– Не дрейфь! Все будет в порядке! – И Калинин дружески похлопал ее по плечу, будто своего приятеля. Наташе это не понравилось. В конце концов, она же девушка. Наташа даже хотела сказать об этом Егору, но прозвенел звонок на последний урок, и одноклассники помчались на четвертый этаж, где находился кабинет биологии.


– Сидит, гад, – сказал Калинин, не поворачивая головы к скамейке, когда они вдвоем с Наташей вышли на школьное крыльцо. – Идем спокойно, будто его не видим. Когда завернем за угол школы, приостановимся, потом резко обернемся, и я прижму его к ограде – он окажется в западне и потому никуда от нас не денется и от объяснений не отвертится!

– Ага, – опять без всякого удовольствия согласилась Наташа. Она охотнее всего обошлась бы без объяснений. Если бы этот парень без всяких разборок навсегда исчез из ее жизни, это устроило бы ее гораздо больше, но выбирать не приходилось.

Одноклассники все сделали именно так, как придумал Калинин. Они медленно спустились с крыльца и так же медленно пошли вдоль здания школы. За углом остановились, и охотник за куклами действительно с ходу налетел прямо на них. Егор тут же оттеснил его к металлической ограде, прижал к ней и самым суровым голосом спросил:

– Ну и чего тебе надо, парень?

Тот вдруг красиво улыбнулся (красоту его улыбки Наташа заметила еще в выставочном павильоне) и сказал:

– Вообще-то мне надо с ней поговорить. – И он кивнул в сторону Наташи.

– Вообще-то… – Егор передразнил его интонацию, – … мы уже в курсе, как ты умеешь зубы заговаривать, а потом красть кукол!

– Но сейчас же при ней нет куклы.

– Кто тебя знает, может, ты воруешь все, что придется!

Парень повернул голову к Наташе и сказал:

– Попроси своего друга отпустить меня. Пусть постоит в сторонке. Мне действительно надо с тобой поговорить. Ничего дурного я не сделаю. А он всегда сможет вмешаться, если вдруг ему покажется, что я тебя обижаю. Видно же, что он сильнее, а потому легко со мной справится.

– Наташка! Не соглашайся! – потребовал Калинин. – Мало ли что он выкинет, а я издалека могу и не успеть!

Наташа и не собиралась соглашаться. С Егором ей было спокойнее.

– Он останется! – решительно сказала она. – Это не обсуждается!

– Понял?! – Калинин чуть ослабил хватку, но вырваться из его рук парень все равно не мог.

– Хорошо, – отозвался пленник. – Я могу и при нем сказать, только вряд ли ему это будет интересно.

– Не тяни резину! – гаркнул Калинин. – Все, что Наташки касается, мне интересно!

Несмотря на нестандартность ситуации, девушка с любопытством взглянула на одноклассника. Интересно, правду он говорит или эти красивые слова рассчитаны только на охотника за куклами? На лице Егора ничего нельзя было прочесть из-за свирепого выражения, тоже, очевидно, организованного для устрашения противника.

– Хорошо, – повторил парень и попросил: – Отдай мне, пожалуйста, ту куклу. Она все равно испорчена…

Наташа рада была ее отдать, поскольку после того кошмарного сна оставаться с ней вместе в комнате не хотелось. Она все равно планировала выбросить то, что осталось от куклы, в мусорный бак. Калинин, видно, уловил настроение одноклассницы, поскольку мгновенно среагировал:

– Не отдавай, Наташка! Пусть объяснит, зачем она ему! Не платьица же он ей шить будет!

Наташа усмехнулась и спросила:

– А правда, зачем она тебе нужна, битая-то?

– Какая вам разница? – буркнул парень, уже несколько раздраженно.

– Слушай! – опять первым успел отозваться Егор. – Ты давай-ка объясни нам все по порядку! Зачем таскался по выставке и зачем украл куклу? Это ж ясно, что она тебе не для сестренки нужна! Даже если у тебя и впрямь есть сестра, вряд ли ей понравится этот безголовый урод, который получился из куклы по твоей милости и которого ты зачем-то хочешь получить!

– Неужели непонятно, что украл, потому что денег не хватало купить!

– И тебе было наплевать на то, что… вот она… – Калинин подбородком показал на Наташу. – … деньги специально копила… и все такое…

– Когда очень надо, об этом не думают!

– Нет, вы только посмотрите на него! – разошелся Егор. – Ему, видите ли, надо! Мне, может, «Мерседес» очень надо! Я ж не угоняю!

– А у тебя, возможно, кишка для этого тонка! – Парень усмехнулся.

Калинин прижал его к изгороди посильнее и сквозь зубы проговорил:

– А мы сейчас проверим, какая у тебя кишка! Ты, похоже, только на беззащитных девчонках специализируешься! А в моих руках скоро и пикнуть не сможешь!

– Ладно-ладно, не дави, – задушенно попросил пощады противник.

– Перестану давить, когда все объяснишь! – не сдавался Егор.

– Ну… в общем… ладно… скажу… Эта кукла… она когда-то принадлежала моей прапрабабке… Хочу вернуть в семью фамильную вещь…

– Врешь ведь! – теперь уже не удовлетворилась его ответом Наташа. – Откуда ты мог знать, что это ваша кукла, что она будет именно на этой выставке?

– Да я давно хотел ее найти!! Каталоги разных выставок в инете просматривал! И вдруг увидел! Да еще в нашем городе! Такая вдруг везуха, а денег нет! А тут ты… Опять везуха! Вот я и…

– Ты не ответил, с чего вдруг решил, что это ваша кукла?

– Она есть на фотографии из прабабкиного альбома.

– Таких кукол могло быть выпущено несколько!

– Других – могло! А эта была единственной. Отец специально для своей дочери заказывал ее на немецкой фабрике Хандверка. Если интересуешься куклами, должна такую фирму знать.

– Я знаю, – не могла не подтвердить Наташа.

– Ну вот… – продолжил парень. – На этой кукле платье точно такое же, какое было у моей прапрабабки, когда она была девчонкой.

– Опять врешь! Продавщица сказала, что эта кукла – всего лишь реплика, а не настоящий образец Хандверка!

– Много она знает, твоя продавщица! Если бы как следует порылась в каталогах, сумму в два раза большую за нее запросила бы! Слушай, – он обратился к Калинину, – убери ты от меня свои ручищи! Не сбегу… Мне кукла нужна…

Егор с минуту подумал, потом опустил руки и спросил:

– А чем докажешь, что кукла принадлежала именно твоей бабке-прапрабабке? Может, ты все эти дни придумывал историю поубедительней. Время у тебя было!

– Однажды прапрабабкин маленький братишка снял с куклы башмачок и куда-то его задевал. Чтобы дочь не плакала, их отец сам сшил ей новый из похожего по цвету и фактуре дерматина. Если внимательно приглядеться, то материал, из которого сделана куклина обувь, разный. На левом – натуральная кожа, а на правом – дерматин. Он грубее, а внутри башмачка должно быть фиолетовое клеймо нашей фирмы «Русское товарищество «Кожзам» 1923». – Парень бросил быстрый взгляд на Наташу и добавил: – Можете сами проверить!

– Мы проверим, не боись! – тут же отозвался Калинин. – А откуда ты всю эту историю о кукле узнал?

– Из прапрабабкиного дневника. В сундуке на чердаке дачи нашел. Там много старых вещей. Мать не хочет выбрасывать. Говорит – фамильная ценность…

– Что ж вы фамильные ценности на чердаке храните?

– У матери все руки не доходят привести эти вещи в порядок… Работает много. А я так… от скуки в сундук залез. Хотя… вот это уж точно не ваше дело!

– Все, что касается куклы, – наше дело! За нее Наташкины деньги уплачены! – опять очень сурово возразил ему Калинин. – А ты, значит, хотел поживиться за ее счет! Ценную вещь прикарманить!

– Эта наша вещь! Я не виноват, что не хватает денег, чтобы ее выкупить!

– Ну, хорошо! Предположим, мы тебе поверили, – не сдавался Калинин, – но все-таки объясни, зачем тебе безголовая кукла с разбитым лицом? Она уже не тянет на фамильную ценность!

– Думаю, ее можно починить, – буркнул парень. – Я в инете видел, что самых изувеченных старинных кукол можно привести в порядок современными материалами и даже искусственно состарить, если нужно.

– Наташка говорит, что для этого тоже сумасшедшие деньги нужны, а у тебя их нет! Сам сказал!

– Сейчас нет, а потом, может, будут… Тогда и отдам ее в ремонт.

– Слушай, а на что тебе ценность в виде куклы, никак не пойму, – продолжал во всем сомневаться Егор. – Ты ж не девчонка! И сестрица твоя, если она на самом деле существует, еще мала, чтобы в таких кукол играть!

– Я… не ей… Я матери хочу подарок сделать…

– Очень трогательно! – с издевкой сказал Егор. А потом обратился к Наташе: – Не знаю, как ты, а я не верю ни одному его слову!

– Почему? – спросила Наташа, которой рассказ парня показался вполне убедительным.

– Сам не знаю. Что-то во всем этом не так! – И он отпустил парня со словами: – Катись пока отсюда! Мы поищем клеймо на башмаке куклы и хорошенько обдумаем твои россказни, понял?

– Что ж тут непонятного? Понял. А когда и куда мне подойти, чтобы выяснить, что вы надумали? – спросил тот.

– А ты дай мне номер своей мобилы! Надо будет, позвоним! А сам даже не думай маячить возле нашей школы или возле Наташкиного дома! Увижу – урою! Ты ведь понял, что я сильнее. Я в этом тоже не сомневаюсь!


Наташа с ужасом и брезгливостью развернула пакет, в который была упакована безголовая Габи, и с удивлением увидела, что на ней нет пыльно-серой рваной шали, но потом вспомнила, что видела ее замотанной в такую рванину только во сне. Ее передернуло от отвращения при виде безголового тела, обряженного в основательно смятое бархатное платье. Из кремовых кружев его ворота торчал клок какой-то пакли, которой было набито тело, и обломок фарфоровой грудины.

– Да-а-а… натуральный тру-у-упик… – протянул Калинин и тоже брезгливо сморщился. – Давай, что ли, башмаки с нее снимем.

– Сам и сними, – предложила Наташа, которую тело куклы после страшного ночного сна здорово пугало.

Егор тяжело вздохнул и снял с ножек Габи оба башмачка. Внутри одного они действительно увидели клеймо «Русское товарищество «Кожзам» 1923».

– Значит, не врал, – огорченно произнес Калинин. – Только вот все равно я ему не верю! Ну… то есть не до конца! Возможно, кстати, он что-то недоговаривает, специально утаивает! Сомневаюсь, что он для матери старался. Вот представь: он вдруг приносит домой целую и невредимую куклу, которую у тебя украл (допустим, что я вам не встретился бы, и он сумел с ней убежать), дарит ее матери, а она спрашивает: «Где же ты ее взял, сыночек?» Что бы он ей ответил, как ты думаешь? Сколько денег от школьной столовки ни откладывай, на такую красотулю не накопишь, сама ж объясняла.