Луи Бриньон - Павловский вальс

– Потанцевать с вами, Пётр? Вы приглашаете меня танцевать? Нет? Почему же? Между нами пропасть…вы красивы, богаты и знатны, а я некрасива, бедна и не принадлежу к высшему обществу…но всё же… вы же можете сделать исключение для меня…маленькую уступку…готовы? Вы готовы танцевать со мной всю жизнь? Так танцуйте же, Пётр, танцуйте со мной…

Напевая мотив «Павловский вальс», Катарина закружилась одна по льду.

Пётр уже протянул руку собираясь открыть дверь гостиницы, когда его слуха коснулись нежные звуки. Он сразу узнал эту мелодию. Это был «Павловский вальс». Под него он танцевал с Анной в день своей помолвки. Мелодия подобно живительной воде стала заливать бушующий в нём огонь ярости. Понемногу им овладевало потрясение. Именно сейчас, когда он собирается покончить со всеми и в том числе с собой, раздаётся та самая музыка, которая сделал его таким счастливым. Что это? Предостережение? И почему именно сейчас? – пробилась в голову мысль.

Мелодия его притягивала к себе настолько сильно, что он не смог противиться этому чувству. Подчиняясь неведомым для себя силам, Пётр повернулся и пошёл прочь от гостиницы…

Он не понимал куда идёт, но с каждым шагом, мелодия становилась всё явственнее. Он поднялся на маленький мостик и здесь остановился. Голос раздавался где-то очень близко. Снегопад мешал увидеть человека напевавшего «Павловский вальс». Присмотревшись, он заметил чёрные кудри. Разгоняя снег, они взлетали вверх и опускались. Неожиданно мелодия смолкла, и до него донёсся женский голос полный невыразимого счастья.

– Никто и никогда не сможет дотронуться до моего сердца…кроме тебя…даже если мне придётся ждать всю жизнь…даже если я буду страдать каждый из этих дней…только ты…ты один будешь держать мои руки в своих….и я будут любить тебя….любить всем сердцем…я буду тебя любить даже если не останется надежды…а в тот день когда твоё сердце услышит меня…я подарю тебе прекрасную дочь…

Не сводя взгляда с чёрных кудрей, Пётр с мукой прошептал.

– Одна здесь, в холодную ночь…танцует и поёт среди снега…вот кто любит…вот кто готов страдать за свою любовь…а я готов был проклясть любовь. Готов был покончить с собой, не имея сил, противостоят боли. По сравнению с ней я лишь ничтожный трус. Мне нужно поговорить с этой девушкой…

Пётр двинулся вперед, не выпуская из виду чёрные кудри.

Зажимая в руке шаль, Катарина пыталась выбраться на противоположный берег. Ноги постоянно скользили, отчего она откатывалась назад. Пришлось встать на коленки и цепляясь руками за снег выбираться.

– Подайте же руку, сударь, – смеясь, воскликнула Катарина, по привычке разговаривая сама с собой. Но на сей раз её просьбу явно услышал кто-то свыше.

– Я уже собирался помочь вам, прошу прощения сударыня, – донёсся до неё голос.

В следующее мгновение, Катарина почувствовала, как кто-то схватил её за руку, вытащил на берег, а потом, схватив за плечи, приподнял и поставил на ноги. Всё произошло так быстро, что она не успела даже удивиться. Но в следующее мгновение её ждало подлинное потрясение. Узрев перед собой лицо человека, о котором она мечтала, Катарина потеряла дар речи. У неё появилось твёрдое чувство, что воображение решило с ней сыграть злую шутку.

– Ваши руки замёрзли, сударыня. Неужели вы этого не чувствуете? – вскричал Пётр. Он тут же забрал у Катарины шаль и бросил её на снег. Затем начал растирать её руки своими руками. А потом, снял свои перчатки и надел её на руки Катарины. Она всё ещё не могла прийти в себя от происходящего, но голос Петра она всё же услышала.

– Я пришёл поблагодарить вас. Сами того не зная вы спасли мою жизнь. Девушка, которую я любил…предала меня. Моя невеста предала меня. Мы были помолвлены с ней. А сегодня…сегодня я застал её вместе с любовником. Я хотел убить их на месте, но не сделал этого только благодаря вам. Всё закончилось…любовь, мечты…всё разлетелось на мелкие кусочки…но вы не дали провалиться в пропасть…

– Спасибо… – Катарина не могла поверить, что сказала такое.

– Меня не за что благодарить, – Пётр неверно истолковал благодарность Катарины. Да он и не мог истолковать её иначе. – Я рассказал вам только потому, что мы незнакомы. Я не знаю вас. Вы не знаете меня. Сейчас мы расстанемся и забудем об этой встрече. И ещё… – он снял с безымянного пальца обручальное кольцо. – Это моё обручальное кольцо. Мне оно больше не нужно. На внутренней стороне выгравировано два слова «Навеки вместе». Для меня эти слова стали символом предательства и лжи. Вам же они дают надежду. Возьмите его, – Пётр взял руку Катарины и вложил в неё кольцо. Не отпуская её руки, он с глубоким чувством добавил. – Смотрите на него когда будете страдать и вспоминайте о своей любви. А если вашу любовь тоже предадут…отдайте кольцо тому человеку, который предаст вашу любовь.

Оставив кольцо в руке Катарины, Пётр исчез за стеной снега.

– Возможно ли такое? – дрожащим голосом прошептала Катарина. Всё её тело горело от прикосновений Петра. Сердце ликовало. – Он держал мои руки…он обнимал меня…он говорил со мной…он дал мне надежду… – она поднесла кольцо к губам и покрыла поцелуями.

Задребезжал рассвет, но Пётр не возвращался. Андрей успел в сотый раз пожалеть о том, что отпустил его одного. Чего он только не передумал за время ожидания. И всякий раз приходил к выводу, что эта поездка в любом случае, добром не закончилась бы. Характер друга позволял предполагать наихудшее развитие событий.

Услышав скрип отворяемый дверцы, Андрей было прибодрился, но заметив мощную грудь, густую бороду и шапку, снова расстроился. Это был всего лишь кучер Фёдор.

– Снежок крепчает. Дорожки заносит. Не доберёмся до дома…избави нас Господь от напасти, – кучер перекрестился и уж потом закончил короткую речь. – Ехать немедля надобно, барин.

– Поедем, Фёдор, поедем! Скоро придёт Пётр. Тогда сразу и поедем.

– Хозяин давно тута стоит, – откликнулся Фёдор, – я уж просил у «его». Молчит…может ждёт кого?

– Пётр здесь? – поразился Андрей.

Андрей буквально вылетел из кареты и сразу увидел Петра. Тот стоял с опущенной головой рядом с каретой и что-то внимательно рассматривал под ногами. Ни цилиндра ни пальто на нём не оказалось. Как не было и пистолета, с которым он ушёл. Чёрный фрак стал белым. На волосах лежал снег, а по лицу стекали струйки воды. Взгляд застыл.

Андрей не на шутку испугался. Произошло непоправимое, – понял он.

Подскочив к Петру, он схватил его за плечи и затряс изо всех сил, одновременно выкрикивая один и те же вопросы:

– Она жива? Отвечай, она жива? Ты убил её? Отвечай, Пётр…что ты с ней сделал?

– Ничего, – последовал равнодушный ответ, – она жива и здорова и…Артур тоже…не пострадал. Я им даже слова не сказал…просто ушёл…

– А где твой пистолет?

– Не знаю….потерял, наверное,…не помню…

– Пойдём!

Андрей подхватил Петра под руку и повёл к карете. Он помог ему устроиться на сиденье и только потом сам сел и закрыл за собой дверцу.

– Едем, Фёдор! – закричал Андрей.

Карета сразу же дёрнулась с места и покатилась. Андрей сосредоточил всё своё внимание на друге.

– Да ты весь в снегу. Ты заболеешь! – вырвалось у него. – Давно ты вернулся? Почему ты молчишь? Что случилось?

– Не знаю…не знаю, Андрей, – тихо ответил Пётр, – я видел Анну вместе с Артуром в окне…я пошёл убивать…и я бы убил их обоих…никто и ничто не могло меня остановить…но я остановился…я услышал «Павловский вальс»…это музыка звучала в самые счастливые мгновения моей жизни…и прозвучала в тот миг когда я собирался их убить…это было похоже на злой рок, нет…нет, скорее на удивительное волшебство….и это волшебство подавило все прочие мои мысли…оно притягивало меня преодолевая волю…и я пошёл…

Андрей слушал затаив дыхание.

– Я увидел девушку…она танцевала одна среди снежных сугробов и пела…потом говорила прекрасные слова…и тогда я понял, что именно меня остановило…эта девушка не просто пела…она выражала свои чувства…я даже передать не могу, что это было…каждая нота «Павловского вальса» была наполнена любовью и…преданностью. Её чувства ошеломили меня. Эта девушка любила…и я не просто слышал её слова, я их чувствовал…

– Она спасла твою жизнь, – сказал Андрей, пожимая локоть Петра.

– Спасла! Но для чего? Я не знаю…

– Как её имя?

– Не знаю. Я не спросил имени. Да я даже лицо не разглядел. Только отдал ей своё обручальное кольцо и ушёл.

– А как ты поступишь с Анной? – осторожно спросил Андрей. – Разорвёшь помолвку?

– Нет! – после короткого молчания ответил граф Азанчеев. – Я не стану разрывать помолвку. Анна соткана из коварства. Что ж, наказание будет соответствовать поступкам Анны.

– Что ты собираешься сделать?

Взгляд графа Азанчеева загорелся зловещим огнём.

– На музыкальном вечере в Павловске всё начиналось, там и завершится. Анна будет жестоко наказана. Она сделала из меня посмешище для всего Санкт-Петербурга. Что ж, посмотрим, как ей самой приглянется подобная роль!

– Мне становится страшно, – признался Андрей, – что за месть ты задумал?

– Для начала следует ускорить дату моей свадьбы с Анной. И Артуру ничего не говори. Не думаю, что он появится. Но если появится, веди себя с ним так словно ничего не произошло.

– Чего? – Андрей аж рот разинул от удивления.

– В моих отношениях с Анной ничего не меняется. Я тот же самовлюбленный идиот над которым втихомолку потешается весь город. Имей это в виду, если придётся отвечать на вопросы о наших с Анной отношениях.

На том разговор и завершился. Пётр погрузился в молчание и до самого Санкт – Петербурга не проронил ни единого слова. Андрей же раздумывал над словами друга пытаясь уяснить для себя смысл его поведения. Он частенько поглядывал в его сторону, но лицо последнего оставалось совершенно непроницаемым.

– Месть на холодный рассудок, может ли быть вещь страшнее? – думал Андрей. – Остаётся догадываться о его замыслах. Если такой человек как Пётр обрекает себя на роль шута после того как убедился в измене своей невесты…значит он готовит страшный удар. И целится прямо в сердце, чтобы убить наповал…