— Спасибо, что позвонил, Джо, — произнес Кеннеди, всё еще держа меня за руку.

— Не за что. Как ты сюда попал?

— Я приехал около шести утра, — спокойно ответил он.

— О, я и не думал, что ты в городе, когда звонил.

— Меня и не было. Я арендовал самолет и приехал сразу в больницу. — Папа кивнул. — Как она?

— Врачи говорят, Хоуп идет на поправку. Ее оперировали, когда я приехал. Ей вырезали селезенку, но врачи говорят, всё прошло гладко, и она полностью восстановится.

Какое-то время они молчали, а потом Кеннеди произнес:

— Это моя вина. Я должен был быть с ней.

— Это не твоя ошибка, сынок. Ты здесь, и это всё, что имеет значение.

******

Проснулась я на следующую ночь после аварии. Кеннеди все еще сидел рядом со мной, держа меня за руку. Пару минут я наблюдала за тем, как он спит, а затем его ресницы затрепетали. словно он почувствовал на себе мой взгляд.

— Привет, красавица. Теперь видишь получше? — Он потянулся и снял маску с моего лица.

— Да.

Он встал, склонился надо мной и заглянул в глаза.

— Мне так жаль, Хоуп.

— Почему ты извиняешься? Это я пошла на таран с такси, — постаралась пошутить я, но мое горло пересохло и болело, и голос был едва слышим.

Кеннеди налил мне стакан воды из графина, стоящего на подносе рядом с ним, и, поддерживая мою голову, протянул мне соломинку.

— Только глоток.

Я сделала глоток, вода обожгла мне горло, и я почувствовала себя лучше.

— Мне жаль, что я не сказал раньше, что люблю тебя. Ты не знала, что я никогда не буду тебе изменять, потому что я не говорил тебе, что ты для меня значишь. Если бы я был честен с тобой, если бы я не боялся, то ты бы поняла, что я никогда не смогу быть с другой женщиной.

Слезы, жгущие глаза, скатились по моим щекам. Кеннеди мягко смахнул их большим пальцем.

— Пожалуйста, Хоуп, не плачь, — произнес он, заглядывая мне в глаза. — Я люблю тебя. Ты будешь в порядке. Мы будем в порядке. И никак иначе.

******

Следующим утром меня перевели в отдельную палату и даже вытащили пару трубок из рук. Кеннеди ушел за кофе, поэтому я решила, что настало время посмотреть в зеркало. Позвав медсестру, я попросила ее помочь мне добраться до ванной. Пожилая женщина в медицинском халате помогала мне медленно идти, так как от постоянного пребывания в постели у меня кружилась голова. Увидев свое отражение в зеркале, я едва не упала. Мое лицо отливало черными и зелеными оттенками, а нос в два раза превышал свой истинный размер. Я потянулась к зеркалу, чтобы удостовериться, что на меня глядело мое собственное отражение.

Заметив мою реакцию, медсестра сказала:

— Всё выглядит хуже, чем есть на самом деле. Ты идешь на поправку. Я не стала бы беспокоиться, милая, что твой муж видит тебя в таком виде. Он смотрит на тебя так, словно ты единственная женщина в мире. Скажу по секрету, на него заглядывалась не одна медсестра, парень настоящий красавчик, но он даже не замечал их. Он человек слова. Не часто здесь увидишь такого мужчину.

Я улыбнулась. Женщина меня воодушевила. Я схватила свою одежду и приготовилась отправиться обратно в кровать. Когда мы вышли из ванной, в комнату как раз вкатывали вторую кровать.

— Я думала у меня отдельная палата.

— Так и есть, но я устал спать на стуле, — ответил вошедший в комнату Кеннеди. Одарив меня дьявольской улыбкой, в ответ на которую я лишь игриво закатила глаза, он подошел помочь мне.

— Мистер Дженнер сделал щедрое пожертвование нашей больнице. Это меньшее, чем мы смогли его отблагодарить, — произнес вошедший в палату доктор.

******

Постоянное пребывание в постели сбило мои внутренние часы. Кеннеди возился в ноутбуке, пытаясь не забросить работу. Я заметила, что, как только я засыпала, он часто выходил на улицу, чтобы сделать телефонные звонки. Но по большей части, когда я бодрствовала, он постоянно был рядом. Когда в два часа медсестра сняла все показатели, я проснулась. Кеннеди спокойно закрыл дверь, осторожно откинул оделяло и забрался ко мне в кровать. Положив голову ему на грудь, я слушала его сердцебиение. Он же, мягко поглаживая мои волосы, начал свой рассказ.

— В средней школе у меня была девушка. Ее звали Келли. В пятнадцать лет мы постоянно ругались из-за команды черлидеров. На меня стали обращать внимание девушки, и я не знал, что делать с этим вниманием. Мне нравилось, когда мы флиртовали. Мое сердце принадлежало Келли, но я был пятнадцатилетнем парнем с бушующими гормонами и без какого-либо намека на самоконтроль. После одной из ссор Келли исчезла, и больше я ее никогда не видел. Копы нашли следы борьбы, мои собственные детективы искали зацепки много лет, но она просто исчезла. — Я чувствовала, как Кеннеди изо всех сил старается продолжать говорить. Он отпустил мои волосы и крепко обнял. — Я не смог ее защитить. Во всем случившемся моя вина. Но я никогда больше не позволю чему-то случиться с дорогим мне человеком. Особенно с тобой, Хоуп.

Мое сердце разрывалось из-за пятнадцатилетнего паренька, всё еще жившего внутри Кеннеди. В темноте палаты я перевела на него взгляд и произнесла:

— В этом нет твоей вины. Тебе было пятнадцать. Ты не мог знать, что произойдет с Келли после ссоры. Так поступают все подростки. Они флиртуют и ругаются со своими половинками. Ее исчезновение не имеет никакого отношения к вашей ссоре. — Я еще крепче сжала его в своих объятиях, несмотря на боль в животе.

— Ты первая девушка, которую я полюбил после Келли. Ты первая женщина, которую я когда-либо любил. Я не знаю, что именно должен делать, но я выясню. Никогда в жизни не желал чего-то сильнее, — чмокнув меня в лоб, произнес Кеннеди.

Я заглянула в его полное эмоций лицо и произнесла:

— Мы вместе выясним.

Несмотря на то, что меня в буквальном смысле переехала машина, я никогда не чувствовала себя лучше.

Глава 24

На следующий день, когда мы с Кеннеди вышли из больницы, нас на улице ждал Чарльз.

— Рад видеть, что Вы чувствуете себя лучше, мисс Йорк.

— Спасибо, Чарльз.

Кеннеди помог мне усесться на заднее сиденье машины. Во время поездки я смотрела в окно на людей, бредущих по тротуару.

— Как думаешь, полиция поймала парня, который напал на меня?

Мы так и не обсудили тот вечер в деталях, хотя Кеннеди был со мной, когда я давала показания детективам.

— Думаю, сейчас он чувствует себя куда хуже, чем ты, — ответил Кеннеди. Я заметила, как сжалась в напряжении его челюсть.

Нахмурив лоб, я резко повернулась к нему, желая понять услышанное.

— Ты о чем? Его нашли?

— Проблема решена.

— Полиция его арестовала?

— Да, но в тот же день он вышел под залог. Они обвинили его в нападении, но этого оказалось недостаточно.

О. Мой. Бог.

— Кеннеди, что ты сделал?

Он придвинулся поближе и обнял меня.

— Ты бы лучше беспокоилась о том, что я сделаю с тобой, когда мы наконец останемся наедине. — Его слова послали мурашки по моему позвоночнику.

******

— Я правда хочу в душ. — Как же хорошо чувствовать себя дома. Хочется только смыть с себя больничный запах.

Кеннеди подарил мне дьявольскую ухмылку и начал расстегивать мою рубашку. Добравшись до бандажа, за которым прятался мой шрам, он наклонился и одарил поцелуями кожу вокруг него.

— Тебе нельзя его мочить, так что я тебе помогу.

Всё мои лицо было в сине-зеленых синяках, но Кеннеди, казалось, не замечал, как ужасно я выгляжу. Он разделся, и мы скинул нашу одежду в одну кучу на полу возле ванной. Мой душ и для меня-то был небольшим, а вот для мужчины ростом в шесть футов два дюйма он был вообще крохотным. Кеннеди открыл воду и отрегулировал температуру. Я вошла в кабину, позволяя воде намочить мои волосы.

Кеннеди последовал за мной, и его рука обвилась вокруг меня. Как прекрасно было ощущать потоки воды на своих волосах. Моя поза не позволяла бандажу намокнуть и предоставляла полный доступ Кеннеди к моему телу. Он наклонил голову и мягко обхватил губами мой сосок. Мягкие движения его язык были сродни каплям воды, стекающим вниз по моей спине. От нежных движений его языка мои соски затвердели, а Кеннеди, заметив реакцию моего тела, лишь усилил напор.

Я отклонила голову от потока воды, и Кеннеди, схватив лейку, начал обмывать меня, стараясь сохранять бандаж сухим. Он намылил руки и прошелся ими по влажной коже моей спины. От прикосновения его твердых рук мое тело расслабилось. Кеннеди поцеловал меня в шею и направил поток воды на мое тело. Развернув меня в своих руках, он мягко расставил мне ноги и направил лейку так, чтобы струйки воды были направлены на мой клитор. Затем он наклонился к моей шее и медленно провел дорожку из поцелуев к уху.

Я застонала. Удары воды отдавались пульсирующим желанием в моих венах. Кеннеди прикусил мой сосок, и по моему телу побежала дрожь. Недели без его прикосновений, дни, наполненные напряжением, давали о себе знать — я больше не могла сдерживаться. Кеннеди откинул лейку назад. Открыв глаза, я увидела, что он наблюдает за мной. Поместив руки с обеих сторон от моей головы, он приник голодным поцелуем к моим губам. Я полностью была под его контролем. Он гладил своим языком мой, посасывал его, а потом разорвал поцелуй. Мы оба тяжело дышали.

Я почти задохнулась, когда увидела, что он опускается передо мной на колени.

— Кеннеди… — Я была не уверена, что смогу держать себя в руках.

— Я с тобой, красавица. — Он мягко раздвинул мне ноги и обхватил руками бедра. Кеннеди опустил голову и мягко коснулся моего клитора языком. Мое тело ослабло, лишь мужские руки удерживали меня на месте. Язык Кеннеди кружил вокруг моего клитора. Он щелкал и сосал мое нежное местечко, пока я не кончила с его именем на губах.