Констанс открыла дверь и увидела на пороге Майкла Росси. Она не то чтобы удивилась, ей показалось, что это происходит во сне, и от этого чувства Констанс не могла ни заговорить, ни пошевелиться.

— Добрый вечер, — сказал Майкл онемевшей Констанс. — Так как вы все время умудряетесь избегать меня на улице и даже в вашем магазине, я решил нанести вам официальный визит.

Констанс продолжала стоять молча, одной рукой держась за дверную ручку, а другой опираясь о косяк. Майкл продолжал в том же духе.

— Я понимаю, — сказал он, — что это не совсем общепринятая манера поведения. Я должен был подождать с визитом, пока вы не пригласите меня, но я боялся, что вы так никогда и не исполните свой соседский долг. Миссис Маккензи, — продолжил он, ненавязчиво проталкиваясь внутрь, — я простоял на улице полчаса, в ожидании, пока уедут ваша дочь и ее молодой человек, мои ноги чертовски устали. Могу я войти?

— О да. Пожалуйста, — наконец сказала Констанс. — Да, пожалуйста, проходите.

Она стояла, прислонившись к двери. Росси прошел в холл.

— Позвольте, я возьму ваше пальто, мистер Росси, — сказала она.

Майкл снял пальто, перебросил его через руку и подошел к Констанс. Он стоял так близко, что для того, чтобы посмотреть на него, ей надо были поднять голову, и, когда она сделала это, он мягко улыбнулся и сказал:

— Не бойтесь. Я не причиню вам боль. Некуда торопиться, я здесь надолго.


ГЛАВА XXVI


Спортивный зал средней школы Пейтон-Плейс был весь украшен розовыми и зелеными гирляндами, свисавшими с потолка и со стен. С их помощью замаскировали баскетбольные щиты: какой-то старшеклассник, не лишенный фантазии, разочарованный видом голых баскетбольных корзин, украсил их разноцветными весенними цветами, а еще кто-то подвесил воздушные шары — везде, где можно было привязать нитку. На стене за оркестром огромными буквами, вырезанными из фольги, было выведено:

«Добро пожаловать на ежегодные весенние танцульки в средней школе Пентон-Плейс!»

Старшеклассники из комитета оформления зала с чувством полного удовлетворения осмотрели плоды своего труда и облегченно вздохнули. Никогда еще спортзал не был так здорово оформлен к весенним танцам, говорили они друг другу. С тех пор как в Пейтон-Плейс открылась средняя школа, весенние танцы стали ежегодной традицией. Организовывали вечер выпускники, — он как бы приветствовали ребят из начальной школы, которые осенью должны были перейти в среднюю. Этот вечер означал для каждого свое. Для большинства восьмиклассниц это было время первого официального свидания с мальчиком, а для мальчишек этот вечер был связан с первой официальной отменой комендантского часа, установленного их родителями. Мисс Тронтон в своем черном шелковом наряде походила на пожилую даму, сопровождающую молодую леди на бал. В этот вечер она каждый раз видела детей, которых учила целый год, с новой для себя стороны. Мисс Тронтон замечала в них возникновение первой заинтересованности друг в друге, она знала, что этот интерес — предвестник поисков и находок, которые последуют за ним.

Правда, думала мисс Тронтон, некоторые из них уже нашли то, что искали.

Она наблюдала за кружащимися в танце Селеной Кросс и Тедом Картером. И хотя мисс Тронтон не верила в миф о влюбленных детях, которые выросли, поженились и жили счастливо до конца своих дней, она надеялась, что у Теда и Селены все будет именно так. И совсем другие чувства она испытывала, глядя на Эллисон Маккензи и Родни Харрингтона. У нее защемило сердце, когда она увидела, что Эллисон пришла с Родни. Мисс Тронтон невольно подняла руку и тут же быстро опустила ее, надеясь, что никто этого не заметил.

«О, будь осторожна, дорогая, — подумала она, — ты должна быть осторожна, иначе тебе будет очень больно».

Мисс Тронтон увидела Бетти Андерсон в красном платье, которое было слишком взрослым для нее, наблюдающую за Эллисон и Родни. Бетти пришла на танцы со старшеклассником из средней школы, у этого парня уже была репутация лихого водителя и любителя выпить. Но Бетти весь вечер не отрывала глаз от Родни. К десяти часам Родни набрался храбрости и подошел к ней. Он сделал это, когда Эллисон оставила его на минутку, когда же она вернулась в зал, Родни уже танцевал с Бетти. Эллисон подошла к ряду стульев, на которых сидели взрослые, и, не сводя глаз с Родни и Бетти, села рядом с мисс Тронтон.

«Не волнуйся, дорогая, — хотелось сказать мисс Тронтон, — не связывай свои мечты с этим мальчиком, он разрушит и их, и тебя».

— Ты замечательно выглядишь, Эллисон, — сказала она.

— Спасибо, мисс Тронтон, — ответила Эллисон и подумала: правильно ли будет сказать: «И вы тоже, мисс Тронтон». Если бы она так сказала, это было бы неправдой, потому что мисс Тронтон никогда не выглядела хуже, чем в этот вечер. Ей определенно не идет черный цвет. И почему Родни так долго остается с Бетти?

Эллисон сидела, подняв голову, и улыбалась. Даже оркестр сыграл уже несколько танцев, а Родни так и не пригласил ее. Она улыбнулась и махнула рукой Селене и Кэти Элсворс, которая пришла на вечер с парнем из старших классов, — он, как говорила Кэти, целовался с открытым ртом. Эллисон сочувственно посмотрела на маленького Нормана Пейджа, который стоял, прислонившись к стене, и разглядывал свои туфли. Эллисон знала, что Нормана на вечер привезла его мама и оставила здесь на время, пока она участвует в собрании благотворительного комитета конгрегациональной церкви. Он поднял голову, Эллисон улыбнулась и махнула ему рукой, но в животе у нее в это время урчало, комок подкатывал к горлу, и она не знала, сколько еще сможет продержаться, прежде чем ее стошнит. Рука Бетти отдыхала у Родни рядом с шеей, он смотрел на нее, полузакрыв глаза.

«Почему он так со мной? — мучила себя Эллисон. — Я ведь выгляжу лучше Бетти, она так дешево и неряшливо смотрится в своем красном платье. Для ее возраста у нее ужасно большая грудь, и Кэти говорит, что она настоящая. А я не верю. Господи, хоть бы мисс Тронтон перестала ерзать не стуле, в этом заходе остался только один танец, мне лучше приготовиться встать, Родни подойдет с минуты на минуту. Могу поспорить — это платье принадлежит ее старшей сестре. А Селена выглядит просто прекрасно. Она такая взрослая, как будто ей по меньшей мере двадцать лет, и Тед тоже. У них любовь, это сразу можно сказать, стоит на них посмотреть. Все смотрят на меня. Только я одна из всех девочек сижу. Родни ушел!»

Она искала его глазами по всему залу, сердце бешено колотилось в груди. Она посмотрела на дверь и успела увидеть мелькнувшее красное платье. Родни ушел куда-то с Бетти и оставил ее одну.

«Что, если он не вернется? — подумала она. — Что, если мне придется идти домой одной? Все знают, что я пришла с ним. Все будут смеяться надо мной!»

Холодная рука мисс Тронтон прикоснулась к ее локтю.

— Боже мой, Эллисон, — смеялась мисс Тронтон, — ты вся в мечтах. Норман уже дважды приглашал тебя танцевать, а ты даже не ответила ему.

Слезы застилали глаза Эллисон, она даже не могла увидеть Нормана, и, только встав, чтобы пойти с ним танцевать, она поняла, что все еще улыбается. Норман неуклюже кружил Эллисон, оркестр, приглашенный по такому случаю из Уайт-Ривер, играл вальс.

«Если он хоть что-нибудь скажет, — думала Эллисон, — если он скажет хоть слово, меня вырвет на глазах у всех».

— Я видел, как Родни вышел с Бетти, — сказал Норман, — и решил тебя пригласить. Ты так долго сидишь рядом с мисс Тронтон.

Эллисон не вырвало на глазах у всех.

— Спасибо, Норман, — сказала она. — Это было очень мило с твоей стороны.

— Я даже не знаю, что это с Родни, — продолжал Норман. — Ты гораздо симпатичнее, чем эта толстая, старая Бетти.

«О, Господи, — молила Эллисон, — сделай так, чтобы он заткнулся».

— Бетти пришла с Джоном Пилсбури, — не затыкался Норман. — Он пьет и возит девчонок в своей машине. Однажды его задержала полиция за превышение скорости и за вождение в нетрезвом виде, и они все рассказали его отцу. Тебе нравится Родни?

«Я люблю его! — Кричала про себя Эллисон. — Я люблю его, а он разбивает мое сердце».

— Нет, — сказала она. — Совсем нет. Просто надо же было с кем-нибудь пойти.

Норман неумело кружил Эллисон.

— И все равно, — сказал он. — Это свинство с его стороны — оставить тебя с мисс Тронтон и уйти с Бетти.

«Пожалуйста, Господи, пожалуйста», — молила Эллисон.

Но оркестр продолжал играть, ладони Нормана прилипли к ее ладоням, ярко светили прожектора, в голове стучали молотки.

Бетти за руку вела Родни через темную автостоянку у средней школы. Машина Джона Пилсбури была припаркована под деревом чуть в стороне от остальных. Бетти открыла дверцу и залезла на заднее сиденье.

— Шевелись, — шепнула она, и Родни следом за ней влез в машину Пилсбури.

Бетти быстро нажала кнопки на всех четырех дверцах, закрыв их, и расхохоталась.

— Ну, вот и мы, — сказала она, — как горошинки в стручке.

— Давай, Бетти, — шептал Родни. — Ну, давай.

— Нет, — капризно отвечала Бетти. — Не буду. Я обижена на тебя.

— О, Бетти, ну перестань. Не будь такой. Поцелуй меня.

— Нет, — сказала Бетти, откидывая назад голову. — Иди целуйся с костлявой Эллисон Маккензи. Ты ведь ее пригласил на танцы.

— Не злись, Бетти, — умолял Родни. — Я ничего не мог сделать. Я не хотел этого. Отец меня заставил.

— А так бы ты пошел со мной? — смягчаясь, спросила Бетти.

— Я бы? — выдохнул Родни, и это был не вопрос.

Бетти положила голову ему на плечо и пробежала пальцами по лацкану пиджака.

— И все равно, — сказала она, — я думаю, это подло с твоей стороны — пригласить на танцы Эллисон.