- Определенные подозрения есть, - он так и не отпустил её руку, продолжая сжимать. Наверное, управлять машиной только левой было неудобно, но Уле стало как-то не до его водительских ухищрений.

- Всё ты уже понял… - она отвернулась к окну, стараясь понять, куда и зачем он её везет. Не в общежитие и не к его родителям… Решил сразу прикопать, чтобы долго не мучилась?

Остановились они совсем скоро, Ульяна не успела и спросить, для чего он притащил её сюда. Маленький сквер, посредине аккуратный фонтан. И запахи от расположенного в паре сотен метров «МакДональдса». Романтика.

- Подожди.

Он быстро обогнул машину и, прежде чем вышедшая на улицу девушка успела что-то спросить, прижал пальцы к её губам, показывая, что лучше промолчать. Улина сумка полетела на заднее сиденье, так же, как и его куртка. Андрей жестом показал, чтобы она сняла свою. Странно это всё, конечно, но она подчинилась. Следом отправились их мобильники и – вот тут полный сюрприз – его брючный ремень. Свой она вытащила сама, поняв, что он так пытается создать все условия для конфиденциальной беседы. Шпионские фильмы смотрим, не совсем же темные…

От фонтана разлетались мелкие брызги, создавая морось и даже маленькую радугу, проявляющуюся каждый раз, как между низких туч проглядывало солнце. Камень бортика был кое-где оббит, и вода едва-едва не доходила до верха, словно тянулась, чтобы перехлестнуться через край. Только вот в прохладную погоду желающих вымокнуть с головы до ног не оказалось, только на лавочке, стоящей немного правее, дремала бабушка с не менее старенькой собачкой на поводке. Ну, и неизменная в этой части города компания скейтеров, которые не столько катались, сколько создавали шума.

- Я ведь не вернусь, да? – Уля подождала, пока они подойдут ближе к шумящей воде, но все равно заговорила шепотом.

- Глупостей не болтай, всё будет нормально, - Андрей снова, как и в кабинете, обнял девушку, чтобы можно было говорить совсем тихо. И потому что очень хотелось, хотя и нельзя.

- Хватит врать. Это же очевидно, - тонкие пальцы сжались на отвороте его рубашки, комкая ткань. – Все эти намеки, письма с моей почты, подозрения… А в конце получится, что задумала и провернула похищение я. И потом поставила условие, чтобы, опять-таки, меня использовали в качестве посредника для передачи выкупа, - слезы были уже совсем близко, но у Ули пока получалось их глотать, не давая показаться на глазах. – Я исчезну вместе с деньгами. И Игоря вряд ли вернут, уж он-то знает, что я ни при чем…

- Тихо-тихо. Мы что-нибудь придумаем, - пока мысли у него вертелись исключительно вокруг нецензурной оценки происходящего.

Как ни досадно, но Уля права. Скорее всего, на то и расчет. Если тот, кто все задумал, не совсем дурак, они с Игорем пропадут вместе, а через пару месяцев в сети засветится фотография не очень хорошего качества, где парочка загорает на пляже Майами. Или гримасничает на фоне туманного и хмурого Тауэра. И, поди разберись, они это или просто очень похожие люди…

Отделенный мелодичный звон часов, расположенных на стене кукольного театра подтвердил, что время уходит, причем, катастрофическим темпами.

- Что тут можно придумать? – голос у неё был хриплый и уставший. – Никто не поверит, что я не виновна – если бы не была замешана, не согласилась бы предать деньги…

- Я могу попросить Сашку, он на это время выделит нормальную охрану твоему брату, - идея, конечно, дохлая, но другой все равно нет.

- И что дальше? У меня есть мама и папа, друзья, в конце концов… Он ко всем охрану приставит?

Судя по тому, что его шее, в том месте, где Уля прижималась щекой, стало влажно, моральный дух их тандема пребывал в глубокой заднице.

- Уль, не плачь, - он осторожно отодвинулся, чтобы заглянуть ей лицо. Ну, откровенных рыданий не было, уже хорошо, потому что, как обращаться с ревущей женщиной, он не очень представлял – не пытаться же успокоить Ульяну цветами и блестючей безделушкой. Но глаза были плотно зажмурены, а губы закушены, выдавая не самый позитивный настрой.

Вот в губы он её и поцеловал. А что, надо же как-то вызволять деву из депрессии?

Они были теплыми и солоноватыми от слёз. А ещё очень нежными. Поэтому и касался осторожно, чуть прихватывая своими губами её.

Влага на щеках исчезла, стертая его пальцами, разве что только ресницы ещё были мокрыми. Они забавно щекотнули, когда Уля распахнула глаза. Хотя отдергиваться не стала, наоборот, даже разомкнула губы, отвечая на поцелуй.

Кто-то из скейтеров громко рассмеялся, и вот теперь она отпрянула. Наверное, только сейчас дошло, что целоваться с Андреем вообще не есть хорошо. То есть, хорошо, но не на улице и не с моральной точки зрения. Вот с этих сторон так очень даже плохо, если не сказать больше. А если эту самую мораль засунуть, куда подальше, то…

Девушка тряхнула головой, сбрасывая оцепенение.

- Андрей, не надо было…

Краска разлилась по скулам, заставив загореться щеки так, как будто её по ним отхлестали. И за уши тоже потаскали, те сразу запылали, выдавая смущение и замешательство. Тут никакой загар не спасет…

- Не надо, но мне понравилось. Успокоилась? - Уля кивнула, потому что голос был все ещё чуть хрипловат, так что разговаривать она пока точно не рискнет. – Вот и хорошо. Значит, будем думать, как все провернуть с наименьшими потерями.

Девушка глубоко вздохнула, но мысленно согласилась, что впасть в уныние не выход. В конце концов, у неё столько всего в жизни неиспробованного, что дать себя убить какому-то уроду просто преступно. Во всех смыслах.






Глава 17




«Если звезды зажигают –

Значит – это кому-нибудь нужно?»

В. В. Маяковский, «Послушайте»




Картинка, складывающаяся в голове, была похожа на крайне ненадежный карточный домик, готовый рассыпаться от любого даже не дуновения ветра, а просто движения рядом. Или на паззл, который, вроде, и собрался, но изображение на нём могло поспорить с работами признанных импрессионистов.

Повинуясь движению руки Ульяны, карандаши раскатились по столу, выделяясь яркими желтыми пятнышками на белоснежном ватмане.

Лиза и Светка уже давно спали, каждая в своем углу, комкая подушки, и тихо вздыхая, а вот Ефремовой сон совсем не шел.

Та дневная паника уже улеглась, и теперь все происходящее было уже не таким пугающим, хотя и очень тревожным.

Почему именно она?

Ведь у Игоря не так мало девиц. О каких-то она знала – сам рассказывал – другие же оставались тайной. Да и не стремилась Уля в это все лезть, на кой черт ей чужая личная жизнь, если на свою времени не хватает?

Света повертелась и сбросила одеяло на пол. Пришлось подниматься и укрывать, не хватает только, чтобы завтра она проснулась с соплями.

Да и хватит уже сидеть над чертежом, все равно, кроме основной надписи, сделать что-то она оказалась неспособна. Такие ловкие пальцы сегодня были странно неуклюжими, как будто не хотели сгибаться. И она разминала их, стискивала в кулаки, пыталась растереть… Но вместо тонких линий на бумаге оставались только кривые загогулины, выглядящие так, словно вышли из-под руки пятилетнего ребенка.

Свет лампы ложился так, что не мешал соседкам, поэтому Уля могла сидеть хоть всю ночь, но какой в этом смысл? Думать всякие глупости, типа того, что если она не успеет выполнить этот чертеж сегодня, то в воскресенье, вполне возможно, доделывать его будет некому? Очень позитивно и жизнеутверждающе…

Щелкнув выключателем светильника, девушка на ощупь добралась до кровати. Хотя за четыре года она успела настолько изучить всё, что темнота ничуть не пугала.

Стенка лакированного шкафа, прохладная и гладкая. Кстати, нужно не забыть подкрутить крепление на верхней петле, а то дверь начала немного болтаться… Угол стола, подаривший её бедрам больше синяков, чем все остальные предметы, вместе взятые. Кровать, низ которой немного провисал под весом ложащегося на неё человека. Она видела несколько поколений студентов, и, если учесть объемы финансирования, выделяемые университетом на общежитие, останется здесь до скончания веков.

Прикосновение прохладной хлопковой наволочки к щеке сразу напомнила сцену у фонтана. А ведь ей понравилось. Настолько, что, не засмейся тот парень, обняла бы Андрея за шею обеими руками. Но больше всего пугал тот факт, что он начал ей нравиться. В смысле – как мужчина. Как такое возможно, если характер у него отвратительный, а ведет он себя иногда так, что руки просто чешутся дать в лоб, девушка и сама не понимала, но признаки налицо. Наверное, это все от нервного перенапряжения…

Настоятельно посоветовав себе больше не вспоминать о Лебедеве – ни о каком! – Ульяна попыталась уснуть.

На второй отаре овец девушка все-таки сдалась.

Итак, у кого есть реальный мотив для всего этого…

Первый в её списке шел Андрей. Если отбросить сантименты, именно он выиграет больше всех, если Игорь не вернется. Становится единственным наследником, убирает «неправильного» братца, позорящего породу… Да мало ли у него выгоды! Но тут примешивался здравый смысл – во-первых, он слишком дорожит семьей, это заметно не по словам, а по действиям. Во-вторых, брат и так не рвется перетягивать одеяло на себя, так что семейный бизнес достанется ему целиком.

Сразу же очень захотелось узнать, у кого какие доли в предприятии, кто наследует и при каких обстоятельствах, но покопаться в этих бумажках ей никто не даст, и это даже не обговаривается.

Родители… Нет, конечно, бывает те, которые следуют знаменитому завету Тараса Бульбы в деле воспитания и становления отпрысков, но это не тот случай.