И сейчас я понимаю, что Доминик Даниэль Крамберг завладел не только моим телом, но и моим сердцем.

– Доминик, – шепчу я, и когда он поднимает на меня взгляд, в нем не видно раздражения из-за того, что я назвала его полным именем. Хочется признаться Нику в своих чувствах, но вместо этого с моих губ срывается простое и отчаянное: – Продолжай.


Ник

Проникая в нее как можно глубже, я думаю, что совсем потеряю контроль. У меня было много девушек, но ни одна из них не походила на Амелию. Эта безумная и невероятная девушка всем своим телом отзывается на ласку.

Песни меняются одна за другой, и вот из колонок начинает литься The Weeknd «Nothing Without You». Я дрожу не только от передозировки чувств, но и от слов, которые произносит этот парень.

Я осознал, что принадлежу тебе…

Толчок.

Не прекращай любить, не бросай меня…

Поцелуй.

Не останавливайся ни за что, ты кровь в моих венах…

Стон.

– Амелия, – тихо говорю я. Она распахивает глаза, в которых причудливо отражается свет лампы. – Не бросай меня.

Я не хочу, чтобы она что-то отвечала, поэтому накидываюсь на нее с поцелуем. Отчаяние полностью завладевает мною, и в следующую секунду мои движения становятся быстрыми, обрывистыми, грубыми. Но, судя по лицу Амелии, ей это нравится.

Проходят секунды, минуты, но я никак не хочу останавливаться. Измученная, уставшая, она впускает меня в свои сердце и душу, разрешает делать с ней все, что хочется.

Подняв ее к небу, я перекатываюсь на спину, тяжело дыша. Наши тела блестят от пота – так усердно мы пытались слиться друг с другом. Я знаю, что сегодня Амелия точно не уснет, потому что я уже хочу все повторить.

У нас одна ночь…

Действительно ли я рискну уйти после того, что сейчас ощутил?

Хочу ли я уйти?

Нет.

Но мне придется это сделать, и дело даже не в мести. Я уйду, чтобы разобраться в себе.

Тебе хочется быть с Амелией, идиот.

Сознание говорит правду, тут я поспорить не могу.

– Как ты? – повернувшись на бок, спрашиваю я, убирая мокрую прядь с лица Амелии ей за ухо.

– Мм, – всего лишь протягивает она, не открывая глаз.

– Спи, – подавшись вперед, я целую ее в лоб.

Ей нужно немного отдохнуть. Сегодня Амелия уже не пойдет на учебу, мне нужно время, чтобы насытиться ею.

Вскоре слышится ее тихое сопение. Поднявшись, я выкидываю презерватив и надеваю пижамные штаны. Бросив взгляд на девушку, спящую на смятых простынях, я выключаю лампу и выхожу из комнаты.

Вырубив музыку, захожу в кухню. Пока чайник греется на плите, я опираюсь руками на столешницу и пытаюсь собрать себя по кусочкам. Шок от того, что мы наконец-то это сделали, все еще не отпускает меня.

Я думал, что кофе поможет остудить тело, но ничего не получается, поэтому, вылив остатки в раковину, хватаю полотенце с сушилки и иду в душ.

Ледяная вода беспощадно бьет по спине. Сложив руки на стене и облокотив на них голову, я все еще тяжело дышу. Почему я опять предаюсь панике?

Скрип двери заставляет меня вернуться на землю. Выглянув из-за шторки, я вижу Амелию, укутанную в одеяло.

– Я хотела ополоснуться и уйти, – говорит она, пряча глаза.

У меня получается схватить ее за запястье, крепко сжимающее шелковый пододеяльник. Я тяну Амелию на себя, и ткань соскальзывает с ее нежных плеч.

Когда девушка оказывается со мной в душе, я прижимаю ее к стене и спрашиваю:

– Уйти?

– Ну да, ведь… ведь мы же должны расстаться, – утверждает Амелия.

– Я не хочу, чтобы ты уходила… сейчас.

– Правда? – с надеждой в глазах спрашивает она, и я киваю.

Мы вместе принимаем душ, и только. Но по возвращении в спальню нам вновь сносит крышу, и все начинается по новой: толчки, поцелуи, стоны.

Сигарета тридцать первая

Ник

Прошло три месяца. Три долбаных месяца, как я не прикасаюсь к ней. Видеть Амелию и не иметь возможности дотронуться… это сводит с ума. Я не знаю, как у меня хватает терпения. Это кажется нереальным. Я буквально привязываю себя к кровати по ночам, чтобы не сорваться и не побежать к ней.

Каждый день я просто схожу с ума, вспоминая о том, что случилось в моей квартире. Мы провели не только ночь, но и день среди смятых простыней.

Я скучаю по ней безумно. В университете я всегда пытаюсь высмотреть Амелию среди других, слежу за ней украдкой. Пару раз мы сталкивались, и я прекрасно видел, насколько заплаканные у нее глаза, хоть она и пыталась скрыть это всеми возможными средствами.

Чувствую себя монстром, ведь я, даже не здороваясь, проходил мимо. Мне хочется вернуться к ней. Но чем больше я думаю, тем сильнее понимаю, что не смогу быть с Амелией рядом.

Мне нечего ей дать, я даже не могу наполнить ее жизнь маленькими радостями. Так зачем я ей тогда нужен? Коди, с которым она проводит много времени, может подарить ей куда больше, чем я. Он любит ее и готов носить на руках. А мне удавалось только втягивать ее в проблемы, наполнять ее жизнь опасным драйвом.

Я парень, который надевает маску хорошего мальчика в компании друзей. Я не заслуживаю Амелии. Я причинил ей боль и даже не набрался смелости, чтобы извиниться за это. Слабак. Никчемное, жалкое животное.

Ударив по стене кулаком, опираюсь руками на раковину в ванной. Противно даже смотреть на себя в зеркало. Самый настоящий идиот. Безжалостная скотина. Человек, зависящий только от своих амбиций.

Нужно отвлечься. Я копаюсь в кладовке и нахожу мешок, в котором хранятся планеты и роботы. Тащу их в ту самую комнату, которая, с тех пор как папа все убрал, закрыта.

Открыв ее, ахаю. Воспоминания одно за другим накрывают меня. Расплывчатые картинки прошлого всплывают в голове. Они заставляют меня улыбаться, пусть и грустно.

Включив свет, кидаю вещи рядом с дверью, а ключи засовываю в карман спортивных штанов. Я решаю перебраться в эту квартиру, чтобы не искушать себя мыслями о том, что Амелия живет не так далеко.

За эти три месяца я успел продать старую машину за неплохую сумму. Я пытаюсь делать вид, словно ничего в моей жизни не изменилось. Будто я не сломан.

Взяв стремянку, я ставлю ее в середине комнаты, после чего подхожу к телефону и звоню Дине. Включив громкую связь, начинаю восстанавливать обстановку моего детства.

Когда женский голос разносится по комнате, я не могу сдержать улыбку. Мы общаемся не так много, как бы того хотелось. Я собираюсь поехать к Лео и Дине на неделю. К счастью, подтягивать в университете ничего не надо, поэтому я могу взять больничный, попросив справку у хорошенькой докторши. Она всегда готова мне помочь.

– Как ты себя чувствуешь? – спрашиваю я у Дины, доставая из мешка небольшой Меркурий и продевая серебряную нитку через специальную железную петельку, которую отец припаял к потолку.

– Не хочу тебе жаловаться, но и лгать не буду. Я чувствую себя хреново.

Мне до сих пор не удалось до конца осознать, что девушка, которую я когда-то любил, беременна. Когда-то… Амелия перевернула абсолютно все в моей жизни. Она помогла забыть о любви к Дине. Все-таки мы с Амелией принесли друг другу какую-то пользу, и не важно, что теперь оба страдаем.

– Но ведь Лео рядом? – доставая Землю, интересуюсь я.

– Да, но теперь Альберт с братом не отходят от него ни на шаг, обучая всем тонкостям бизнеса. Как Лео ни старается быть рядом со мной каждую секунду, за ноутбуком он проводит куда больше времени. Ладно, не будем об этом. Я скучаю по тебе.

– Я тоже скучаю, малышка. – Земля, которую я повесил, срывается и падает мне на голову.

– Что ты там делаешь? – с интересом спрашивает Дина, видимо, услышав мое ругательство, адресованное планете.

Спрыгнув со стремянки, я тут же бегу за Землей и хватаю ее прежде, чем она ударяется о стену.

– Я украшаю одну из комнат в квартире, – отвечаю я.

– А что, какой-то праздник?

– Нет, просто пытаюсь поднять себе настроение.

Я сразу жалею о своих словах, потому что тут же начинается допрос. Дина задает миллион вопросов в секунду, и я не могу ее остановить. Приходится рассказывать, в чем дело, ведь менять тему она не намерена. Быть может, Дине удастся порадовать меня хорошим советом.

Однако после истории про Амелию я получаю словесную оплеуху. Дина заявляет, что я круглый идиот и что мои действия абсурдны. Разбрасываясь эвфемизмами, Дина все-таки не выдерживает и пару раз громко ругается. Я чувствую себя щенком, который выслушивает упреки хозяйки, поджав уши.

Дине нужно сохранять спокойствие в ее положении. Не зная, как остановить потоки слов, я засовываю пальцы в рот и громко свищу. Комната тут же погружается в тишину. Воспользовавшись моментом, я пытаюсь оправдаться, но неожиданно понимаю, что мне нечего сказать. Дина правильно делает, что отчитывает меня.

– Я знаю, что облажался. И мне очень жаль. Мне больно… Дина, мне тяжело без нее, но уйти – это лучшее, что я мог сделать.

– Почему ты так думаешь? – ее голос донельзя флегматичен, и от этого я морщусь.

– Я не такой хороший, каким ты меня считаешь. Я сволочь и не могу дать ей то, что заслуживает каждая девушка. Я хочу Амелию, сильно. Но это не любовь.

– Стоит ли мне говорить, что любовь приходит со временем? – наконец голос Дины приобретает хоть какой-то цвет. Наверное, она начинает понимать меня.

– Нет, это чушь несусветная, – усмехнувшись, я продеваю нитку, и на этот раз планета не падает.

Я рад, что Дина больше не возвращается к этой теме. Вместо этого она начинает рассказывать о себе. Также она успевает пожаловаться на свой характер, который с каждым месяцем становится все хуже. Мне же, в свою очередь, приходится доказывать, что она заблуждается.