Ничего, с этим тоже разберемся, наслаждаясь удушающей зимней одеждой подумала я и устроилась ждать сумерек. В ночи все ж таки попроще будет.

Первоначальный план с ночевкой в гостинице «Европа» пришлось быстро перекраивать и побитой собакой ковылять к лавке Фрола.

Второй час ночи, собаки лают, я бреду домой. Словно не было двух лет. А может их и не было, оборвалось вдруг сердце. Хотя вру, были-были — в витрине аптеки все еще стоит моя Нюся. Тут удалось выдохнуть, потому что паника от того, что все придется делать заново, слишком уж подняла давление — в глазах плыли черные мушки, в ушах стучало.

Я не стану описывать, с упоминанием каких бесов перебиралась через забор на задний двор лавки и как долго бросала камушки в окно Фроловой спальни. Удалось установить, что меткость — не моя сильная сторона, а преодоление забора доконало ногу окончательно.

— Кого тут черти надирают? — в окне показался родной силуэт, и я прослезилась.

— Своих Фрол Матвеевич, своих. — просипела я.

— Пресвятая Богородица, какими судьбами? — слышен грохот чего-то упавшего, разбившегося, быстрые шаги по лестнице, и вот меня подхватывают на руки. Я дома.

— Да как же так?! — причитал Фрол, ощупывая меня по всему периметру. — Я тут места не нахожу, из полиции приходили спрашивали, а вас все нет и нет. Ни весточки, ни слова.

— Фрол Матвеевич, это очень долгая и непростая история. Я домой заезжала. Ностальгия замучила.

— Попрощалась? — тихо уточнил он.

— Да. Теперь уж навсегда попрощалась. — кивнула я и побрела в бывшую свою комнату. Там особо ничего и не изменилось — даже занавески те же. В шкафу сиротливо висит траурное платье еще по Анфисе Платоновне — его то завтра и надену, раз все так бесславно получилось. Особенно полиция настораживает.

Утром проснулась рано-рано, еще до рассвета, спустилась на кухню за водой, где до полусмерти напугала, а потом обрадовала Фёклу. Та расплакалась от жалости к моей несчастной сиротской доле, что и замужем-то пожить не пришлось.

— Что же теперь? — уточнил Фрол за завтраком.

— А теперь, Фрол Матвеевич, разберемся с делами, и если меня пока в покойники не записали, то я теперь богатая вдова с большими планами. Вы мое письмо получили?

— Дда, получил… Только его полиция забрала, когда сюда приходили. — смущенно ответил он.

— И завещание тоже?

— И его.

Странные интересы у полиции. Это ж сколько меня не было-то?

— И давно ли они были?

— Да уж с месяц тому. Письмецо-то я аккурат на Сретенье получил, только марки на конверте не было. Нарочным пришло. А явился господин на Масленой Неделе. Расспрашивал, давно ли меня не видели, письма все собрал, да велел сообщить, ежели объявитесь.

— И откуда же такой интерес? — аккуратно осведомилась я.

— Так отец Петра Николаевича в розыск подал. Но вроде как неофициально.

Такое могло случиться только со мной. А раз от масленой недели прошел месяц, то…

— Зато вот к Пасхе Вы и нашлись. — сиял Фрол, и по теням на лице я понимала, что ему непросто далась эта история. Пестуя свои мятущиеся чувства, я совершенно не подумала о нем.

— Теперь все наладится. — я аккуратно взяла его ладонь в свои. Теперь все будет хорошо.

День прошел совершенно суматошно.

Россійская Имперія. Костромская губернія. С. Вичугагр. Н.В. Татищеву.

Телеграмма


Добралась до Саратова. Послѣ Пасхи вернусь въ Санктъ-Петербургъ. Прошу прощенія за доставленное безпокойство. К.А.Т.

Катусов, встреченный в почтовом управлении сделал вид, что со мной не знаком. Интересно, что ты сыщику наплел? Может меня граф уже разыскивает по обвинению в распутстве и/или двоемужестве?


В церкви, которая оказалась на диво родной и уютной после всех моих мытарств, я исповедалась и причастилась. В этот раз исповедь получилась эмоциональнее, со слезами по тем, кого больше не увижу и без сомнений в том, за что мне такая судьба. Это мой выбор и мое место.

Антуан воспринял мое возвращение без восторга, но спокойнее, чем раньше.

И вот снова поездка через полстраны, но без документов. В сопровождающие пришлось просить Фрола, который согласился одним днем посетить столицу и заодно оплатить мой билет. Сомнительное все же из меня получается знакомство.

2

Любезный мой батюшка Николай Владиміровичъ!

Съ наилучшими пожеланіями и завѣреніемъ въ совершеннѣйшемъ почтеніи пишетъ Ваша невѣстка Ксенія.

Во первыхъ строкахъ своего письма спѣшу сообщить, что послѣ посѣщенія Святыхъ мѣстъ и молебновъ, пребываю въ совершенномъ здравіи и душевномъ покоѣ. Недавняя путаница, возникшая вслѣдствіе утраты нѣкоторой части корреспонденціи, когда Васъ сразу не увѣдомили о моемъ отъѣздѣ, уже прояснилась, и я вновь прошу прощенія за случившееся безпокойство.

Соблюдая всѣ предписываемыя обычаемъ и совѣстью правила траура, я, тѣмъ не менѣе, боюсь впасть въ грѣхъ отчаянія и хотѣла бы заняться дѣломъ полезнымъ и созидательнымъ. Посему прошу у Вашей милости разрѣшенія использовать часть участка земли в Климовом переулке въ городѣ Санктъ Петербургѣ. Мнѣ сообщили, что онъ остался въ Вашемъ владѣніи, а подъ доходный домъ оформлена лишь аренда. Размѣры его не позволяютъ использовать подъ особнякъ для большой семьи, которая, я надѣюсь, у Васъ еще будетъ увеличиваться, а мнѣ былъ бы какъ разъ для небольшого домика.

Такъ же рекомендую Вамъ купца Калачева Фрола Матвѣевича, который хлопочетъ о созданіи своей небольшой швейной мануфактуры, человѣкъ на 10–15. Когда узнала о его проектѣ, сразу подумала о Васъ. Возможно изыщется среди Вашихъ имѣній деревенька, гдѣ есть крестьянки, желающія снискать себѣ заработокъ.

За симъ не смѣю болѣе отрывать Васъ отъ важныхъ дѣлъ.

Передаю привѣты и наилучшія пожеланія Ольгѣ Александровнѣ, Алешеньке и Наташеньке.

Уповаю о Вашемъ благополучіи, всегда Ваша К.Т.

P.S. Къ сему письму прилагаю скромный подарокъ въ благодарность за всѣ Ваши хлопоты и безконечную доброту.

Адрес я выяснила еще на профильном сайте для краеведов-любителей. У меня там на выбор было несколько вариантов, но я учла перспективное соседство, и от шикарного места рядом с будущей трансформаторной подстанцией пришлось отказаться. Вместо ответа спустя несколько дней за завтраком мне подали конверт от стряпчего, где лежала купчая на часть земельного участка в Климовом переулке. Обижается, но сувенир должен его как-то смягчить — я дома еще заказала печать нашей с Петром фотографии на керамическом овале. Аутентичный картон точно не найду, а это — мило и душевно. Заказ делали в похоронной конторе и очень косились на меня.

Но раз уж сложилось с землепользованием, приступим ко второй части плана.


Первый раз пишу на гербовой бумаге деловое письмо.

«Уважаемый Василій Ивановичъ!

Имѣю честь пригласить Васъ для обсужденія строительства частнаго дома въ особнякъ графа В.Н. Татищева завтра съ 11 до 13 часовъ.

Графиня Ксенія Александровна Татищева».

Запечатала конверт настоящим сургучом и передала дворецкому. Как в кино, ей Богу.

* * *

Естественно, я пробовала найти своего напарника по путешествию, но где отыскать того, о ком знаешь только имя, а насчет места работы имеется столько вопросов. Сходила на Гороховую, 2, конечно и пообщалась с мелкими чиновниками. Просьбу найти господина Фохта восприняли настороженно, и даже денежка не помогла. Информации нет и не будет, барыня. Что ж, будем надеяться, жив.

Вспомнила их разговор с Люськой, прогулялась по Итальянской улице — но это нереально искать тут человека. Я, конечно, прогулялась несколько раз вдоль улицы в разное время, но и случайных встреч на мой век уже хватило.

На месте склада на Лиговке зиял обугленный котлован, даже той стены, где находилась дверь, больше не было. Билет в один конец у меня, стало быть. Комок в горле стал размером с кулак — маму, Люску и отчима больше не увижу.

* * *

Передо мной сидит будущая легенда российской архитектуры. Ему еще создавать настоящие шедевры, не зашиби его, Ксюша. Именно эту мысль я неоднократно прокручивала в голове, пытаясь донести до Василия Ивановича свои пожелания. Первый дом в стиле модерн он построил бы на рубеже веков, но придется поспешить.

— Ваше Сиятельство, есть множество достойных Вашего положения решений. Классицизм, барокко, ренессанс. Вот, извольте ознакомиться, прекрасный элемент с купидонами. — Хорошо воспитан, бородка клинышком, умный взгляд, каштановые волосы еще не тронутые сединой. Старше меня года на два-три. Явно волнуется в усадьбе столь помпезной и величественной. До денежных заказов ему еще года три-четыре, а вот тогда и уверенности прибавится.

Ксюша, ты графиня, не стоит пояснять, куда стоит засовывать этих самых купидонов, и сколько именно раз потом проворачивать. Он уже понял.

— Василий Иванович! — я жестом показала Сусанне, что разговор потребует более солидной основы, получила требуемый коньяк, разлила по рюмкам, чем нимало удивила гостя, и продолжила. — Я, как видите, переживаю глубокую утрату.

Тот скорбно опустил глаза.

— Мой нежно любимый супруг почил в самом расцвете лет, и я не собираюсь строить увеселительный дворец. Нужно уединенное гнездышко, где женщина моего статуса могла бы прожить остаток своих дней в тиши и покое. — и тут я позволила себе всхлипнуть.

Все-таки дама в беде — беспроигрышный архетип.

— Возможно, нам стоит найти посетить место строительства, а потом я приглашаю Вас отобедать.

Господин Гроссе честно пытался сопротивляться, но куда ему…

С помощью горничной я все же сравнительно быстро собралась, дворецкий графа уже организовал пролетку — фамильную, татищевскую, и мы двинулись.