Сабина Рейн - Пепел над океаном

– С легким паром, – хриплым голосом от нахлынувшего возбуждения говорю я.

– Спасибо, – отвечает она, протирая свои влажные локоны моим гигантским черным полотенцем. – Ты пойдешь?

– Да, конечно. Пока я буду приводить себя в порядок после дерьмового вечера, ты можешь выбрать себе любую из двух кроватей.

– Спасибо, – снова повторяет она почему-то уже надоевшее слово.

Кивнув, скрываюсь за дверью ванной, попутно захватив с собой чистые вещи.

Приходится встать под холодные струи воды, чтобы хоть немного прийти в себя. При виде оголенных ножек Амелии я вмиг забыл про порошок и вообще про все на свете.

Черт, да я самый настоящий извращенец.

Может, это из-за того, что мне не удалось довести до оргазма дело с Аннет? Может, это из-за того, что я ушел от нее, не получив свое?

В любом случае холод поможет остудить мозг.

Натирая себя мочалкой с мылом, пытаюсь придумать речь, которую произнесу, когда выйду из ванной. Хотя я очень сильно надеюсь на то, что гостья уснет к этому времени и мне вообще не придется ничего говорить.

Напрасная надежда. Она не спит. Лежит на соседней кровати. Ее глаза раскрыты, и мне кажется, что в них зияет пустота. Даже один вечер, одна ситуация, один миг могут сломать человека. Сразу видно, что Амелия никогда не попадала в подобные передряги, и поэтому ей страшно. Она же всего лишь маленькая девочка, несмотря на то, сколько ей лет на самом деле – двадцать или сорок пять. Люди всегда слабее, чем хотят казаться.

– Как ты? – спрашиваю я первое, что приходит в голову.

– Почему ты постоянно этим интересуешься? – бесстрастным голосом задает Амелия встречный вопрос.

– Может, потому, что ты кажешься слишком усталой? – Я многозначительно изгибаю бровь и присаживаюсь на край своей постели.

– Думаешь, выглядишь лучше меня?

– Нет, не думаю.

– Советую прикрепить пластырь к брови, – бросает она мне и поворачивается на другой бок.

Я смотрю на ее спину и подбираю слова, которыми смогу выразить искреннее сожаление о случившемся. Мне хочется пообещать, что с Нелли все наладится и все встанет на свои места. Но я не могу пустословить, ведь то, что случилось с подругой Амелии, не так просто решить, как могло нам показаться изначально.

– Все образуется, – все-таки говорю я.

– Ты когда-нибудь попадал в подобные ситуации? – интересуется она, все так же лежа ко мне спиной.

– На самом деле были ситуации и посложнее. То, что происходит сейчас, конечно, не пустяк, но поправимо. Джордан ничего не боится, наверное, потому, что у него есть пистолет, но даже таким, как он, можно вправить мозги. Самое главное, не слишком переживай по этому поводу, все это можно решить.

Я надеюсь, моя речь поможет ей расслабиться. Мне хочется, чтобы она успокоилась, ведь Амелия – девушка. Сколько раз я уже это говорил, но повторю еще раз: ей нужна хоть какая-то поддержка. Словами ничего не изменить, но иногда они лучше любых действий. Искренняя поддержка дарит спокойствие любой волнующейся душе.

Через какое-то время, когда я уже лежу на спине под одеялом, Амелия поворачивается ко мне, и свет лампы озаряет ее белоснежное личико. Глаза блестят в полумраке, и это очень завораживает.

– Не могу уснуть, слишком напряжена, – признается она.

Я снова вспоминаю про наркотик в кармане, и внутри опять всплывает щекочущее чувство. Мне нужно это, и я больше не могу контролировать себя.

В одних пижамных штанах я поднимаюсь с постели и подхожу к валяющимся на полу джинсам. Спиной ощущаю, как пристально за мной наблюдает Амелия. Повернувшись к ней с пакетиком в руках, сразу же вижу, как ее брови ползут вверх от удивления.

– Откуда это у тебя? – интересуется она, вставая с постели, и босая направляется ко мне. Забрав наркотик из моих рук, Амелия начинает разглядывать его с нескрываемым любопытством.

– Это из гаража.

– Почему ты его не выкинул? У тебя один пакет или несчетное количество? Кто знает, сколько ты откопал там подобного дерьма.

– У меня только один, – отвечаю я. Замявшись на секунду, все-таки рискую и спрашиваю: – Ты все еще хочешь расслабиться?

Она пытается что-то сказать, но закрывает рот и отводит взгляд в сторону. У меня возникает чувство, будто она борется сама с собой, пытаясь принять верное решение.

Взяв двумя пальцами ее подбородок, я наклоняюсь и шепчу, подняв пакетик:

– Приняв это, ты не станешь плохой.

– Я против того, чтобы Нелли употребляла наркотики, но неужели у меня хватит совести принимать их самой? Ты серьезно? – Ее голос обрывается. Кажется, что она сейчас заплачет, но этого не случается. Совладав с собой, Амелия заканчивает: – Это будет неправильно.

– Порой надо забыть о том, что правильно, а что – нет. Тебе это нужно. По-другому ты расслабиться не сможешь.

Она долго мнется, но в итоге сдается, понимая, что я прав.

Мы используем весь пакетик и уже вскоре плашмя лежим на моей постели, раскинув руки и смотря в потолок.

На душе стало легче. Даже в полной тишине мне не сразу удается услышать, что Амелия тихо всхлипывает. Повернувшись на бок и оперевшись на локоть, я нависаю над ней. Она смотрит на меня красными заплаканными глазами. В этот момент мне становится ее жаль, по-настоящему жаль.

Протянув вперед свободную руку, заправляю прядку волос ей за ухо и, склонившись, целую.

Мозг, который обволокло туманом, размяк и перестал соображать. Ему хочется забрать волнения Амелии. Самообладания не осталось, поэтому мне не приходится идти у него на поводу. Думать не за чем, но я понимаю, что, когда отойду, пожалею обо всем, что сейчас сделаю.

Поцелуй выходит робким, неуверенным, совсем не похожим на тот, что поглотил нас на пляже. Так целуются в первом классе. Поняв это, я еще сильнее наклоняюсь над Амелией и целую ее крепче, передавая через губы всю нахлынувшую страсть.

Ее руки ложатся мне на плечи и сжимают их. Одна ладонь неуверенно ползет вниз и совсем скоро оказывается на моей лопатке. Моя же рука ложится Амелии на талию и поглаживает ее неспешными движениями. Ее губы податливы, я ласкаю их, как мне хочется.

Снимать с нее одежду я не спешу и переходить к делу – тоже. Когда мы дойдем до этого, она должна быть в полном сознании, как, впрочем, и я. Но кое-что я себе позволяю, опуская ладонь все ниже и ниже, не стесняюсь проползти под толстую резинку боксерских трусов. Спина Амелии выгибается сразу же, как только я забираюсь под белье. Она вся горит и полностью в моей власти.

– Остановись, – шепчет она, но по-прежнему держит руки на моей спине, беспощадно царапаясь, когда я довожу ее до крайней точки возбуждения.

Целую ее в шею, опускаясь к ключице. Футболка с одной стороны сползла с плеча, и меня это радует, потому что я могу притронуться губами к ее коже, продолжая свои сладкие пытки рукой.

– Все, хватит, Ник, остановись, – теперь Амелия извивается подо мной, пытаясь отстранить мою руку от своего тела.

Я останавливаюсь, потому что у меня нет никакого желания пугать ее. Я не хочу, чтобы она видела во мне какого-то безумного насильника.

Оторвавшись от шеи, я вытаскиваю руку и опираюсь ею о матрас рядом с головой Амелии. Ее глаза застланы тонкой пеленой, из-за чего они кажутся стеклянными.

– Обещай, что не дотронешься до меня, пока мы не разберемся со всей этой ерундой, связанной с Нелли.

– Обещаю, – искренне отвечаю я, понимая, что она имеет в виду.

Свои планы я могу отодвинуть на второе место. Мне ничего не стоит немного побыть хорошим парнем. Помощь Амелии будет мне только на руку. Я хочу сначала завоевать ее доверие, чтобы ей было как можно больнее, когда я уйду. Нельзя все делать быстро, с бухты-барахты. Здесь нужен продуманный подход. То, что Амелия позволила себя поцеловать, уже является большой победой. Так что пока мы немного подождем, а затем можно плавно переходить к финалу. Главное – не спешить. Тише едешь – дальше будешь.

Амелия

Я проспала только час. Все тело болит, голова раскалывается пополам. Я опираюсь на локти и смотрю на человека рядом с собой. Ник спит, лежа на животе и засунув руки под подушку. Он выглядит настолько спокойным и умиротворенным, что у меня внутри все на миг сжимается. Почему он не может быть таким всегда?

Поднявшись, я провожу руками по лицу. Картинки произошедшего за вчерашний вечер и сегодняшнюю ночь поочередно всплывают в голове. Сначала просто хочется плакать, потом накатывает злость, а затем все это сменяется стыдом. Я вспоминаю то, что мы вытворяли с Ником, лежа на этой самой постели.

Я быстро надеваю свои вещи, сворачиваю футболку Ника и кладу на стол. Посчитав, что из-за потери одних трусов он не обеднеет, ухожу вместе с ними.

Утро чертовски холодное, и мне не терпится оказаться в нашей с Нелли комнате, хоть я и понимаю, что там меня ждет полный ужас.

Завернув за угол, я сталкиваюсь с Логаном, что вообще не входило в мои планы. Мрак, все еще окутывающий город, не сразу позволяет рассмотреть друга, но, когда мне это удается, я замечаю, насколько Логан уставший и недовольный. Он даже не замечает меня, когда проходит мимо, и, возможно, стоит все так и оставить, но я не могу. Надо узнать причину его грусти или злости. Я еще не до конца понимаю, в каком он состоянии.

– Эй, Логан! – кричу я.

– Ами? Что ты здесь делаешь так рано? – спрашивает он, но затем смотрит на мужской корпус, а после – на меня. – Была у него?

– По делу.

– По делу? – недоверчиво повторяет он, явно не собираясь мне верить и наверняка думая не о том, о чем следовало бы.