- Ты меня утром внимательно слушала? – дождавшись кивка, Андрей продолжил. – Тогда не жалуйся.

О том, чтобы жаловаться, и речи не шло. Вплоть до четырех утра, когда они все-таки перебрались на диван.


А вот поутру о событиях ночи напоминало все тело. Особенно саднящая спина, локти, колени, попа… Даже пятки и те оказались немного стертыми. Хотя как именно она могла их повредить, Уля понять так и не смогла.

Проснулась она довольно рано, наверное, сработал внутренний будильник, так что пришлось открывать глаза, хотя спать хотелось неимоверно.

Андрей спокойно дремал у неё за спиной, придавив Ульяну рукой и ногой, да ещё и с удовольствием сопел в затылок. В коконе из одеяла, согретом теплом мужского тела, было так уютно, что вставать совсем не хотелось. Вот только тут дело не в «не хочу», а «надо».

Сейчас около восьми, может, чуть меньше, поэтому нужно успеть приготовить завтрак и устранить все следы их ночного разгула. Конечно, мама и так все понимает, а уж если ещё и соседи все-таки в курсе происходившего, то точно донесут, но правила приличия никто не отменял.

Уля медленно выползла из-под прижимавших её конечностей и на цыпочках вышла из комнаты, задержавшись разве что для того, чтобы подобрать валяющееся возле кресла полотенце. Кусочки фольги, бывшие раньше обертками от презервативов, она трогать пока не стала, пусть они и покрывали пол, как кусочки праздничного конфетти. Сами средства контрацепции они выбросили ещё вчера, перед тем, как глубокой ночью (или ранним утром – тут как посмотреть) ходили в душ. Но вот на то, чтобы ползать по ковру в поисках фантиков, сил уже не было.

Не сказать, что сейчас Уля чувствовала себя бодрячком, но деваться все равно некуда, вставать пора. А вот Андрея будить не стала, все-таки ему сегодня садиться за руль, пусть хотя бы постарается выспаться.

Как ни странно, но особого смущения она не испытывала. Да, кое-какие воспоминания заставляли заливаться краской, но тут, скорее, в шоке от собственного поведения, чем от чего-то ещё. Все остальное же теперь казалось совершенно естественным и закономерным.

Вот только содранная кожа от этого меньше болеть не стала…

Рассмотрев свои повреждения в зеркало, Уля мысленно присвистнула, потому что настолько обширных потертостей просто не ожидала. Значит, придется маскировать.

Приняв душ и тихонько шипя от ощущения жжения при даже довольно нежном касании полотенца, Уля, нарядившись в джинсы и водолазку, прикрывшую все видимые повреждения, отправилась на кухню.

Вчерашние тучи разошлись, и теперь неяркое осеннее солнце как-то воровато выглядывало из-за соседнего дома, светя прямо в окно. Несмотря на ранний час, во дворе уже суетился какой-то народ, но Уля больше зевала, чем смотрела по сторонам. Есть ей не хотелось, но нужно же покормить завтраком и маму, и Андрея, так что пришлось встряхиваться и браться за работу.

Первая партия блинчиков уже была готова, когда её обняли сзади, прижимаясь мокрым колючим подбородком к беззащитной щеке.

- Доброе утро. Ты чего убежала?

- Привет, - она сделала шаг назад, прижимаясь к Андрею. И ничего, что сковородка могла начать гореть, газ под ней всегда можно выключить. – Я не убежала, а ушла готовить завтрак.

От прикосновения щетины к шее Уля хихикнула и попыталась съежиться, хотя и слабо помогло.

- Твоя мама скоро вернется? – раз уж поцеловать шейку не дали, Андрей просто прижался к девичьей макушке.

- Угу. И полутора часов нет, - Уля прикрыла глаза, с удовольствием устроившись в кольце его рук. – Есть хочешь?

Вместо ответа Андрей только тяжко вздохнул и, оттянув ворот водолазки, все-таки прижался губами к её коже.

- Андрюш, правда, времени нет… - вот сейчас она отодвигаться не стала, как и сбрасывать его руку, начавшую медленно гладить девичью грудь.

- Знаю, - лизнув напоследок её затылок, он поправил одежду. – Жалеешь?

Услышать такой вопрос было совсем неожиданно, Ульяна даже отложила лопатку и повернулась к Андрею.

- Нет, - странно, но сейчас она могла смотреть ему в глаза, почти не испытывая неловкости. И взгляд у него, несмотря на насмешливый тон, был серьезным. – А надо?

- Нежелательно.

А блинчик все-таки сгорел…

Правда, проверить, убрал ли Андрей все компрометирующие следы, Уля успела, хотя и в самый последний момент, буквально за пять минут до прихода мамы. Но, как оказалось, зря волновалась – в комнате царил идеальный порядок, ни тебе фантиков, ни прочих непотребных вещей, диван аккуратно заправлен, и только содранная кожа не дала убедить себя, что это все было сном.

Ну, и немного смущенная мама, которая явно чувствовала себя неуверенно, хотя и продолжала демонстрировать радушие.

Но сейчас, в первый раз за все время, Уля уезжала почти с облегчением, потому что эмоции были ещё слишком свежи, и как себя вести, девушка не совсем представляла. Вот у кого точно не было таких проблем, так это у Андрея, он вел себя точно так же, как и раньше, наверное, сказывался богатый опыт.

От этой мысли настроение у Ульяны и вовсе как-то испортилось, хотя она и пыталась себя убедить, что ревность в данном случае совершенно излишня и неконструктивна. Не сказать, что это сильно помогло, так что первые полчаса Уля была хмурой, хотя и не недовольной. Так что на прямой вопрос Андрея очень удачно получилось ответить, что просто не выспалась, поэтому и вид такой.

Но желания дремать не было, поэтому, прикрыв глаза, девушка задумалась. И не о том, что было ночью, хотя мысли постоянно норовили уйти на запретную территорию. Почему-то именно сейчас снова не давал покоя факт передачи Игорем тех медалей. Как-то странно это выглядело. Он не может не понимать, что тем самым подставляет себя, не особо трудно выяснить, кто был щедрым отправителем…

И ещё эта мутная история с паспортом. Хорошо, что на него не успели оформить какой-нибудь кредит, иначе пришлось бы расплачиваться всю оставшуюся жизнь. Может, она, конечно, и утрирует, все-таки заявление по его пропаже уже было в полиции, но более, чем двадцатилетний опыт проживании в России подсказывал, что возможно все, в том числе и то, что в нормальной реальности не может происходить в принципе...

- Просыпайся.

От голоса Андрея она вскинулась, не сразу поняв, где находится.

Значит, все-таки уснула.

А вот место, куда он её привез, Уля знала очень хорошо, но протестовать не стала, все равно без толку. И не хочется. К тому же, если бы отвез её в общежитие, наверное, обиделась бы. А может, и нет… Все-таки женская логика иногда непонятна даже самой женщине.

Зато, после того, как они едва ли не бегом поднялись в квартиру Андрея, стало жарко, душно и почти нечем дышать, так что, когда он усадил Улю на комод в прихожей, все снова стало правильным и закономерным. И в этот раз у неё получилось стащить его одежду почти так же быстро и ловко, как и Андрей раздел её. Ну, это если не считать того, что в процессе она едва не упала с края комода, хорошо, что её успели подхватить. А что и без того саднящей коже на спине и попе снова досталось, так это ничего. Заживет.


Уля шевельнулась под рукой, поэтому Андрей и сам резко отрыл глаза.

Надо же, все-таки задремал… Хотя вот эта, сопящая в подмышку и щекочущая короткими волосами соня, очень просила отвезти её в общежитие в половину одиннадцатого.

И он обещал, пришлось даже руку к груди приложить. А пальцы второй скрестить за спиной. Потому что никуда он её везти не собирался, тем более, что она так мирно и уютно спит. Блажь какая-то, он вполне успеет утром завезти, чтобы переоделась, а потом в лучшем виде отправит на занятия.

Кому скажи, что он через собственного брата узнавал расписание лекций Ульянки, засмеют… Но оно того стоило. И эти долбанные две недели, когда он изо всех сил вел себя, как церковный служка, и поездка к её матери. Хотя, на его кровати, конечно, гораздо удобнее и мягче. И, что самое главное, просторнее. А то от того ковра у самого все коленки стесаны. Но до Улиных травм, конечно, далеко.

Осторожно, стараясь не разбудить, Андрей провел ладонью по её лопаткам, стараясь успокоить и снять раздражение. Если у него кожа была просто натертой, то у неё почти до крови поцарапана. Вроде, в холодильнике пантенол был, надо намазать…

- Уже пора ехать? – глаза она не открыла, да и вообще появились сомнения, что девушка проснулась.

- Нет, ещё рано, подремли.

Конечно, рано, всего-то начало второго.

- Ммм… Хорошо. Только ты меня разбуди… - все ещё не поднимая век, Уля зевнула и, отвернувшись от Андрея, скомкала подушку, прижимая её к себе.

- Обязательно.

Куда же он утром денется. В половине седьмого и разбудит.

Ульяна затихла, снова тихо засопев, поэтому он, уже не осторожничая, крепко обнял девушку, прижимаясь к узкой спине.

Не хотелось признаваться в этом, но он к ней успел привязаться. Мягко говоря. И если видел или слышал что-то интересное, сразу мелькала мысль, что нужно рассказать Уляшке.

Хорошо, что и она к нему тянулась, хотя поначалу не то, чтобы дичилась, но и расслабляться не спешила. Зато теперь вон как спит, даже не шевелится, если начать целовать плечи. Или лопатки…

Ладно, она только уснула, не надо будить, ей силы нужны, чтобы завтра устроить ему скандал. Нет, ну, придумала тоже, на кой черт ему её отвозить на ночь? Можно подумать, они вдвоем не развернутся на сотне квадратных метров.

Устроившись так, чтобы подбородком касаться её волос, Андрей задумался уже о намного менее приятных вещах.

Например, что братишка, очухавшись от приключения, снова начал их себе подыскивать. Андрей не стал говорить Уле, что Игорь тем своим жестом доброй воли хотел привлечь внимание, вдруг получится спровоцировать того, кто все это затеял. Пока он спровоцировал только самого Андрея, но полученный подзатыльник вынес спокойно и даже равнодушно. Борец с преступностью, блин. Вырос лоб такой, а все детство в заднице играет.