— Здравствуйте, простите молодой человек, не уделите мне пару минут?

Сережа хотел пройти мимо, но воспитание не позволило:

— Слушаю вас.

— Позвольте представиться, я Марченков Владислав Игоревич, — тут он стал судорожно перебирать в голове, как бы не спугнуть парня, — Я, знаете ли, учился здесь, на мехмате, 20 лет назад и…

— Простите, чему обязан? У меня мало времени… — Сережа начал раздражаться сам не понял почему.

— Я Вас не задержу. Так, простите, Вы здесь учитесь?

— Да.

— А на каком факультете?

— На мехмате.

— Не могли бы назвать Ваше имя?

— Зачем вам?

— Ну, я же представился, — Марченков смог изобразить официальную улыбку и сознательно усилил акцент, — просто вежливость.

— Ладно, мое имя Сергей.

— А дальше? Поверьте, мною движет не праздный интерес, — мужчина слегка поклонился, а вот вторую часть фразы вслух произносить не стал, — Еще бы, знал бы ты, малыш, что мной движет!

— Сухов Сергей Михайлович.

— А вы не родственник Майе Михайловне Суховой?

— Это моя мама. Говорите что хотели, у меня действительно очень мало времени.

Множество мыслей пронеслось в голове Марченкова. Мехмат… Почему Михайлович, почему Сухов? Впрочем, почему Сухов может быть несколько версий, как бы узнать точнее, бывает же, что выходят замуж за однофамильца…

— А сколько Вам лет?

Молодой человек смерил его тяжелым взглядом и просто пошел дальше, бормоча что-то про ненормальных типов, которым делать нечего. Марченков остался стоять, глядя ему вслед, испытывая странное удовлетворение оттого, что парень, выражаясь по-простому, его послал. Хороший парень, молодец Майка. Таким сыном можно только гордиться.

Придя в себя, он вздохнул, ну что ж узнал он немало. Теперь надо вернуться к той бабуле. Вытянуть у нее еще немножечко.

Метнулся к ней домой. Как назло, никаких бабушек на скамейках в сквере не наблюдалось. Марченкову не оставалось ничего другого, как присесть самому и, чтобы время даром не терять, полезть в Интернет. Он собирался выяснить все, что удастся про мехмат. Расписание, списки групп, в каком здании какие предметы. Все, что сможет найти. Так увлекся, что даже не заметил, как наступил вечер. Хорошо, что не холодно, середина мая. Случайно поднял голову… Заколотилось сердце, мужчина почувствовал себя как подросток, застигнутый на месте преступления. По улице к дому шла Майя, и смотрела она прямо на него.

* * *

Майя постоянно думала сегодня о своей жизни, о нем, обо всем. Ей, конечно, иногда бывало тошно и одиноко, но это лишь в моменты слабости и жалости к себе. Просто жизнь многому научила, в том числе и тому, что преданных друзей бывает раз-два и обчелся. Неизвестно, может, будь она другим человеком, было все по-другому. Вон, многие из ее знакомых женщин имеют широкий круг общения, часто собираются большими компаниями, вечно о чем-то секретничают, таинственно обсуждая свои великие женские дела. Майя Сухова никогда особо с девчонками не дружила, а потом уж тем более. Да и в свое время много настрадалась от мелкой подлости тех, кто называл себя ее подружками. Они сначала гнуснейшие сплетни о ней пересказывали всем, кому не лень, а потом еще норовили подстроить гадость из ревности. Майя многим мужчинам нравилась, пусть и с ребенком. А чего стоили интриги на работе… С мужиками проще. Только не надо подпускать их к себе слишком близко, чтобы не обжечься снова.

Так уж вышло, что те, кого она считала верными друзьями, предали ее в первую очередь. Про любовь можно вообще не вспоминать, здесь ее просто растоптали. И потому, положа руку на сердце, теперь она считала своим другом покойного Глеба Давыдовича, соседскую бабушку Дину, одинокую интеллигентную старушку, да еще Филиппа, коллегу с факультета, странного мужика, молодого еще, но с замашками столетнего деда. Бывают такие, старички с детства, хилые книжные черви, женатые на науке, но душа у них прекрасная, если они пустят вас себе в душу.

В общем, занималась обычными делами, весь день старалась привести мысли в порядок, но никак не выходило отвлечься, мучило предчувствие. Ну, как говорится, «предчувствия меня не обманули». Вон, на скамейке сидит собственной персоной. Когда увидела его, первая реакция была развернуться и бежать, пока он ее не заметил. Потом подумала, что бегать она никуда не будет, ей нечего бояться. Собрала волю в кулак и пошла вперед, надеясь втайне, что Влад ее не заметит, он очень сосредоточенно что-то выискивал в своем смартфоне.

Разумеется, он ее заметил, Майя обратила внимание, вид у него был крайне растерянный.

— Тоже неловко себя чувствует, — невесело подумалось ей.

А Влад поборол волнение и подошел. Некоторое время они просто молчали, потом он проговорил:

— Здравствуй Майя. Только не надо говорить, что ты меня не знаешь.

— Здравствуй Влад.

— Удели мне немного времени. Прошу.

Майя посмотрела на него, прищурившись и склонив голову набок.

— Ты ведь не отстанешь…

— Прости, но нет, — покачал головой мужчина.

— Что ж, — она пожала плечами, — Здесь поблизости есть кафе. Там можно поговорить.

Он промолчал и сделал жест рукой, пропуская ее вперед. По настроению женщины понял, что хорошего разговора не выйдет, но хоть какой-нибудь. Им надо поговорить.

Присели за столик, сделали заказ, она не захотела себе ничего, Влад с трудом уговорил ее на чашечку кофе. Майя начала неприятный разговор первой:

— Что ты хотел, Влад?

— Ну почему сразу так. Я просто хотел повидаться…

— Отлично. Повидался?

— Нет, черт возьми! Майя, мы же были друзьями, Муся…

— Муся умерла.

— Что…? — не поверил своим ушам Владик.

— Владик, я сейчас скажу тебе кое-что, а ты послушаешь.

Мужчина пытался возразить, но она прервала его:

— Или я просто уйду.

— Слушаю.

— Ты, наверное, понял, что я не хочу с тобой общаться?

— Как не понять… — тон у мужчины был обиженный.

— Это происходит не по злобе душевной, Влад, и не от обиды. Я не обижена на тебя, если ты это хотел знать. Но, — голос у Майи был ровный, негромкий и очень спокойный.

— Послушай…

Она снова остановила его.

— Но. Я делаю это из чувства самосохранения. Видишь ли, ты ведь совершенно не интересовался мной, никогда. Я просто сама была с тобой рядом, старалась быть полезной… ну, в общем… Старалась. Но ведь, по большому счету, я была тебе не нужна, ты просто терпел меня рядом и звал Муськой, — она усмехнулась, — И Муська была этому рада. До тех пор, пока не выросла.

Тут Майя посмотрела ему в глаза и продолжила:

— Я ведь любила тебя, Марченков. Всегда любила.

Он задохнулся, открыв рот, желая высказать что-то, но слов не было. А она заговорила снова:

— Да, я выросла, стала нравиться другим, даже Алику, но только не тебе, ты по-прежнему мной совершенно не интересовался. Ты был для меня всем миром… Вот только я для тебя была всего лишь талисманом, приносящим удачу, — Майя мрачно усмехнулась, — «Ангел, приносящий удачу», так меня Беспольский называл. А я, глупая, любила тебя. Да, очень все было глупо, что ж поделаешь… Муське тогда было больно, но ты не замечал никогда, что Муське больно. Думаешь, почему я тогда ушла с Аликом? Смешно… Хотела, чтобы ты ревновал. Ты всерьез думал, что у нас любовь? Кстати, спроси потом у Алика… про меня, про тебя, про нас с ним, пусть тебе расскажет. Впрочем, как хочешь.

Мысли мгновенно завертелись:

— Что она говорит? О чем? О чем мне должен рассказать Алик? Что это за тайны?

Майя продолжала, махнув рукой:

— Потом ты женился на своей Роксе, а я ходила еле живая, словно сердце вырвали из груди. Не хотела тебя больше видеть, хотела заснуть и все забыть. Но тебе еще что-то от меня было нужно, и ты пришел ко мне перед отъездом, на удачу, — она негромко, горько засмеялась, — Правда, получил немного больше, чем рассчитывал. Ну, в общем, получил и ушел из моей жизни навсегда. Вот тогда-то Муська и умерла в одиночестве и в страшных мучениях. И поверь, больше я не хочу ничего ни вспоминать, ни повторять, не хочу с тобой видеться, разговаривать. Да и тебе это ни к чему, ты двадцать лет не вспоминал обо мне, думаю, и дальше не стоит ничего менять.

Она говорила, а мужчину корежило чувство протеста. Нет, он не был согласен. Нет!

— Майка, дурак я, прости…

— Ничего, что было, то прошло. Давай, я пожелаю тебе удачи, чтобы у тебя было все хорошо. И потом ты уйдешь.

— Нет! Я не хочу! Майка! Я не хочу.

— А чего же ты хочешь?

— Скажи… — Влад потупился, вертя в руке вилку, — Ты замужем?

— Это тебя не касается.

Он поднял на нее глаза полные противоречивых чувств и сумасшедшей надежды:

— Майка… Сережа… мой сын?

Майя потемнела лицом и резко опустила голову.

— Сережа мой сын, это все, что тебе следует знать.

— Почему, Майя?

Она встала:

— Твое время истекло. Мне пора.

— Майя…

— Владик, тебе нет места в моей жизни. Не стоит больше приходить. Извини, ничего личного, я просто оберегаю себя и свою жизнь.

Мужчина встал, собираясь пойти вместе с ней, но она покачала головой и остановила его взмахом руки:

— Всего тебе наилучшего, Владик Марченков, прощай.

Она ушла, а Марченков тяжело опустился на стул. Вопросов стало еще больше. Он не приблизился к ней ни на шаг, наоборот, узнал о себе такое, что лучше застрелиться. И что такое ему должен рассказать Алик? Что за тайны, черт побери?! Ее холодность просто убивала. Лучше бы она злилась, оскорбляла его, проклинала. Все лучше, чем этот спокойный равнодушный тон.

— Господи… Неужели все потеряно? Нет. Нет… — он отказывался верить, — Как мне к ней пробиться? Как?