Когда она выросла и покинула клан, то стала использовать секс как инструмент, как оружие, для того, чтобы держать в узде мужчин, которыми командовала. Нельзя было сказать, что она не испытывала удовольствия, испытывала, но всегда держала свои ощущения под контролем. Секс, кроме всего того, что он позволял получить, был для нее всего лишь физиологический акт… не более. Единственное чувство, которое она позволяла себе, это была исступленная радость от полной сдачи партнера, своего рода сексуальная победа… завоевание. Но в то же время, это делало ее слабой. Было много вещей, которые она не позволяла с собой делать и никогда бы не согласилась на них. Она ни за что не позволила бы одержать над собой верх, уступить кому-то, позволить взять над собой власть.

Но теперь появилась Сара. Как она стремилась любить ее всей душой, сдаться, только бы почувствовать ее любящее прикосновений. Такая красивая женщина… такой гордый дух… какой страстной любовницей она могла бы быть, думала Дэвлин.

Женщина едва ли могла совладать с эмоциями, сжав до хруста кулаки, она запрокинула голову и завыла в небо. Слезы покатились из глаз, она сокрушенно обхватила голову руками и начала раскачиваться из стороны в сторону. Иногда следовать зову сердца становится нестерпимо тяжело. После стольких лет, наездница наконец поняла связь между эмоциями и сексом. Понадобилось встретить эту маленькую деревенскую девочку из штата Кентукки, чтобы Дэвлин снова обрела то, что так долго искала… свою душу.


– Что это будет за дым, если никто не помолится за нее?- Кихо грустно покачал головой.

Вождь Контолах и старейшины сели в круг, в центре лежала Сара, тишину палатки нарушало только ее хрипящее дыхание. Контолах хотел поговорить с внучкой, но никто не мог ее найти. Если Красный Сокол захочет, чтобы ее не нашли… ее не найдут.

Полог палатки откинулся и в теплое помещение ворвался морозный воздух с улицы. Все присутствующие поклонились вошедшему, некоторые даже зашептали что-то уважительное, только Тима кивнула так, будто знала, что так оно и случится.

Дэвлин уважительно опустилась на колени перед дедом. Старый Контолах благословил ее, и наездница по очереди преклонила колени перед всеми старейшинами. Когда Дэв поклонилась матери, та едва могла вымолвить слово, так велика была ее гордость за дочь. Дэв с тревогой взглянула на мать, но тут же успокоилась, когда пожилая женщина одобрительно кивнула ей. Наконец, наездница склонила колени перед Кихо, целителем. Старик держал в руках две плошки с краской, в одной- черная, в другой- красная. Он окунул пальца в обе чашки и прочертил на щеках Дэвлин по две полосы разных цветов.

Дэв стояла перед небольшим очагом, один из старейшин опустил в огонь пучок высушенного шалфея. Когда ароматный дым от травы стал тоненькими струйками подниматься над языками пламени, Дэв сложила руки чашей и, захватывая его, стала водить ладонями по телу в ритуальном действе очищения.

Женщина подошла к Саре. Всей силой своего воображения она пыталась нарисовать перед собой образ тотема клана, Громовую Птицу, именно ей предстояло на своих крыльях принести долгожданное облегчение Саре. Дэв предстояло совершить самое трудное. Не сводя глаз с красивой женщины, которая спасла ее жизнь и ее душу, Дэвлин опустилась на колени. Она подняла руки над головой и сложила вместе ладони. Не размыкая рук, она три раза поклонилась до земли, а когда коснулась земли в последний раз, уже не поднялась, оставшись так. Старейшины начали в пол голоса бормотать молитву.


Старейшины за ее спиной продолжали молиться, а Дэвлин уже закончила свое обращение к Саре. Она сидела позади Сары, держа ее голову у себя на коленях и обвивая сильными руками ее легкое тело. Дэв зарылась носом в волосы женщины и вдыхала терпкий аромат шалфея. Сухие травы, сгорая, давали чудесный аромат, который цеплялся за все, что было вокруг. Кожа Сары теперь тоже пахла шалфеем. Губы Дэвлин нежно коснулись горячего лба Сары, женщина тихо укачивала ее на руках.

Дэвлин наконец попала в то иллюзорное место в ее жизни, о котором говорил дедушка, в то, куда сходились все дороги. Некоторые люди никогда туда не попадают, некоторые проходят мимо, не понимая, что теряют. Теперь, держа в руках больную женщину, наездница поняла, что настало ее время. Все, что она когда-либо знала, все что чувствовала, не шло ни в какое сравнение с тем, что она переживала в этот момент. Все, кто были в палатке, растаяли подобно облаку, осталась только Сара, любовь Дэвлин к молодой женщине и мольбы темного воина, вознесенные со спасительным дымом.


Тима откинула полог из оленьей кожи и вошла в большой вигвам. Тяжелый запах лечебных трав все еще витал в воздухе, немедленно защекотав ноздри женщины. Пожилая женщина спала эту ночь в вигваме родственников, оставив дочь наедине с любимой женщиной. Дэвлин лежала в той же позе, как оставила ее вечером Тима: обнимая руками тонкий стан Сары, и прижимая ее спиной к своей груди. Казалось, обе женщины еще спали.

Тима почувствовала чье-то присутствие и тут же заметила, как дрогнули ресницы и из-под них блеснули зеленые глаза. Молодая женщина непроизвольно переплела пальцы с пальцами наездницы, что лежали у нее поперек живота. Она пошевелилась, еще немного вжалась в объятия Дэвлин и на лице заиграла улыбка. Тима улыбнулась, наблюдая за поведением женщины. Рхана не должна бояться сказать ей.

Вдруг Сара заметила пристальный взгляд пожилой женщины и увидела ее улыбку, быстро высвободив пальцы из руки Дэвлин, она улыбнулась в ответ.

– Духи быстро ответили на наши молитвы, сказала Тима, подходя и по-свойски трогая рукой лоб женщины. Лицо Сары было прохладным на ощупь и дышалось ей гораздо легче, кашель совсем пропал. Сара напрягла воспаленные мышцы и попыталась сесть.

Сара не слишком хорошо еще знала язык Кокто, но, не смотря на то, что она все время сбивалась и пыталась подолгу подыскать слова, Тима ее прекрасно поняла. С удивлением Сара поняла, что понимает почти все, что говорит ей пожилая женщина. Тима как раз рассказывала ей о тех днях, что она провела без сознания.

Тима принесла вяленого мяса и горячего бульона, и Сара немедленно накинулась на еду, выздоравливающий организм требовал подпитки. Дэвлин продолжала спать глубоким сном, устав от всего пережитого.

– Тима…а здесь есть место, где можно помыться, привести себя в порядок? Между нами, я чувствую себя как старый рваный башмак,- застенчиво сказала Сара. Тима быстро кивнула, ее сердце все еще беспокойно билось от того, что маленький Лосось так быстро и внезапно выздоровела. Понимая застенчивость Сары, женщина обернула ее в мягкое одеяло из шкурок кролика и лисицы и помогла встать на ноги. Сара пошатывалась и неуверенно переступала отвыкшими от ходьбы ступнями, но пожилая женщина обнаружила в себе недюжинную силу, так что Сара смело оперлась на нее.

Тима шла очень медленно, обняв одной рукой Сару за талию. Нога все еще беспокоила Сару, но раны уже затянулись и подсохли. К ним подбежала юная девушка, лет четырнадцати или пятнадцати на вид. Улыбнувшись Саре, она начала молоть какой-то вздор про то, что она ужасно польщена встреть вот так запросто Сару, и что для нее это честь.

– Маленький Голубь,- строго сказала Тима,- Позволь бедной девочке сделать первые шаги после болезни без твоего назойливого присутствия.

Маленький Голубь, казалось, была убита горем, и Сара, не удержавшись, улыбнулась девочке. Интересно, почему она думает, что я какая-то особенная?

– Ничего Тима. Очень приятно было познакомиться с тобой, Маленький Голубь,- проговорила Сара на непривычном для нее языке.

Маленький Голубь очень хотела встретиться с этой женщиной. Уже несколько лет она преклонялась перед Красным Соколом, всегда надеясь, что она обратит на нее внимание во время своих нечастых визитов в деревню. От старших девочек она узнала, что маленькая незнакомка была возлюбленной Красного Сокола, и что темноволосая красавица кричала и заходилась рыданиями при мысли о том, что потеряет свою половинку. Когда девушка увидела улыбку белой женщины и почувствовала ее дружелюбное отношение к себе, то поняла, почему высокая воительница отдала незнакомке свое сердце. Маленький Голубь немедленно сменила для себя предмет обожания, и теперь смотрела преданными глазами на маленькую женщину с очаровательными зелеными глазами.

Тима мгновенно почувствовала перемену в Маленьком Голубе, но ничего не сказала, только неопределенно покачала головой. Ох, молодость, молодость!

– Маленький Голубь… ты можешь оказать Лососю услугу,- начала она.

Вообще-то прозвучало слово покровительство, но Сара никак не могла сопоставить значение этого слова с языком Кокто и ограничилась переводом слова как «услуга».

– Лососю нужно что-нибудь из одежды… у тебя найдутся вещи ей по размеру?- спросила Тима.

Глаза маленького Голубя буквально вспыхнули, и она стремглав бросилась к вигваму своей семьи.

Тима и Сара тихо рассмеялись, позавидовав энтузиазму юной индианки.

– Это не похоже на Дэв… э, Красного Сокола, спать так долго… думаете, с ней все в порядке?- спросила Сара, когда они подошли к озеру. Стояла такая теплая погода, будто лето только начиналось, а не кончалось.

– Она не спала много дней и ночей, присматривая за тобой, маленький Лосось… хорошо, что теперь моя дочь спит.

– Дэв- ваша дочь?! То есть Красный Сокол… простите, но я не привыкла так ее называть,- удивленно проговорила Сара.

– Да,- горделиво улыбнулась Тима. Она объяснила, что Красный Сокол только-только начинала взрослеть, когда попала в клан. Тима и ее муж Тэкола с радостью приняли красивую девочку как родную. Она была упрямой и своенравной, но все же храброй и доброй. Когда ее новая дочь открылась Тиме в том, что предпочитает взять к себе в вигвам женщину, а не мужчину, Тэкола научил ее военному мастерству, чтобы она могла постоять за себя и обеспечить безопасность своей возлюбленной. Тима рассказала Саре еще много забавных историй о детстве Красного Сокола. Женщина догадывалась, что наездница наверняка провалилась бы сквозь землю, знай она, о чем поведала ей Тима. Но она была просто заворожена и очарована этими рассказами, ведь они помогали понять и узнать лучше эту великолепную женщину, в которую она была так неистово влюблена. Так что она внимательно слушала Тиму и ловила каждое слово пожилой женщины.