— У нас нет пистолета, потому что он по ошибке был передан маршалам, — объяснил он почти смущенно.

— Повтори? — попросил я не веря своим ушам.

Он прочистил горло.

— Мой лейтенант…

— Кто это сейчас?

— Кортес.

— Ладно, извини, продолжай.

— Ага, Кортес передал три пистолета в ваш офис, потому что, как сказал парень в закусочной, сейчас Министерство юстиции пересматривает множество дел и улик. Таким образом, наш пистолет вернулся к вещественным доказательствам после баллистической экспертизы, снятия отпечатков пальцев и забора ДНК, но оттуда его случайно передали вам.

— Какая разница? Он проверен на отпечатки пальцев, которые вы получили, и у вас есть образец ДНК того, кто держал его в руках, так что просто возьмите образец Фиоре и сопоставьте их… совпадут они или нет. Это стандартная процедура.

— Все не так просто.

— Конечно, просто. Наличие отпечатков предполагает взятие образца ДНК.

— Нет, — покачал он головой.

— Нет? Почему, мать твою, ты решил, что нет?

— Помощник прокурора, назначенный на это дело, Саттер, говорит, что без пистолета наше слово против слова Фиоре. Она говорит, что отпечатки могли снять с чего угодно, и это будет выглядеть так, словно мы пытаемся его подставить. Фиоре может выдвинуть обвинение в фабрикации улик.

— Ты серьезно? — спросил я, ошеломленный всей этой глупостью.

— Да, я серьезно! — вспылил Кокран. — Без этого проклятого пистолета мы не сможем заставить Фиоре дать нам образец ДНК.

Если рассуждать логически, то это имело смысл. Ни один судья в здравом уме не выдаст ордер, чтобы заставить Фиоре дать им образец ДНК, если предмет, на котором должна быть его ДНК, пропал. А что, если его и в помине не было? Или он никогда не найдется? Что это говорит о полицейском управлении — оружие было, но теперь его нет? Что, если отпечатки пальцев, о которых идет речь, были взяты в другом месте или с какого-то другого предмета, а Андрео Фиоре даже никогда не был в комнате, где убили Джоуи Ромелли? Полный бардак.

— Понятно, — подытожил я. — Тебе нужен пистолет.

— Блядь, да, мне нужен пистолет, и тут в дело вступаешь ты.

— Каким образом? — я слышал, как холодно и надменно звучит мой голос, так что Кокран не мог этого не заметить тоже.

— В маршруте сопровождения сказано, что оружие в вашем офисе.

— Но?

— Но ваш босс говорит, что пистолета там нет.

Теперь я реально был в ступоре.

— Окей, подожди. Ты хочешь сказать, что уже спрашивал главного заместителя насчет пистолета?

— Баррето и я, да.

Наконец-то мы добрались до сути.

— И?

— И, как я уже сказал, он заявляет, что оружия там нет.

— Тогда какого хрена, Норрис? Если он говорит, что его там нет, значит, его там нет.

— Но я думаю, что есть, и он лжет.

— Что? — Мой мозг готов был взорваться. — Да как смеешь ты, гребаный…

— Угомонись, мать твою!

— Не говори мне успокаиваться! — взревел я, ткнув двумя пальцами ему в ключицу. — Ты ни хрена не знаешь о Сэме Кейдже, потому что если бы знал, то никогда не…

— Думаю, твой босс намеренно скрывает местонахождение этого пистолета, — прокричал он мне в ответ.

— По какой причине? — рявкнул я.

— Понятия не имею.

— Сэм Кейдж вообще знает Андрео Фиоре?

— Насколько мы можем судить, нет. Их вообще ничего не связывает.

— Тогда какого хера ты думаешь, что он скрывает пистолет?

Кокран откашлялся.

— Знаешь, в свое время его напарник был продажным, и угадай, где он оказался — в WITSEC, — небрежно заметил он.

— На что ты намекаешь? — уточнил я, чувствуя, как закипаю, и боясь того, что сделаю, если следующие слова слетят с его губ. Раздражение, досада — все это исчезло, остался только гнев. Да как он посмел, блядь!

— Продажный напарник… ты же понимаешь.

— Не понимаю, — сказал я решительно, способность видеть сейчас ограничивалась туннельным зрением, я перестал различать все, что происходило на периферии, в горле пересохло, а сердце билось так быстро, что я удивлялся, как Кокран этого не слышит.

— Ну же, Миро, не будь глупцом.

— Это произошло задолго до того, как мой босс стал маршалом, — выдавил я.

— Неважно. Это неправильно, и ты это знаешь.

— Что именно? — Он должен все прояснить. Я не смог бы похоронить его карьеру без доказательств.

— Твой босс безбожно продажен.

Эти слова, сказанные вслух, оказались хуже, чем я предполагал, и от обвинения меня замутило.

— Слышал?

Ярость переполняла, глаза застлала красная пелена и я сжал руки в кулаки. Только мысль о Кейдже, о том, что он разочаруется во мне, если я подчинюсь своим низменным инстинктам, удерживала на месте.

— Ты его совсем не знаешь, — выплюнул я каждое слово.

— Как уже говорил, я наслышан о нем. Знаю, что его напарник был продажным, и он…

— Ну, а я знаю его, — прохрипел я. — Он никогда и ни за что не станет вмешиваться в улики, ни в какие! Если кто и пудрит тебе мозги, так это твой босс. Кто, блядь, передает не те пушки в Министерство юстиции?

— Кортес подписал бумагу о передаче херовой тучи улик, а не одного пистолета! Ты хоть представляешь сколько дел, отчетов и всего остального проходит через Министерство? Им понадобятся годы, чтобы проверить все это.

— Тогда они могут начать поиски на Хоман-сквер3, — взорвался я.

— Да пошел ты, Миро! — закричал он, толкнув меня изо всех сил, но почти не сдвинув с места, так как я был готов к такой реакции. Я знал Норриса Кокрана, его запал был гораздо короче моего. — Ты же знаешь, я никогда…

— Мне плевать, что ты никогда этого не сделаешь, — прорычал я, оттолкнув его на несколько футов назад. — Но не вздумай лезть ко мне с каким-то идиотским обвинением в том, что мой босс покрывает преступление, подделывая улики. Насколько нам известно, проклятого пистолета там вообще никогда не было!

Он нанес резкий удар с разворота, от которого я легко уклонился, и я уже готов был ответить ему ударом в челюсть, как вдруг кто-то схватил меня сзади, заломив руки за спину.

Пока я пытался высвободиться, Кокран зарядил мне в правый глаз, но я сумел увернуться, так что следующий удар пришелся в правое плечо, а не в лицо, и последний — в живот. Он собирался ударить меня снова; я видел, как его переполняет ярость и знал: он ждал годами — с тех самых пор как мы арестовали Хартли в первый раз, — чтобы выбить из меня дерьмо.

Затем мы услышали возмущенный рев. Меня тут же отпустили, и не успев упасть на гравий, я оказался в объятиях Ковальски.

— Лучше вам валить отсюда на хер! — загремел он им вслед. — Я лишу вас гребанных значков за это!

— Ради бога, Джонс, — проворчал Кон, подходя к нам. — Тебя нельзя оставить одного ни на секунду? Почему ты не позвал нас?

— Я не знал, что у него есть подкрепление. Разве это моя вина? — выругался я.

— Господи, — простонал он, — посмотри на свое лицо. Думаю, нам придется отвезти тебя в больницу.

— На хрен это, — проворчал я, выплевывая полный рот крови. — Ничего не сломано. Просто отвезите меня домой.

— Надо позвонить Кейджу по дороге.

С этим я поспорить не мог.


ГЛАВА 3


КОН РАССКАЗЫВАЛ нашему боссу о происшествии, пока я валялся на собственном диване с пакетом льда на лице. Разговор шел по громкой связи. Я выслушал все и добавил от себя несколько комментариев. Кейдж никак не отреагировал на то, что Кокран считал его продажным, но был крайне возмущен, услышав, что тот напал на меня на пару с коллегой.

— Отправлю под следствие обоих.

Но и я не остался в стороне от перепалки.

— Я толкнул Кокрана.

— Это была самозащита, — возразил Кон. — Мы с Джером все видели. Только не заметили за спиной долбаного напарника.

— Да, драка вышла бы честной, — объяснил я, попытавшись сесть. Но Ковальски щелкнул пальцами, помотал головой и вернулся к переключению каналов на телевизоре. Он ненадолго приглушил звук, однако, как только закончится телефонный разговор, в доме снова заорет спортивный канал. Хотя едва ли кто-то задержится здесь после прихода моей подруги Аруны с годовалой дочкой и птенчиком Цыпой, собакой Яна. Фактически теперь он и мой пес.

— Джонс?

— Да-с-сэр, — ответил я.

— Ты же понимаешь, — рыкнул он так, что даже по голосу несомненно угадывался огромный и страшный мужчина, — что не нужно защищать мою честь, правда?

— Прошу прощения, сэр, — ответил я, переводя дыхание. В голову приходило все, что Кейдж для меня сделал. — Никому не позволено унижать вас в моем присутствии.

В гостиной повисло молчание.

— Верно, — подтвердил Кон. Его голос прозвучал в тишине слишком громко.

— Согласен, — вклинился Ковальски.

Спустя мгновение Кейдж отрывисто выдохнул.

— Им предъявят обвинения, Джонс. Твоему бывшему напарнику не позволено избивать тебя лишь потому, что он расстроен из-за пропавших улик.

— Вы говорите об избиении, будто мы дрались один на один, — защищаясь, уточнил я. Уверен, что с одним противником смог бы постоять за себя. — Но ведь было совсем не так.

— Обязательно внесу в рапорт.

— Если бы мы с Кокраном дрались вдвоем, я бы его прибил, — добавил я, желая отразить это в записи.

— Учту, — подтвердил Кейдж. Я узнал покровительственный тон. — И кстати, у них вообще имелись какие-то доказательства, что искомый пистолет у нас?