Он сам не верил в это пророчество и вообще никогда не верил ни в какую магию, считая, что совет магов – это лишь сборище шарлатанов, которые кроили свои предсказания так и эдак в зависимости от пожеланий принца-императора или герцога Александра.

Однако может быть – только может быть, – что на сей раз они оказались правы.

Деймиену нужна была Пенелопа и нужна не только по тем причинам, по которым мужчине бывает нужна женщина. И он размышлял, не перевесит ли в конце концов эта потребность вспыхнувшую в нем любовь?

Пенелопа скрылась среди деревьев, но он все еще продолжал чувствовать ее присутствие. Если бы он встретил ее год назад, то сразу заставил бы лечь и чудесно позанимался бы с ней любовью.

Нет, наверное, нет. Он понимал разницу между невинной девушкой и оголодавшей замужней дамой, а такие преследовали его толпами. Он бы смотрел на Пенелопу, страстно мечтал о ней, она царила бы в его сексуальных фантазиях, но он бы ее не тронул.

А теперь он ее хотел и мог получить. И получит. Заставит ее изменить свое «нет» на «да», тогда их обручат, и согласно нвенгарскому обычаю они станут любовниками.

В Нвенгарии помолвка соединяла так же законно, как и свадьба. Если пара была законно обручена, то нвенгарцы не считали ребенка, зачатого или даже рожденного до свадьбы, внебрачным.

Деймиен никогда особенно не задумывался об этом обычае, но сейчас мысль о нем доставляла ему удовольствие.

Она скажет «да», и он станет проводить все свое время в постели с ней, а Саша займется торжествами и празднествами в честь их помолвки.

Деймиен всему ее научит. Какой любовницей она станет! Панталоны на нем натянулись так, что стали причинять боль.

– Если хотите, я могу заключить в тюрьму джентльменов, которые разбили сердце Пенелопы, – вслух сказал он. – Могу приказать Саше бросить их в самый глубокий застенок, даже пытать.

– О! Звучит замечательно, – весело отозвалась Меган, только она не понимала, что Деймиен действительно может это сделать.

А вот отец Деймиена так и не понял, что если этого не делать, то будешь сильнее.

Вдруг Меган склонила голову на плечо и уперлась кулаками в бока.

– Мой отец прав в одном. Откуда мы узнаем, что вы – настоящий принц?

Деймиен заглянул в ее удивительно проницательные глаза на треугольном личике.

– Я думал, вы на моей стороне.

– На вашей. Но Пенелопа – моя лучшая подруга. А скоро станет сводной сестрой. Я хочу, чтобы она вышла замуж за принца, а не за проходимца.

– Понимаю вас. – Деймиен спустился со ступеней павильона и галантно предложил руку Меган. – Но я докажу.

– Как?

– Через неделю я устрою праздник для вашей семьи и ваших друзей. Для всей деревни. Саша уже начал приготовления. Приглашу множество знакомых из Лондона, включая человека, которому вы непременно поверите, если он скажет, что я – принц Деймиен Нвенгарский.

Глаза Меган сузились.

– Правда? И кто же этот человек?

– Принц-регент.

– О! – Меган задумалась, потом подала руку Деймиену, и они медленно пошли к дому. – Полагаю, это подействует. Конечно, при условии, что мы поверим, что он действительно принц-регент.


Около полуночи Майкл Тэвисток вошел в спальню леди Траск и запер дверь.

Леди Траск услышала его, но не обернулась, продолжая расчесывать волосы. Горничная помогла ей раздеться, надеть халат, а потом неслышно удалилась. Майкл должен был подойти, положить руки ей на плечи, приподнять ее голову и поцеловать. Леди Траск пребывала во взволнованном ожидании. Поцелуи Майкла жгли как огонь.

Но он ничего этого не сделал. Сложив на груди руки, он остался стоять у двери, наблюдая за нею в зеркало.

Она почувствовала острое разочарование. День выдался утомительный. Пенелопа вела себя ужасно, полностью игнорировала попытки леди Траск объяснить ей, что она никогда не получит лучшего предложения.

Майкл, к раздражению леди Траск, стал на сторону Пенелопы. Разве он может понять, что это такое: иметь дочь, которая уже отказала двоим абсолютно порядочным лондонским джентльменам с деньгами и связями. Конечно, ни мистер Уайт, ни этот ужасный Магнус Грейди не были столь красивы и обаятельны, как принц Деймиен, но все же… Отказать принцу – это уж слишком.

Леди Траск так ей и сказала. Майкл молча за всем наблюдал.

Хоть у Меган есть какой-то здравый смысл. Если Пенелопа не поостережется, Меган уведет Деймиена прямо у подруги из-под носа. И пророчество не поможет.

Весь оставшийся день и за обедом принц Деймиен говорил мало, только смотрел на Пенелопу. Он явно решился, вот в чем дело. Его не испугает девичье упрямство.

Саша весь день и весь вечер не прекращал посвящать слушателей в историю Нвенгарии и славного рода принца Деймиена. Леди Траск уже не знала, куда от него деваться. Молчание Майкла ее нервировало, и взгляд его темных глаз – тоже.

Вот и сейчас он ее нервирует.

Наконец леди Траск положила щетку и посмотрела на Майкла в зеркало. Он по-прежнему стоял, выпрямившись, в дальнем конце комнаты.

– Столько событий сегодня, правда? – оживленным тоном начала она.

– Симона, – строгим тоном проговорил Майкл, – перестань.

Его голос всегда очень сильно на нее действовал.

– Перестать – что? – Леди Траск поднялась из-за туалетного столика и повернулась к Майклу.

И как обычно, ее пронзила мысль о своей невероятной любви к нему. Он такой красавец. Такой высокий, сильный, мужественный. И ему нет дела до того, что ей уже пятьдесят и красота ее начала увядать. Каждый вечер леди Траск протирала лицо сливками и лимоном и считала, что оно оставалось таким же гладким, как у ее дочери. Казалось, Майклу тоже нравится ее кожа. Он так часто ее гладил, гладил везде, даже языком.

Ни один мужчина так не волновал ее прежде.

И он принадлежал ей одной. Человек вовсе не бедный, он мог выбрать любую красотку в Лондоне, тощую и костлявую, но он выбрал ее!

Леди Траск подошла к нему, положила руки на плечи.

– Дорогой!

Майкл не шевельнулся. Мускулы его были напряжены, и, похоже, он не собирался раздеваться. Женщина забеспокоилась:

– Дорогой, что случилось?

Мужчина продолжал хмуриться.

– Ты ведешь себя так, словно сегодняшний день – это лишь забавное развлечение, маленькое приключение для разнообразия. Но это не так. Дело обстоит очень серьезно.

– Я понимаю. – Ее глаза расширились. – Только представь себе, принц проделал весь этот путь, чтобы жениться на мне! Так смешно!

Взгляд Майкла оставался холодным.

– «Смешно» – не то слово, которое бы я употребил. Ты ведь могла бы пойти на это, правда?

Его взгляд начинал пугать леди Траск.

– Разумеется, нет. И ты это знаешь. Ты же слышал, как я ему отказала. – Она притворно хохотнула. – Майкл, любимый, неужели ты думаешь, что из-за шкатулки с рубинами или принца я бы согласилась расстаться с тобой? – Она положила голову ему на грудь, стала гладить его руки, слушая, как медленно и тяжело бьется его сердце.

– Но ты колебалась, – возразил он наконец.

Женщина подняла голову, у нее перехватило дыхание.

– Но, Майкл…

– Ты прекрасно знаешь, что я никогда не смогу подарить тебе рубины, я не умею произносить красивые речи, и у меня нет королевства. Знаешь, что я могу тебе предложить очень немногое. Даже меньше, чем оставил тебе муж.

– Знаю. Но его я ненавижу. – Она в отчаянии уцепилась за найденный аргумент. – Лучше самая малость, но с тобой!

Правильно, это должно успокоить его гордость. Мужчины придают такое значение тому, что у них есть или чего нет.

Майкл все еще не размыкал сложенных рук. Она сделала шаг назад и положила руки себе на бедра. От этого движения полы халата чуть распахнулись. Она надеялась, что мелькнувшая в разрезе теплая плоть заставит его подойти.

Но Майкл не двинулся с места. Что за человек!

– Что ж, если тебе хочется ревновать, можешь продолжать.

Его взгляд сделался еще более мрачным.

– Этот человек собирается жениться на твоей дочери и увезти ее бог знает куда. А ты стоишь здесь и лепечешь что-то о ревности. Неужели тебе нет дела до Пенелопы?

Леди Траск почувствовала себя оскорбленной.

– Разумеется, есть. Как ты можешь так говорить? Она – моя дочь.

– Этот человек всего лишь погремел коробкой с рубинами и наговорил ерунды про старое кольцо. У Пенелопы по крайней мере хватило ума проявить скепсис. А ты готова отдать ее неизвестно кому, не получив почти никаких доказательств.

В сердце леди Траск нарастала обида. Она вспомнила тот день, когда сэр Хилтон Траск стоял на верхней площадке лестницы их лондонского дома и кричал:

– Симона, ты самая глупая женщина на свете!

Она знала, что вовсе не так умна, как Пенелопа. Ей никогда не было дела до того, что пишут в книгах. Но она неплохо разбиралась в других вещах и прекрасно это знала. Ее муж – и ее дочь тоже – просто никогда не давали ей шанса.

– Но ведь у меня есть ты, дорогой, ты подумаешь обо всем и проследишь, чтобы все было хорошо. – Льстить мужчине, расхваливая его мудрость, всегда полезно.

Голос Майкла звучал бесстрастно:

– Ты так была очарована видом этих рубинов. Ты даже забыла, что я стою рядом, пока Меган тебе не напомнила.

Леди Траск изумленно взглянула на своего друга. Он что, рехнулся? Она всегда знает, когда он рядом, и ни за что не смогла бы об этом забыть. В его присутствии у нее начинает колотиться сердце, она чувствует себя взволнованной глупой девчонкой. Ей просто хотелось посмотреть, насколько далеко зайдет принц Деймиен. Только и всего.

Она с усилием улыбнулась.

– О, так ты ревнуешь, вот в чем дело. Ну, если хочешь дуться, можешь идти. – И она пошла к туалетному столику, распустила по дороге пояс пеньюара и позволила ему соскользнуть вниз, обнажив ее плечи.

Он должен, непременно должен пойти за ней следом. Должен обнять ее за талию, коснуться губами изгиба шеи, сказать, как она красива. Потом он стянет с нее пеньюар, будет целовать ее грудь, а она погрузит пальцы в его взлохмаченные густые волосы. Он всегда занимался любовью с необузданной страстью.