"Что? Почему?". - Я чувствовала, как внутри меня зарождается раздражение, переходящее в гнев.    


"Погоди. Для начала успокойся. Иначе напридумываешь себе невесть что.  Эмили, твои родители очень сильно тебя любят и очень хотят, чтобы ты была счастлива. Я же в свою очередь могу лишь сказать, что желание твоих родителей - это полный вздор и абсурд. Счастливый подросток? Да уж! И после этого они смеют утверждать, что это я сумасшедшая! Я вас умоляю!" Я улыбнулась, ощущая, как буря в моей груди начинает понемногу утихать. Отчасти. Тетя посмотрела на меня и одним мягким прикосновением откинула волосы с моих глаз.

"Они и в самом деле хотят лучшего для тебя. Однако, я здесь не для того, чтобы указывать тебе, как поступать. В этом можешь даже не сомневаться. И это именно то, чего от меня хотела твоя мама. Уф! Но вовсе не то, что необходимо тебе. Тебе нужен человек, готовый полностью выслушать тебя. Кто-то, кто может быть объективным. Так что давай, выкладывай, что происходит с тобой". Тетя Кити откинулась назад, опираясь на локти, вытянула ноги, скрестив их в лодыжках, и впилась в меня испытующим взглядом, отчего мне показалось, что ее глаза проникли в самые потайные места моей души.

"Что выкладывать? Что ты хочешь от меня услышать?" - поинтересовалась я, медленно выводя пальцем узоры на расстеленной скатерти, отказываясь при этом смотреть на тетю. Мне было жутко страшно от того, что все те мысли, которые я так тщательно прятала глубоко внутри себя, могли вырваться наружу. Именно такие порывы всегда умела во мне побуждать моя тетя.   


"Расскажи мне, какие мысли носятся в твоей маленькой голове. Даже я заметила, что в течение последних шести месяцев, ты вела себя немного странно. Твоя мама считает, что к этому приложила свою руку твоя подруга Бет". При упоминании о Бет, я резко дернула голову вверх. "Ага, Хьюстон[9], у нас есть контакт. Хорошо. Давай поговорим о Бет".



Как только я прикинула, сколько же всего я могла бы рассказать тете, в моей голове промчалась вереница мыслей. Она внимательно посмотрела на меня, в ее глазах отразилось бесконечное сочувствие. Я вспомнила о том, что раньше всегда делилась с ней любыми своими мыслями и все поведанные мною секреты навсегда оставались при ней. Но эти. Здесь было нечто другое. Мне захотелось рассказать о нас с Бет, начиная с последнего Рождества, поведать ей о том незримом противостоянии, в котором мы невольно оказались и находимся по сей день, рассказать о своей ревности, которая сжигала меня дотла.

"Ну же, Эмили. Поговори со мной”. Я снова посмотрела на тетю и почувствовала, как мое горло сдавило, словно в тисках, от невысказанных эмоций. Они грозились бесконечным потоком вырваться наружу и затопить меня полностью, поэтому я решилась на отчаянный шаг и рассказать обо всем прежде, чем мои слезы сделают это за меня.    


"Понимаешь, мы с Бет… у нас с ней особенная дружба. Ох, тетя Китти". Тут я не выдержала и разрыдалась, а затем, словно пятилетний ребенок, прижала кулачки к глазам и начала сердито стирать льющиеся по щекам слезы, одновременно злясь на их непрошенное вмешательство. Тётя Китти улыбнулась и сочувственно погладила меня по ноге.


"Я так и думала", - едва различимо прошептала она. "Расскажи мне об этом".     

Полчаса спустя я чувствовала себя полностью опустошенной. Все, о чем я сбивчиво поведала тете Китти за это время, повисло в воздухе между нами, словно обрело осязаемую материальную основу. Сейчас она лежала на спине и, устремив свой взор к небу, смотрела на сгущающиеся тучи. Похоже, будет гроза. Наконец она вздохнула. Я наблюдала за ее действиями, лежа на боку, и в страхе ожидала ее вердикта. На протяжении всего повествования она ни разу не перебила меня, внимательно вслушиваясь в каждое сказанное мной слово.  


"Ох, Эмили”, - выдохнула она в конце концов. В ее голосе слышались нотки печали. "Когда-то и у меня тоже была подруга, вроде твоей Бет". Мои глаза распахнулись от удивления.   


"Правда?"      


"Да", - кивнула тетя. "Мы подружились в седьмом классе, как только познакомились. Наша дружба продлилась… дай-ка вспомнить… лет до восемнадцать, может быть до девятнадцати".

"Что случилось?" - полюбопытствовала я, затаив дыхание. Тетя Китти горько улыбнулась.   


"Я встретила Рона", - просто сказала она. Я не совсем поняла этот ответ и, по всей видимости, недоумение отразилось на моем лице, так как тетя понимающе улыбнулась и продолжила свое повествование. "Видишь ли, мы с Карен, так звали девушку, съехали от родителей сразу после окончания школы".

"Почему?" - спросила я, заинтригованная продолжением, одновременно задаваясь вопросом, почему я раньше не слышала про эту часть жизни своей тети.    


"Потому что мы были юными и глупыми, вот почему. Нам казалось, что мы стали достаточно взрослыми, чтобы встать на тропу взрослой жизни, способные справиться с любыми трудностями, которые возникнут на нашем пути. Мальчики нас вообще не интересовали", - она оскалилась. "Таким образом, мы нашли непрезентабельную, дешевую квартиру и вместе в нее въехали. Так мы стали соседками по квартире. Карен предложила мне вступить в "особенные" соседские отношения, как тогда, в юности. Я не возражала и сразу приняла ее предложение, но потом встретила Рона".  


"Под "особенными отношениями", ты подразумеваешь нечто, похожее на то, что было у нас с Бет на Новый Год?" - застенчиво поинтересовалась я. Тетя кивнула мне в ответ.    


"Да. Несмотря на то что я любила Карен, мне не хотелось провести остаток всей своей жизни в таких отношениях, она же была совсем не прочь".     


"Почему? Почему ты не захотела прожить всю свою жизнь рядом с Карен?", - сконфуженно спросила я. "Или ты любила кого-то…"    


"Потому что. Пожалуйста, пойми меня верно; я любила ее и радовалась каждой секунде, проведенной рядом с ней". Тетя Китти замолчала, по ее губам пробежала мимолетная улыбка, а затем она моргнула и продолжила. "Но я чувствовала себя гораздо более уютно в компании Рона. Я поняла, что готова разделить свою жизнь с ним, а не с ней. Карен была очень сильной личностью. Есть такая категория людей, которым приходится быть сильными, чтобы заполнить пустоты своей жизни. Это особые люди, Эмми. То же относится и к твоей подруге Бет, она обладает такой же внутренней силой.

"Как и Карен?"


"Как и Карен", - подтвердила тетя Китти и мягко улыбнулась мне. "Тебе следует радоваться, что у вас с Бет такая "особенная дружба", но я должна предупредить тебя, Эмми. В конце концов каждая из вас пойдет своей дорогой. Это случится не сегодня, возможно через год или два, но рано или поздно Бет уйдет из твоей жизни, чтобы найти свой путь, реализовать свои собственные стремления. Не вздумай даже стараться остановить ее и, что гораздо более важно, Эмми, не пытайся изменить ее. Хорошо?"    


"Да, тетя Китти. Я обещаю".     


"Бет - такая, какая есть, точно так же, как и ты - та, кто ты есть".   


Я помогла тете с уборкой следов нашего импровизированного пикника и с загрузкой корзины в машину. Захлопнув тяжелую крышку багажника, я повернулась к Китти. Она вопрошающе смотрела на меня с приподнятыми бровями, в ожидании очередного вопроса.

"Тетя Китти, а ты сталкивалась с Карен после того, как съехала с квартиры?"

"В последний раз я виделась с ней несколько лет назад. Мы столкнулись на аллее. Она поприветствовала меня улыбкой и помахала рукой - вот такой финал у нашей истории".

"Ох". Я в полном смятении обошла вокруг машины к пассажирской двери. Мне было просто невозможно представить саму мысль о том, что мы с Бет когда-нибудь сможем пройти мимо, вот так, издали помахав друг другу руками.

На обратном пути домой начался дождь.    


Мы с диким хохотом, как сумасшедшие, неслись по газону от машины тети Китти, пытаясь поскорее попасть в дом. Промокнув до нитки и спотыкаясь, мы ввалились в прихожую в мокрой одежде, плотно облепившей наши тела, как вторая кожа. Мама недоуменно посмотрела на нас, а потом взорвалась в приступе бесконтрольного хохота. Сначала я даже немного обиделась на нее, но затем, увидев ее покрасневшие и опухшие от слез глаза, меня охватило беспокойство. 


"Мам? Все в порядке? Почему ты плакала?”, - я подошла к ней поближе, хлюпая кроссовками.


"Ничего, милая. Просто я очень беспокоилась", - ответила она и заключила мое мокрое тело в крепкие объятия. Боковым зрением я заметила, как тетя Китти утвердительно кивнула головой, а мама ответила ей тем же, будто они проводили какие-то тайные переговоры за моей спиной. Я попыталась раздраженно дернуться в сторону, но мамины руки, лежащие на моих плечах, тотчас пресекли мою попытку. Она улыбнулась и откинула прилипшую прядь волос с моего лба.

"Я так тебя люблю, Эмми", - сказала мама, полным гордости голосом.    


"Я тоже тебя люблю", - неспешно ответила я, не до конца понимая, что за этим стоит. Она еще раз меня обняла, прежде чем мягко подтолкнуть в сторону лестницы.   


"Иди и переоденься, не то заболеешь еще", - и легонько прихлопнула меня по моей попе, поторапливая. Тетя Китти последовала за мной вверх по лестнице, направляясь в сторону ванной комнаты.   


"Тетя Китти, почему мама плакала?" - тихо спросила я. В ответ тетя лишь уныло покачала головой. 


"Этой весной у сталелитейного завода начались проблемы, а это довольно сильно сказалось на городе в целом, а заодно и на дилерском центре твоего отца, где дела идут все хуже и хуже. Сейчас люди едва в состоянии содержать свои семьи, и никто не заинтересован в покупке нового автомобиля. По этой причине твою маму временами охватывает тревожное беспокойство".