— От этого затошнит и ученого христианина! — зло заявила она однажды, распаковывая товар в магазине.

— Что вы говорите, миссис Маккензи? — спросила Селена Кросс из-за прилавка, где она сортировала детские вещи.

— О, иди к черту, — резко сказала Констанс.

Селена промолчала. Ей больно было видеть миссис Маккензи такой несчастной, а это продолжалось уже не одну неделю. Не то чтобы состояние Констанс всегда проявлялось в том, как она говорит, но никто не может предсказать заранее, когда человек сорвется на грубость, и от этого работа в магазине шла не очень гладко. Когда Селена чувствовала, что Констанс вот-вот взорвется, она всегда старалась первой подойти к клиенту и надеялась, что он не потребует, чтобы его обслужила Констанс. Но хуже всего для Селены было то, как миссис Маккензи вела себя после вспышек раздражительности. Она извинялась, пыталась найти себе оправдания и улыбалась при этом как-то жалко и неуверенно. От этого Селене хотелось похлопать Констанс по плечу и уверить ее, что все будет хорошо. Когда миссис Маккензи извинялась, она становилась похожа на Джо, когда он, сделав что-нибудь, что разозлило Селену, пытался с ней помириться. И вэтом отражалась преданность Селены миссис Констанс Маккензи. Она спокойно выносила вид мучимого раскаянием человека, но только не Констанс и не Джо.

Констанс положила накладную на прилавок и повернулась к Селене.

— Извини, дорогая, — сказала она и улыбнулась. — Я не должна была так с тобой говорить.

«О, не надо, — подумала Селена. — Пожалуйста, не смотрите так!»

— Все нормально, миссис Маккензи, — сказала она. — Я думаю, у каждого из нас бывают тяжелые дни.

— Немного прихватило желудок, — сказала Констанс. — Но я не должна была срывать это на тебе.

— Все нормально, — повторила Селена. — Почему бы вам не пойти домой и не полежать немного. Скоро закрывать. До шести часов я и одна справлюсь.

— Я никуда не пойду, — сказала Констанс. — Через несколько минут со мной все будет в полном порядке. — Она замолчала, услышав звук открываемой двери.

Майкл Росси, казалось, закрыл собой всю витрину магазина. Теплое полупальто, накинутое на плечи, несмотря на май месяц, придавало ему такой внушительный вид, что Констанс просто испугалась. Она вдруг вспомнила чучело быка в китайском магазине, но в этот момент это ее не развеселило.

— Я бы хотел купить носки, — сказал Росси, который выдумал эту причину, чтобы увидеть Констанс Маккензи.

Сначала он надеялся встретить ее на улице, но, увидев его, она всегда переходила на другую сторону улицы или заходила в какое-нибудь здание, и Росси решил встретиться с ней там, где она будет вынуждена заговорить с ним.

Констанс не отвечала, и он повторил:

— Носки. Сочного цвета, если у вас есть. Размер 12,5.

— Селена! — резко позвала Констанс. — Селена, обслужи, пожалуйста, этого джентльмена. — И, не глядя на Росси, она уплыла в заднюю комнату.

Росси стоял не двигаясь и, сощурившись, смотрел ей в спину.

«Интересно, чего она боится, — спрашивал он себя. — А она боится».

— Я могу вам чем-нибудь помочь, сэр? — спросила Селена.

«Можно предположить все, что угодно, — продолжал размышлять Росси, не слыша вопрос Селены, — может, она обладает даром предвидения и знает, о чем я думаю. Всем женщинам нравится, когда мужчина находит их внешне привлекательными, но, возможно, она — исключение из этого правила. Но, если в этом все дело, почему она не выказывает своего отвращения, не отталкивает меня, да все, что угодно, почему она только боится?»

— Вы уже выбрали какие-нибудь носки, сэр? — спросила Селена.

— Да, — рассеяно сказал Росси и вышел из магазина.

Селена подошла к витрине и проводила взглядом высокого, широкоплечего человека. Ей нравился мистер Росси. Он не был первым мужчиной в городе, который тем или иным способом пытался найти путь в спальню Констанс Маккензи. Селене казалось, что все мужчины относятся так к разведенным или вдовам, и Констанс получала свою долю замечаний и предложений. Последнее время это было особенно заметно. С тех пор как Констанс открыла отдел мужской одежды, в магазин устремился новый поток покупателей. Даже Лесли Харрингтон заглядывал, хотя все в городе знали, что он покупает одежду в Нью-Йорке. Больше всего, как заметила Селена, мужчин обескураживало то, что Констанс, кажется, не осознавала, что мужчина способен приударять за ней. Селену забавляло наблюдать за тем, как почти все мужское население города борется за право разыграть партию с первой красавицей Пейтон-Плейс. Миссис Маккензи, кажется, не понимает, что мужчины — люди, рассуждала про себя Селена. Но теперь, как только мистер Росси посмотрел на нее, она не только поняла это, но и испугалась.

— Он что-нибудь купил? — спросила Констанс.

— Нет, — ответила Селена, поворачиваясь к ней. — Думаю, он не увидел то, что искал.

Теперь, когда Эллисон больше не была дружна с Селеной, Констанс вдруг начала испытывать глубокую симпатию к падчерице Лукаса Кросса. Она находила, что Селена умная девочка и хорошая работница. Но иногда, ловя себя на том, что обсуждает с ребенком взрослые вопросы и девочка отвечает ей по-взрослому же, Констанс испытывала что-то вроде шока.

— Что ты о нем думаешь? — спросила она Селену.

— Он самый красивый мужчина из всех, кого я когда-либо видела, — сказала Селена. — Он наверняка красивее, чем доктор Свейн в молодости, и красивее любого киноактера.

«Ты думаешь, я ему нравлюсь?» — В какую-то секунду этот вопрос чуть не сорвался у Констанс с языка.

«Почему это должно меня волновать, нравлюсь или не нравлюсь?» — спросила себя Констанс.

— На этой неделе я собираюсь забрать мое платье, — сказала Селена, чтобы как-то заполнить затянувшуюся паузу. — Я уже накопила нужную сумму, так что в пятницу, перед вечером, я смогу забрать его.

— Если хочешь, можешь взять его сегодня, — сказала Констанс. — Я тебе уже давно говорила, Селена, что тебе не обязательно ждать, пока ты скопишь деньги.

— Лучше я не буду брать его сейчас, — сказала Селена. — Я не хочу брать деньги в долг, и, кроме того, дома мне его просто негде хранить.

Она подошла к шкафу, где хранились отложенные вещи, за которые уже был внесен задаток, и посмотрела на белое платье, аккуратно помеченное: Селена Кросс, балансовая цена 5 долларов 95 центов.

— Ты будешь самой красивой девочкой на вечере, — улыбаясь, сказала Констанс. — Ты единственная будешь в белом, все остальные будут в цветных платьях.

— Для меня главное, чтобы Тед считал, что я самая красивая девочка на вечере, — сказала Селена и рассмеялась. — Я никогда не была на танцах. Это так здорово, одеться во все новое и пойти туда, где ты ни разу не была. Все новое — одежда, чувства, даже, может быть, и ты сама.

— Как ты думаешь, сколько ему лет? — спросила Констанс.

— Тридцать пять, — ответила Селена. — Так Лесли Харрингтон сказал матери Теда.


ГЛАВА XXIV


Селена несколько секунд сидела на корточках перед раскладушкой, а потом села на пол. К горлу подкатил комок, пот выступил у нее на лице, Селена почувствовала слабость и оперлась рукой о пол.

— Их нет, — сказала она.

— Что, Селена? — спросил ее брат. — Чего нет?

Селена подождала немного, пока отступит тошнота и поднялась на ноги.

— Мои деньги, — сказала она. — Их нет, Джо. Их кто-то взял.

— Не, — возразил Джо. — Не может быть, Селена. Ты просто плохо посмотрела.

Селена стянула с раскладушки тощий матрас и швырнула его чуть ли не через всю хижину.

— Пожалуйста! — сказала она. — Видишь что-нибудь?

На раскладушке не было и следа белого конверта с деньгами, не оказалось его и в рваном одеяле, которое они с Джо тщательно перетрясли. В конверте лежали десять долларов в десяти купюрах, заработанные Селеной в «Трифти Корнер».

— Их нет, — повторила Селена. — Это Па взял.

И хотя Селена произнесла это тихо, в ее голосе было что-то такое, что заставило Джо испугаться сестру в первый раз в жизни.

— Па бы не взял, — сказал Джо. — Он может напиться, скандалить, драться, но он не украдет.

— Завтра вечер, а я должна буду сидеть дома, — не слыша его, сказала Селена.

Под раскладушкой, в коробке, аккуратно завернутой в оберточную бумагу, хранились вещи, которые Селена постепенно покупала, чтобы одеть с новым белым платьем: пара белых чулок, черные замшевые туфли и комплект белого белья.

— Единственное платье, которое я всегда хотела, — сказала она. — И Па украл деньги. Я собиралась на остаток денег помыть голову в Салоне красоты Эбби и купить бутылочку духов у Прескотта. А Па украл мои деньги.

— Не говори так! — закричал Джо. — Па не взял бы. Ты просто спрятала их где-то, а теперь забыла где. Мы найдем их. Помнишь, как Пол потерял деньги и думал, что это Па взял? Он нашел свои деньги на следующий день, — оказалось, он спрятал их в новых брюках.

На какую-то секунду Селена оживилась, вспомнив этот случай. Пол действительно тогда несправедливо обвинил своего отца в воровстве. В тот вечер был страшный скандал, а на следующий день Пол нашел свои деньги и уехал работать на север. Единственная трудность была в том, что Селена видела свой белый конверт утром этого дня. Она вытащила его из-под матраса, пересчитала деньги и положила его обратно.

— Он взял их, — сказала Нелли Кросс. — Твой Па взял деньги. Я видела, как он их брал.

Нелли сидела на краю продавленной, двуспальной кровати и тупо разглядывала пальцы на ногах, торчащие из дырявых шлепанцев. Селена и Джо очень удивились, когда она заговорила: в последние месяцы у их матери развился дар исключать себя из происходящего в хижине. Она умудрялась так талантливо держаться в тени, что ее муж и дети часто надолго забывали, что она находится в одной с ними комнате.