Глава 31

Спустя несколько дней, Пётр стоял перед зеркалом и придирчивым взглядом осматривал новенький фрак. Фрак сидел на нём безукоризненно, но он то и дело поправлял его и потом снова смотрелся в зеркало.

– Ты выглядишь бесподобно! – входя к нему в комнату улыбаясь, заявила Ольга Владимировна. – Но ты напрочь забыл о времени. Уже девять часов вечера – время, указанное в приглашение, в качестве начала бала.

– Уже еду!

– Пожалуйста, сдерживай свои чувства!

– Я именно это и делаю, матушка!

Пётр поцеловал руку матери и обойдя её направился к двери. В вестибюле его встретил Фёдор. Он помог ему одеть пальто, передал цилиндр и трость, а затем открыл перед ним дверь. Поблагодарив его, Пётр вышел из дома. Снаружи его ждала карета.

– К Анчуковым, Фёдор! – бросил Пётр, садясь в карету.

– Понятно, барин, – раздался в ответ бас кучера.

Карета покатила по мостовой. Пётр плотно закрыл занавесь на окне и, положив трость на колени с тихой яростью прошептал:

– Ну что же, дорогая моя невеста…начнём игру, вернее продолжим её, однако слегка изменим правила. И что же я жду от бала? Ты сама должна назначить дату нашей свадьбы. А я…и на этот раз позволю себя уговорить…

Часы показывали ровно десять, когда Пётр вошёл в зал полный гостей. Стараясь держаться как можно неприметней, он выискивал взглядом Анну. Это оказалось делом не совсем простым. Повсюду вокруг него буквально проплывали десятки дам в великолепных платьях. Но вот показалось знакомое лицо. Анна стояла в окружение толпы поклонников. Она выглядела просто обворожительно в розовом платье с открытыми плечами. Шею обрамляло жемчужное ожерелье. Волосы были красиво уложены с помощью золотых булавок. Недалеко от неё стояли родители в окружение незнакомых ему людей.

Поскольку Анна его не замечала, Пётр решил «попасться» на глаза своему будущему тестю. И с этой целью выдвинулся и стал медленно продвигаться вперед, не упуская из виду родителей Анны. Наконец его заметили. Раздался радостный голос Анчукова:

– А вот, наконец, и вы, дорогой граф. Мы уже и не надеялись!

Оставив гостей, Анчуков радостно поспешил навстречу Петру.

Пётр прекрасно понимал, что возглас Анчукова привлечёт к нему внимание Анны. Выждав паузу, он посмотрел в её сторону. Она смотрела прямо на него и приветливо улыбалась. Пётр придал себе равнодушный вид и слегка наклонил голову, приветствуя невесту. Анна была, несомненно, удивлена подобной холодностью. В этот миг, Пётр остановил молодую женщину, которую прежде никогда не видел и, склонившись, поцеловал ей руку приправляя поцелуй громкими словами, которые услышали многие, в том числе и Анна:

– Вы слишком прекрасны для этого бала, сударыня!

Женщина явно собиралась продолжить разговор, но в этот миг снова подошёл Анчуков. Они раскланялись и обменялись комплиментами. Между ними завязалась короткая беседа. Краем глаза Пётр заметил, что Анна слегка побледнела.

– Я даже не начинал моя дорогая, – подумал он с некоторым злорадством.

Объявили мазурку. Все поклонники Анны одновременно и с откровенной завистью посмотрели на Петра. Анна сама на него смотрела. Первый танец, несомненно, принадлежал ему. Но Пётр медлил. В середину зала начали выходить мужчины и женщины. У Анчукова, да и не только у него, медлительность Петра вызвала удивление.

– Разве вы не собираетесь приглашать Анну на танец? Первый танец ваш, граф.

– Я с удовольствием его уступлю и предпочту ему игру с шахматами с вами за трубкой хорошего табака, – как мог любезно ответил Пётр. – Надеюсь, вы примете моё предложение?

– О, граф, – Анчуков аж весь засиял. – Приму с превеликим удовольствием.

Он тут же подхватил Петра под руку и повёл в соседнюю комнату, где стояли столы для игры в шахматы. Они уселись за стол. По знаку Анчукова слуги принесли две раскуренные трубки.

Анчуков слыл непревзойдённым игроком в шахматы и мог играть днями напролёт. Пётр знал эту черту характера, поэтому и решил её использовать. Ход на самом деле очень тонкий. Он мог спокойно игнорировать Анну и одновременно получал сильного союзника в случае обострения ситуации. Во всех прочих случаях, Анчуков первым бы высказал своё недовольство. Опоздать на двадцатилетие собственной невесты, да к тому же полностью её игнорировать. Да ещё и ничего не подарить. Во всех прочих случаях его поведение сочли бы «не соответствующим», но сейчас он не сомневался, что Анчуков бросится на его защиту. Ведь он всё это сделал ради возможности провести немного времени с будущим тестем.

– Ваш ход, граф! Вы играете белыми фигурами.

Анчуков с откровенным удовольствием затянулся и выпустил струю дыма.

Пётр бегло оглядел шахматную доску, затем выдвинул вперёд пешку и затянулся вслед за Анчуковым. Тот сделал ответный ход. Игра пошла быстро и вперемежку с разговором.

– Прекрасный табак. Просто божественный, – с восхищением заявил Пётр. – Откуда вы его привезли?

– Это большой секрет. Но я вам его раскрою. Вы ведь мне почти как сын. – Довольный собой и своей речью, Анчуков сделал ответный ход и снова затянулся.

Со стороны зала донеслась музыка, а вслед за ней начал раздаваться настоящий грохот. Обе дверцы были настежь отворены, отчего и музыка была громкая, и имелась возможность наблюдать за танцующими парами. Именно на них устремил недовольный взгляд Анчуков.

– Терпеть не могу это прихлопывание ног и прочие неприятности, кои присутствуют в мазурке. Слишком шумно, излишества много.

– Мне мазурка тоже не по душе! – признался тут же Пётр.

Анчуков широко заулыбался.

– Дорогой вы мой друг, а я и не подозревал что у нас с вами столь много общего!

– Признаться откровенно, я наслышан про ваше умение играть в шахматы и давно желал предложить партию! – придав голосу робость, сделал очередное признание Пётр.

– Напрасно, сударь, напрасно. Сочту за честь в любое время.

Мазурка завершилась. Объявили следующий танец. Потом третий. Пётр продолжал играть в шахматы с Анчуковым и старался не обращать внимания ни на что вокруг. Необходимо было вывести Анну из равновесия, но она не должна была ничего заподозрить.

Игра продолжалась с переменным успехом. Очень скоро Пётр понял, что не сможет долго продержаться против Анчукова. Тот играл слишком хорошо. Но выходить на сцену раньше времени он не собирался. Он хотел вынудить Анну совершить шаг навстречу.

– Полагаю, нам стоит поторопиться, – донёсся до него голос Анчукова.

– Вы хотите закончить игру?

– Ни коим образом, но Анна, – Анчуков понизил голос до шёпота, – она уже несколько раз бросала в нашу сторону недовольный взгляд.

Пётр порадовался тому, что всё это время не оглядывался по сторонам.

– Женщины всегда требуют к себе внимания, и мы подчиняемся их желаниям. Но Альфред Робертович, дорогой, разве мы не можем проявить толику слабости к нашим собственным желаниям?

– Анна будет в бешенстве, – самодовольно заявил Анчуков и тут же чертыхнулся, – к нам направляется моя супруга. Вид у неё весьма неприветливый.

Анчуков, а вслед за ним и Пётр положили трубки в вазу и одновременно поднялись, приветствуя приход полной дамы в излишне обтянутом корсете. Анчукова сложила веер и уже собиралась заговорить, но её опередил Пётр.

– Прошу прощения, сударыня, – почтительно произнёс он, отвешивая низкой поклон, – я так жаждал сыграть в шахматы с вашим супругом, что напрочь забыл о простых правилах учтивости и не приветствовал вас должным образом. Мне нет оправдания. Остаётся добавить, полагаю для всех очевидную истину – вы выглядите просто обворожительно.

Недовольство с лица Анчуковой словно ветром сдуло. Она широко заулыбалась, но услышав следующие слова Петра, так и застыла с широко распахнутыми глазами.

– Я с превеликим удовольствием откажусь от радости стать супругом вашей дочери… – насладившись растерянностью супругов, Пётр выдержал паузу и только потом с чувством продолжил. – Взамен желал бы оказаться рядом с вами за день до того как вы приняли предложение вашего супруга.

– Вы мне льстите, граф!

Слова Петра доставили удовольствие Анчуковой. И она даже не пыталась скрыть это.

– Ничуть, сударыня! А если вы позволите нам доиграть партию, я буду весьма признателен.

– Не забывайте, мой дорогой граф, Анна празднует своё двадцатилетие. Вы просто обязаны находится рядом с ней, – судя по улыбке Анчуковой, она уже уступила просьбе Петра.

– А разве я нахожусь не рядом с ней? – с притворным удивлением спросил Пётр. – Я непременно окажу ей внимание, но правильно ли будет если в такой день она из – за меня будет лишена возможности наградить своим драгоценным вниманием прочих гостей? Я не столь требователен.

Кивнув Петру, Анчукова улыбаясь, удалилась, а они снова уселись за шахматы.

– А вы опасный человек, граф, – заметил Анчуков. – Уж не собираетесь ли вы приударить за моей супругой?

– Поверьте, мне вполне хватает вашей драгоценной дочери!


Анна едва сдерживала нетерпение. Закончился третий танец, а Пётр даже не думает с ней танцевать. Он даже не поздравил её. Она терялась в догадках. Подобное поведение совсем не было присуще жениху. Он всегда находился рядом с ней на балах и ревновал любого, кто оказывал ей повышенное внимание. И вдруг такие резкие перемены. Такое равнодушие…

Анна почти не обращала внимания на комплименты, которые в большом количестве ей расточали поклонники. Больше того, она покинула их, как только увидела свою матушку.

– Что он сказал? – нетерпеливо спросила Анна, едва приблизившись к матери.

– Они ещё немного поиграют, а потом придут, – успокаивающе ответила Анчукова. – Не стоит беспокоиться.

– Не стоит беспокоиться? – гневно переспросила Анна. – Бал скоро закончится, а он даже не подошёл поздравить меня. На меня уже сейчас косятся и посмеиваются. Я не знаю, почему он так поступает, но намерена выяснить это незамедлительно.