Луи Бриньон - Павловский вальс

Два часа спустя в дверь титулярного советника Превечагина раздался стук. Вошёл жандарм и сообщил, что его хочет видеть графиня Азанчеева.

– Проводите! – попросил Превечагин.

Он самолично встретил Катарину и проводил её до стула.

– Чем могу помочь, сударыня? – опускаясь напротив Катарины, спросил Превечагин.

– Мне не позволяют увидеться с супругом! – Катарина говорила спокойно, но весь её облик выражал решимость.

– Сожалею, – Превечагин развёл руками в сторону, – это решение исходит от вашего супруга. Он запрещает посещать себя. И в особенности этот запрет касается вас.

– Я предполагала такой ответ, – не теряя присутствия духа, ответила Катарина, – но он ничего не изменит. Мой супруг никого убивал. И он бы никогда не совершил столь подлого убийства, как о том кричат все газеты.

– Боюсь, мне придётся вас огорчить. Против него имеются неопровержимые улики. Да и он сам признался в убийстве и письменно подтвердил признание. Всё слишком очевидно и…

– Пётр не убил Анну, когда застал её вместе с любовником, так зачем ему сейчас её убивать?

– Боюсь уже ничего нельзя поделать. Дело передаётся в суд. Только в суде возможно доказать его невиновность, но это труд безнадёжный и напрасный. Посудите сами, вначале он без объяснения причин ударяет господина Астольца, любовника Анны, своей бывшей невесты, затем едет в Павловск что уже доказано свидетельскими показаниями. Его там видели приблизительно в то же самое время, когда произошло убийство. Так вот, после этого в номере гостиницы находят мёртвое тело Анны. А рядом с ним пистолет вашего супруга, что тоже подтверждено. Даже без его признания он был бы обвинён в убийстве с очень большей долей вероятностью. А вместе с признанием…

– Пётр не убивал!

Превечагин развёл руками.

– Боюсь, ваше мнение ничего не изменит. Я ничем не могу вам помочь.

– Его…не освободят?

– Неприятно это говорить, но вашему супругу грозит смертная казнь. Его будут содержать в тюрьме до вынесения приговора.

Катарина поднялась и пошатываясь направилась к двери. Превечагин проводил её уход сочувственным взглядом.

Поразмыслив, Превечагин решил наведаться в гости к Петру. Он застал его лежащим на койке. Неподвижный взгляд был устремлён в потолок. Он даже не пошевелился, когда отворилась дверь и, вошёл Превечагин.

– Вам ничего не нужно? – с участием спросил Превечагин.

Пётр отрицательно покачал головой.

– Должен известить о том, что меня посещала ваша супруга.

Услышав эти слова, Пётр заволновался, и это показалось странным Превечагину. Тем не менее, он поспешил успокоить Петра.

– Мы отказали ей в посещениях!

– А что…она? – выдавил из себя Пётр.

– Она уверена, что вы оговариваете себя. Счёл своим долгом сообщить и спросить, не изменили ли вы своё решение по поводу встреч?

– Нет! – раздался твёрдый ответ.

Как только Превечагин ушёл, холодный взгляд Петра ушел, уступая места нежности.

– Я знал, чувствовал, что ты придёшь…ты не могла поступить иначе, но и я не могу поступить иначе. Ты и сейчас простишь меня, но….я себя уже простить не смогу…

Сергей Павлович Касаткин сидел за столом и читал книгу. Время от времени, он поправлял очки и бросал взгляд на догоравшие свечи. Это был мужчина лет пятидесяти в полном расцвете сил с твёрдым лицом и пронизывающим взглядом. Большую часть жизни он проработал в судах и сумел накопить огромный опыт. Он мало разговаривал и всегда по существу. Детей у него не было. Но была супруга – Клавдия Касаткина, невысокая женщина с короткой стрижкой и острым взглядом. Она была на четыре года моложе супруга и так же как он работала в суде, но в качестве адвоката.

В то время как супруг читал книгу, Клавдия слонялась вокруг стола, стараясь привлечь его внимание.

Сергей Касаткин, рассмеялся.

– Я тебе услышал. Так что можешь остановиться и сказать, что тебя беспокоит, – насмешливо бросил он супруге.

Супруга не заставила себя просить дважды и сразу обратилась с вопросом:

– Когда начнутся слушания по делу графа Азанчеева?

– Через неделю!

– И что ты обо всём этом думаешь?

Сергей Касаткин от удивления даже очки снял.

– Я правильно понимаю? Ты хочешь узнать мнение судьи до начала заседания?

– Нет! – Клавдия придвинула стул и села напротив супруга. – Я хочу услышать мнение человека, который прекрасно разбирается в подобных делах.

– Ну, если тебе нужно мнение обычного человека, но не судьи, я пожалуй рискну предположить, что уже на втором заседании будет вынесен приговор. И он будет весьма неприятным для графа Азанчеева.

– Смертная казнь?

– С учётом материалов дела ничего другого не остаётся. Полагаю, любой судья бы вынес обвинительный приговор, даже не имея признательных показаний обвиняемого. Но поскольку они имеют место, нет ни одного основания для затягивания дела. А почему тебя интересует дело графа Азанчеева?

– Это всё, Полина, – задумчиво ответила Клавдия, – она заставила меня засомневаться. Мы вчера с ней разговаривали. Она только и говорит об Азанчееве. Полина присутствовала на свадьбе графа. Она не понимает, зачем ему надо было убивать бывшую невесту, если он перед всеми расторг с ней все отношения? Чем больше я думаю о вопросе Полины, тем больше он меня беспокоит.

– Ты считаешь, что граф Азанчеев оговаривает себя? Ты, правда, так считаешь?

Клавдия неопределённо покачала головой.

– Я бы очень хотела разобраться в этом деле!

– Дорогая моя, кроме признания графа Азанчеева, существуют ещё и неопровержимые доказательства? А как с ними быть?

– Понятия не имею. Но я хочу предложить графу Азанчееву свои услуги.

Сергей Касаткин рассмеялся.

– Вот почему ты выпытываешь моё мнение. Спешу тебя огорчить, дорогая моя. Граф Азанчеев отказался от защиты. И здесь я ничем не могу тебе помочь.

– Отказался? Тебе не кажется это странным?

– Это тебе всё кажется странным. А я принимаю во внимание факты и признание.

– Да уж, романтик из тебя никудышный.

Супруги вместе рассмеялись. Разговор перешёл на другие темы. Граф Азанчеев был забыт, как и многие другие, которых судил Сергей Касаткин.

В ночь перед судом, все кроме Катарины собрались в гостиной дома Азанчеевых. Анна как могла, пыталась успокоить Ольгу Владимировну. Она не выпускала платок из рук и время от времени заливалась слезами. Олег и Андрей выглядели донельзя мрачными. В гостиную вошла Мария:

– Катарина заснула. Боюсь, не выдержит она всего этого ужаса, – с печалью сказала Мария, – горюет так, что сердце разрывается, когда смотрю на неё.

– Ей тяжелее всего. Тяжелее чем даже мне и матушке.

Олег подвинулся. Мария села рядом с ним.

– Ума не приложу, зачем ему надо было убивать Анну?! – продолжал расстроенно Олег, – чего ему не хватало? И Катарина была рядом. Нет, чтобы любить и радоваться жизни…

– Пётр всегда был таким, – Ольга Владимировна вытерла платком глаза, – всегда очень остро относился к вопросам чести. Вот и результат.

– Неужто совсем нет надежды? – тихо спросила Мария у Олега. Олег отрицательно покачал головой.

– Счастьем можно считать, если он получит пожизненное заключение! – подал голос Андрей. – Чего я только не делал?! К кому только не обращался?! Везде один и тот же ответ: спасти вашего друга не представляется возможным. Мы могли бы как-то помочь, но ведь Пётр от любой помощи отказывается. Никого к себе не подпускает.

– Не хочет запятнать нас бесчестием, – тихо сказал Олег. – Он никогда не позволит другим отвечать за свои поступки. Я всегда гордился, что у меня такой брат.

В гостиную вошла Катарина. Она выглядела совершенно изнеможённой. В глазах так и застыла печаль.

– Поспала бы, – сказала ей Анна.

– Не могу, – Катарина села рядом с Ольгой Владимировной и сразу обняла её за плечи. – Позвольте, я с вами побуду матушка. Мне тяжко одной. Справиться не могу. Только и думаю о том, что завтра будет. Пусть хоть пожизненное получит. За ним пойду на край света. Только бы жив остался. Ничего у Бога не прошу больше.

– Несчастное дитя, – прошептала Ольга Владимировна глядя её по голове, – мы вместе понесём эту страшную ношу. И за то не могу сына простить. Свою жизнь погубил. Но и нам радости не оставил. Как ты мог, Пётр? Как мог так жестоко поступить с нами?

– Ничем уже не помочь, – подал голос Олег. – Разве только чудо произойдёт.

– Брошусь в ноги судье, – прошептала Катарина, – умолять буду, чтобы пощадил его. Иного не остаётся. Может и сжалиться надо мной.

В гостиной снова повисла гнетущая тишина, как часто случалось в последние дни. Анна и Мария не знали, как помочь Катарине. Что сделать, чтобы успокоить её? И возможно ли успокоить? Более всего они опасались того часа, когда у неё не останется более надежды. Они не знали, как поступит Катарина, если Пётру вынесут обвинительный приговор.

Дело об убийстве Анны Анчукова вызвало широкий общественный резонанс. Оттого уже с самого утра собралось много народа. Все желали попасть в зал суда и стать свидетелями судебного процесса. Впрочем, какого процесса? По мнению значительного большинства, приговор мог быть вынесен уже на первом заседании. Что ничуть не убавляло интереса.

Как только двери в зал суда открылись, туда хлынула толпа и стала занимать места. Чуть ранее туда вошли Катарина, Анна, Мария, Олег, Андрей и Ольга Владимировна. Они все пришли для того чтобы не оставлять Пётра в тяжёлый час. Их усадили во втором ряду, слева от места, предназначенного для обвиняемого. Почти сразу же, двое жандармов ввели Петра. Он исхудал, но выглядел бодро. В его адрес посыпались оскорбительные выкрики из зала. Андрей, было, поднялся, но Ольга Владимировна не позволила. Петра усадили на место обвиняемого. После чего, с двух сторон от него встали жандармы.