Я сел, перевернул его на живот так, что он уткнулся лицом в скомканное одеяло, и только потом потянулся к тумбочке за смазкой.

— Ты вообще думаешь обо мне, когда я не рядом?

— Идиот, — прохрипел я, со щелчком открывая тюбик. Быстро смазал свой член и прижал головку к его бледно-розовому тугому колечку мышц. — Я только о тебе и думаю.

— Тогда в следующий раз, когда я вернусь домой, схвати и поцелуй меня, разложи на кухонном столе и просто, блядь, заставь меня подчиниться. Пожалуйста, Миро, перестань отстраняться. Откройся мне.

Чтобы понять, что его любят, Яну было нужно, чтобы я взял то, что принадлежит мне. И что бы ни случилось между нами, это была непреложная истина.

Я медленно начал входить в него, чувствуя, как мышцы пульсируют и растягиваются вокруг меня, сжимая мой член так сильно, что я готов был кончить.

— Черт, Ян! — прохрипел я, прерывисто дыша, стянул с него футболку через голову, чтобы дотянуться, поцеловать и коснуться языком глубоких шрамов, испещряющих его спину. Когда-то Яна беспокоило то, что я посчитаю их уродливыми, пока я не объяснил ему, что каждая часть его тела была для меня настоящим даром.

— Двигайся, — взмолился он, толкаясь назад и вбирая меня все глубже. — Миро… любовь моя.

Эта нежность, единственная, которую он когда-либо позволял в отношении меня и только для меня, каждый раз заставляла мое сердце сжиматься.

— Покажи, что хочешь меня.

Слова, адресованные только мне, потому что мне одному принадлежала вся его страсть.

Погрузившись в него, я сразу вошел сильно и глубоко, а затем снова вытащил член, чтобы повторять это движение раз за разом, накатывающими волнами, создавая плавный ритм, который превращался в непрерывные безжалостные толчки, а Ян в это время начал мастурбировать, повторяя мое имя.

— Клянусь, я того стою, — взмолился он низким, соблазнительным голосом, завораживающим меня так же сильно, как и его тело. — Просто останься со мной.

— Я знаю, что ты стоишь этого, — выдохнул я, врезаясь в него, отпустив себя и перестав сдерживаться, потому что знал, что мое сердце живет и умирает для него и ни для кого другого. — Думаешь, я не знаю? Разве ты не видишь?

— Тогда не сдавайся. Никогда не сдавайся!

— Не сдамся, — пообещал я и взмолился, чтобы мне удалось сдержать данное обещание. — А теперь кончи для меня.

— Я хочу… но не могу… я должен держать себя в руках.

Мне необходимо было отобрать у него контроль. Ведь это я был тем единственным, кто разрушил всю его осторожную сдержанность, тем, кто позволил Яну быть полностью самим собой, окруженным моей любовью.

Я вытащил член и услышал в ответ на это стон отчаяния. Откинувшись на кровать, протянул к нему руки:

— Будь сверху.

Ян вскочил, чтобы выполнить мою просьбу, перекинул через меня ногу и жадно насадился на мой член. Положив руки мне на грудь, он впился в нее пальцами, жестко оседлал меня, находя нужный ему угол, опустился, задавая темп, который был для него удобен и который доставлял ему удовольствие.

Его бедра напряглись, крепко обхватывая мои бока, и я наслаждался видом того, как он дрочит, чувствуя, как мышцы его задницы сжимаются вокруг моей длины тисками, когда его кульминация достигла пика и он забрызгал спермой мою грудь.

Это было очень сексуально. Наблюдая за тем, как Ян бьется в экстазе, я тоже достиг самого края. Все, что мне требовалось, это поспешить за ним, чтобы удовольствие накрыло нас одновременно, поэтому, схватившись руками за идеальную задницу Яна, я крепко прижал его к себе, резко входя в него до тех пор, пока еще большее соприкосновение не толкнуло меня через край.

— Ян! — громко выкрикнул я его имя. Он больше не в силах был опираться на руки и обессиленно рухнул на мою грудь; наша кожа была покрыта потом и спермой, а губы слились в поцелуе так же крепко, как и наши тела.

Когда он наклонил голову вбок, я решил, что ему нужна передышка, но оказалось, что Ян просто выбирал лучший угол, при котором его язык мог проникнуть еще глубже в мое горло.


ГЛАВА 15


Я ХОТЕЛ С НИМ ПОГОВОРИТЬ. Моим самым любимым занятием было лежать на кровати и разговаривать с Яном, но глаза сами собой слипались, и когда он меня обнял, уткнувшись лицом в мою шею и крепко к себе прижав, я извинился.

— За что? — спросил Ян.

— Я сейчас вырублюсь, а мне этого не хочется.

— Но я хочу, чтобы ты выспался. Поспи.

Больше слов не понадобилось.

Несколько часов я проспал как убитый, а когда проснулся, мы с Яном удобно расположились на кровати и обсудили последние события.

Ян уже знал о смерти Лохлина. Для всех в отделе уголовного розыска в Вашингтоне был проведен инструктаж. Всех действующих военнослужащих доставили в Форт-Брэгг и приказали оставаться на базе, пока их не дислоцируют или пока угроза — явно уже не Лохлин — не будет обнаружена и устранена. Как запасник Ян был сам по себе, но как у федерального маршала у него имелось больше вариантов. Один из них — вернуться домой и позволить напарнику и команде его защитить. Поскольку его спецподразделение не вызвали, Ян выбрал именно этот вариант и вернулся домой.

Я прочистил горло.

— Мне нужно кое-что рассказать.

Ян повернул голову и выжидающе на меня посмотрел.

На ум вдруг пришло, что именно с этого и следовало начать разговор, потому что, возможно, информация о Хартли была важнее информации о смерти Лохлина.

Или нет. Трудно сказать, ведь я так пока и не произнес ни слова.

— Ми?

Я негромко кашлянул и посмотрел на Яна… и черт… он был еще сонным, с взъерошенными волосами и затуманенным взглядом, такой открытый и доверчивый. Мне очень хотелось, чтобы так все и оставалось.

Ян лукаво улыбнулся.

— Думаю, я знаю, о чем ты хочешь поговорить.

Я поморщился.

— Не знаешь.

— Думаю, ты хочешь почувствовать меня глубоко внутри себя, — хрипло произнес Ян, и от его голоса по телу пробежала сладкая дрожь, от которой перехватило дыхание. — О да, ты очень сильно меня хочешь, — он перекатился и лег на меня сверху.

— Очень, — прошептал я, закрыв глаза, и потянулся за поцелуем. — И Крейг Хартли сбежал из тюрьмы.

Потребовалось время, чтобы понять: Ян меня не целовал, он вообще застыл, не двигаясь. Открыв глаза, я обнаружил, что любой намек на возбуждение у моего мужчины исчез, вместо этого он сурово на меня смотрел.

— Твою ж мать.

Ян слез с меня и сел на край кровати.

— Ян…

— Ты издеваешься?

Я застонал и накрыл лицо подушкой.

— Ты прикалываешься, мать твою?

Ох, это было громко.

— Да ебаный же ты в рот!

Стоило сразу начать разговор с Хартли.

— Какого хрена, Миро! — на весь дом выругался Ян. — Крейг Хартли сбежал из тюрьмы, а ты говоришь мне об этом только сейчас?

Я застонал в подушку, которая пахла Яном. Черт, я и впрямь попал, но… он был дома. Сердце радовалось, душа пела и ничто из того, что мой маршал мог сделать или сказать, не изменило бы этого.

— Почему ты не ска… Миро! — прокричал Ян и отобрал у меня подушку, но только для того, чтобы ударить меня ею по животу, а потом по голове.

Я изо всех сил старался не смеяться, но улыбка все равно появилась на губах. И за это я схлопотал еще один удар.

— Ах ты говнюк, — смеясь, пожаловался я.

— Не смешно!

В его голосе вдруг отчетливо послышались страх и печаль, а взглянув на Яна, я увидел эти эмоции у него на лице.

Его охватил ужас.

— Я был так счастлив, — просил понять я, взяв его ладонь, прижал к себе и поцеловал костяшки пальцев, а потом положил ее на свою заросшую щетиной щеку. — Ты был дома, и я потерял голову. Я так сильно по тебе скучал, а потом ты просто вернулся и… Ян… детка…

Он лег на меня сверху, сгреб в охапку и прижал к своей твердой как камень груди, обнимая так крепко, что я испугался, как бы легкие не отказали. Правда, лишь на секунду. Уже через миг тепло Яна окутало меня, просочилось в душу, где жил страх перед Хартли, и смыло все плохое, оставив только спокойствие даже в самых потаенных ее уголках.

— Я должен был быть здесь, — с болью в голосе произнес он и его слова были полны сожаления. — Миро… прости меня.

Повернув голову, я щекой прижался к плечу Яна, глубоко вдохнул его запах и прикрыл глаза от удовольствия. А потом растянулся довольный как кот после сметаны. Обнял и крепко сжал Яна, наслаждаясь ощущением его силы и тепла.

— Не за что прощать, — успокоил я и глубоко вздохнул. — Сейчас ты дома.

— Я дома.

— В этот раз постарайся остаться подольше. Ладно?

— Ни за что на свете не уйду, — пообещал Ян.

Я очень надеялся, что так и будет.

Мы так и лежали в обнимку, сплетясь руками и ногами, дыша в унисон, пока я снова не задремал. Когда открыл глаза, я понял, что Ян разговаривает с кем-то по телефону, и, прислушавшись к разговору, понял с кем. С Кейджем.

Ян тихонько похлопывал себя по груди, я придвинулся ближе и лег на нее, наслаждаясь ощущением его теплой кожи, едва заметных шрамов и шероховатостей, которые чувствовал под кончиками пальцев, пока водил рукой по его ребрам.

— Сэр, так где, по их мнению, он сейчас?

Ровное биение сердца Яна убаюкало меня так быстро, что я даже не заметил, как провалился в сон снова. Пока не проснулся чуть позже уже под ним.

— Черт, прости, — зевнув, потянулся я.

— Больше никаких извинений. Мы с ними покончили, — лениво и красиво улыбаясь, произнес Ян.