— Щедрость, конечно, очень плохая черта. Не удивляюсь, что вы обеспокоены.

Боннер проигнорировал его сарказм.

— Ты просто не знаешь Дикси.

Нет, не знал. Или, по крайней мере, не знал с двенадцати лет. И вовсе не планировал познакомиться с повзрослевшей версией.

Ченс оттолкнул пиво и поднялся. Его пес быстро вскочил на ноги — несомненно, помня об обещанном лакомстве по возвращению домой.

— Простите, но вам придется найти другого детектива. Когда вы вошли, я как раз запирал офис до конца праздников и собирался в свою берлогу.

— На озере, — добавил Боннер, не глядя на него.

Ченс попытался подавить раздражение. Очевидно, старик не просто отслеживал его все эти годы. Сколько же он на него накопал? Ченсу не хотелось даже задумываться.

— Знаю о домике, который ты там построил, — продолжил Боннер, глядя на стакан. Его голос был спокойным, но на щеке дергался мускул, выдавая его состояние. — Так же знаю, что тебе нужны деньги. — Он повернулся и посмотрел на Ченса. — На оплату медицинских счетов. Твоих. И твоей дочери.

Ченсу показалось, что его ударили под дых. Он взял пиво и сделал глоток, пытаясь успокоиться.

Не помогло.

— Неужели вы посмеете использовать мою дочь, чтобы добиться своего? — спросил он сквозь стиснутые зубы.

Боннер встретился с ним взглядом, в выражении его лица что-то смягчилось.

— Дикси — чертовка. Наверное, моя расплата за то, что всю жизнь я был таким мерзавцем. Но она — моя дочь, Ченс. Моя плоть и кровь. И на этот раз, боюсь, что она на самом деле попала в беду.


Глава 2


Ченс ехал домой. Справа на широком сидении, каким отличаются пикапы, пыхтел и пускал слюни Боригард, выжидающе уставившись на пургу за окном. Рядом лежал плотный конверт. Ченс едва к нему прикоснулся, не стал открывать, и до сих пор не хотел. Боригард Боннер буквально навязал ему этот пакет.

Снег кружился в воздухе, ослепляя и гипнотизируя. По мере приближения бури хлопья становились все крупнее и плотнее. Ченс ехал вдоль озера, едва различая летние домики, заколоченные до следующего сезона, затем свернул на узкую частную дорогу, которая заканчивалась рядом с его жилищем. Снег уже покрыл асфальт, пришлось переключиться на полный привод. Сосны отлично защищали дом, но с одной его стороны открывался потрясающий вид на озеро. Потому Ченс и выбрал этот участок. За вид и уединение. Поблизости ни одного соседа. Только его хижина, озеро и заросший соснами склон горы.

Останавливаясь за домом и выключая двигатель, Ченс мысленно пнул себя под зад. Не понятно, на кого он злился больше: на себя или на Боригарда Боннера. Невозможно поверить, что он взялся за эту работу. Техасец был последним человеком, на которого Ченс хотел бы работать. Независимо от суммы.

Как следовало ожидать, Боннер нашел слабое место у Ченса. Пришлось перешагнуть через гордость и злость и думать только об одном — насколько покроет медицинские счета возмутительно крупная сумма, предложенная богатым клиентом.

Мало того, что встреча повергла его в омерзительное настроение, так еще приближалось Рождество. Ченс сидел в пикапе, слушал звуки, которые издавал остывающий двигатель, и просто смотрел на дом, бурю и то немногое, что можно было разглядеть на замерзшем белом покрывале озера, раскинувшемся на многие мили.

Ничто не успокаивало его так, как это место. Ченс построил хижину собственными руками: уложил каждое бревно и каждый камень. В похожую на сегодняшнюю ночь здесь родилась его малышка.

Боригард толкнул хозяина лапой, не понимая, из-за чего задержка.

— Прости, приятель.

Улыбаясь, Ченс протянул руку и погладил большую мохнатую голову пса. Боригарда действительно можно было назвать самой уродливой собакой. Крупное, неуклюжее тело покрыто шерстью всех оттенков коричневого. Но взгляд огромных карих глаз проникал в самое сердце. Два умоляющих глаза, которые сейчас сосредоточенно взирали на хозяина.

Ченс нашел полуживого от голода пса на обочине дороги и узнал в беспризорнике себя. Не было на свете более жалкой картины, чем эта дворняга: без ошейника, одинокий, без теплого угла. Ясно, что судьба предопределила им идти одним путем.

— Помню, помню, — сказал Ченс, открывая дверцу машины, — что обещал лакомство для нас обоих.

В то мгновение, когда прозвучало слово «лакомство», Ченс понял, что совершил ошибку. Через голову хозяина, свалив на землю стетсон, Боригард рванул из пикапа на дорожку, а затем на крыльцо.

Смеясь, Ченс тоже выбрался на улицу, поднял и отряхнул от снега шляпу и последовал за собакой. Захватил по пути охапку дров и, как обычно, безмолвно помолился за дочь.


Ребекка Боннер Ланкастер прижалась стройным телом к стене темной прихожей, что совершенно не соответствовало поведению истиной южной леди, на звание которой она претендовала.

Муж разговаривал по телефону, но слова можно было различить с большим трудом. Как низко она пала! Шпионила за собственным супругом! Что бы сказали ее друзья по загородному клубу? Чаще всего дела Оливера ее не интересовали.

Все в Хьюстоне знали, что он крутит любовные интрижки чуть ли не со дня свадьбы. Ребекка подозревала, что большинство жен закрывали глаза на проделки благоверных, лишь бы их самих не трогали. Чем дольше муж не обращает внимания на супругу, тем ей лучше.

У дочери Боригарда Боннера был свой круг друзей, работа в благотворительном обществе, убийственный график светских мероприятий. Свободного времени почти не оставалось. Не говоря о присмотре за няней, экономкой и о других домашних заботах.

Ребекка не могла назвать себя счастливой женщиной, но довольной жизнью — определенно. До сих пор, независимо от поведения мужа, решение выйти замуж за Оливера Ланкастера она считала правильным.

Оливер происходил из хорошей, но обедневшей семьи, в то время как денежные Боннеры не могли похвастаться родословной. Благодаря этому союз считался очень удачным. Оливер открыл двери, которые до того были недоступны для ее отца и семьи. Очаровательный красавец всегда снисходительно относился к новой родне и неосмотрительным шагам жены.

Конечно, не последнюю роль играли деньги и престижная работа на ее отца. На самом деле, Оливер реально ничего не делал, хотя считался консультантом «Боннер Анлимитед». Он с трудом сдал выпускные экзамены и мало что мог предложить полезного. Когда требовалась помощь, Боригард привлекал лучшую команду юристов, которую только можно купить за деньги.

Оливера вполне устраивало получать деньги ни за что. Да и высокая должность никогда не вредила в светских кругах.

— Что? — услышала она требовательный вопрос мужа к телефонному собеседнику.

Ребекка задержала дыхание. Несколько последних дней Оливера что-то сильно беспокоило. Ни намеки, ни прямые вопросы, ни даже секс не помогли. Муж тщательно скрывал свои мысли.

Вот так от обыска его карманов она опустилась до подслушивания телефонных разговоров.

Оливер выругался. Ребекка слышала шаги супруга. Он всегда начинал ходить, когда возникали проблемы с ней или тестем.

— Какого черта он это делает? — воскликнул Оливер и, понизив голос, спросил: — Где он теперь?

Нахмурившись, Ребекка пыталась вычислить, кого муж имел в виду.

— Вот сукин сын! — снова разошелся Оливер.

Таким тоном и такими словами Ланкастер мог говорить только об одном человеке в мире — Боригарде Боннере.

Что опять отец натворил? Ребекка прикрыла глаза от облегчения, что Оливер всего лишь снова недоволен тестем.

— В Монтане? — переспросил муж.

Глаза Ребекки непроизвольно открылись.

— Какого черта его занесло в Монтану?

Отец в Монтане?

— Ты, наверное, шутишь? Проклятая Дикси!

Дикси?

Ее муж ушел к дальней стене комнаты, так что голос едва слышался. Бесшумно, словно кошка, она скользнула вдоль стен. Если ее поймают, это будет ужасно, а Оливер ненавидел неприятные сцены.

Голос звучал приглушенно, так что большинство слов было невозможно разобрать. Потом она услышала имя, которое заставило ее заледенеть.

Ченс Уокер.

Отец находился в Монтане, и это имело отношение к ее сестре Дикси и Ченсу?

Внезапно стало нечем дышать. Она не слышала имя Ченса несколько лет и совершенно о нем забыла. Ну, может не совершенно, но была уверена, что отец точно не вспоминал.

Какая же причина могла привести в Монтану отца и Дикси? И какое отношение ко всему этому имел Ченс Уокер?

— Не беспокойся, сделаю. До тех пор, пока это не мешает делу. Я тебе уже говорил, что ты можешь на меня рассчитывать. Нет, нет, я тебе доверяю. Ну, если ты говоришь, что это не проблема. Конечно. Если ты уверен.

Ребекку так трясло, что она еле дышала. Ченс Уокер! Кто бы мог подумать, что она снова услышит его имя. Вот и услышала. Навалилась тошнота от воспоминаний, какой выбор пришлось сделать много лет назад и почему.

Едва Оливер повесил трубку, Ребекка, быстро и, по возможности, бесшумно отступила вглубь коридора. Только не хватало, чтобы муж ее поймал за подслушиванием.


После того, как жаркий огонь заревел в камине, Ченс заметил плотный конверт, который бросил на стол. Еще не поздно позвонить Боннеру и отказаться от работы. Интуиция подсказывала, что старый пройдоха скрытничает. Если не солгал, то не рассказал всей правды.

Кляня почем зря и Боннера, и себя, Ченс подхватил пакет и вытряхнул самые свежие отчеты об операциях по кредитной карте Дикси Боннер. Поразительно, что можно достать за деньги. Самое простое — заполучить строго конфиденциальную информацию.

Задвинув подальше мысли о ненавистном клиенте, Ченс сосредоточился на распечатках. Предположим, Дикси симулирует похищение. Почему же тогда она использует собственную кредитную карту? Если только ее не принуждают.