Она громко вздохнула.

И я тут же протрезвел. Меня всегда удивляла эта моя способность, но срабатывала она лишь тогда, когда я слышал печаль и слезы в голосе одной из моих самых верных и самых дорогих подруг.

— О, черт! — прошептал я единственную фразу, что пришла мне в голову. — Милая, все в порядке, ты будешь отличной мамочкой.

— Откуда ты знаешь?

Бинго!

— Потому что ты первый человек в моей жизни, который позаботился обо мне.

И этого было достаточно. Послышались всхлипывания.

— Вот дерьмо!

Оглядевшись вокруг, я заметил, что Райан и Кон все еще ждут меня.

— Что? — беззвучно прошептал я.

Кон знаком показал мне, чтобы я повесил трубку. В ответ я помахал им, чтобы они шли без меня. Райан отрицательно покачал головой, и я все понял. Это было правило Кейджа, правило маршалов, федеральный мандат для всех правоохранительных органов, которые носили огнестрельное оружие — никогда нельзя оставлять выпивших в одиночку. Вот почему мы всегда были в паре, почему у каждого из нас был напарник. Рядом с тобой всегда должен быть тот, кто присматривает за тобой и в случае чего прикроет твою спину. Это правило действовало даже когда выпивали оба маршала, если только они не были дома, просто один из них пил гораздо меньше. Кто-то всегда должен быть если не совсем трезвым, то хотя бы в адекватном состоянии. Ни Райан, ни Кон не выпустят меня из виду, пока не услышат, что я собираюсь делать и куда пойду дальше.

Подняв руку, я попросил их пождать и вернулся к разговору со своей подругой.

— Почему бы тебе не приехать на День Благодарения и не погостить у меня до конца выходных? — предложил я.

Она шмыгнула носом.

— А Ян будет рад меня видеть?

— Яна сейчас нет, — сказал я, стараясь скрыть горечь в голосе. — Думаю, он где-то в вашем городе, участвует в расследовании по делу своего сослуживца, или же опять в командировке. За последние двадцать четыре часа я звонил ему миллион раз, но он так и не взял трубку. Поэтому, если бы ты могла составить мне компанию, держать за руку и обнимать посреди ночи, когда мне снятся кошмары, это было бы потрясающе.

— Я тебе нужна? — Ее голос дрогнул.

— Ага.

Она высморкалась.

— А почему ты не обратился к Аруне?

— Если не ошибаюсь, то в этом году она готовит ужин для своих родственников, так что мне не хотелось бы мешать ей.

— Значит, только мы вдвоем? Звучит очень по-домашнему.

Я фыркнул от смеха.

— Хей, чувиха! — это словечко я использовал только когда до смерти уставал. — Меня тут втянули в приготовление праздничного обеда для всех, мать их, окружающих. Так что ты должна мне помочь.

Я расслышал, как на том конце она чуть не грохнулась в обморок.

— Буду у тебя завтра.

— Можно спросить?

— Конечно.

— А где Нед?

— Он сказал, что больше не справляется с моими гормонами, и уехал отмечать праздник к своей матери.

— Твою мать!

— Угу.

Я откашлялся.

— Ни в коем случае не хочу принимать его сторону, — начал я медленно, осторожно и деликатно, — но… может, в среду после работы тебе лучше сесть на поезд, поехать в Александрию и провести праздники с Недом и его семьей?

Тишина.

Да, именно это она и должна была сделать.

— Значит… Дженет… милая… Он ведь не совсем ушел, правда? Хочу сказать, что он, скорее всего, так рано уехал, чтобы помочь своим родителям закупить продукты и все остальное.

Ее муж Эдвард — сокращенно Нед — был средним ребенком, если вообще можно определить среднего в семье с восемью детьми. Поэтому, когда на праздники все приезжали в дом его родителей, в Александрию, штат Виргиния, со всеми женами, мужьями и детьми, родителям требовалась помощь. А поскольку Нед и Дженет жили ближе всех, совсем рядом, в Вашингтоне, округ Колумбия, обычно они приезжали туда первыми.

— Он любит тебя и любит ребенка.

Нет ответа.

Я довольно хорошо знал Неда Пауэлла. Мы не были так близки, как с Эриком, мужем Кэтрин (я был одним из шаферов на их свадьбе) или как с Лиамом, но с Недом мы все же дружили. Я точно знал, что если она уйдет от него, то это сорвет ему крышу. Он работал на Агентство национальной безопасности, так что заставить его поволноваться та еще задачка, но вот потеря жены могла помочь в этом.

— Может, ты хочешь ему позвонить?

— Если бы ты был натуралом, я бы вышла за тебя замуж.

И я это знал и испытывал к ней те же чувства. Для меня она являлась той самой. Мы словно две половинки одного целого, которые несовместимы только в одном — в постели. Это чертовски раздражало парней, которых я трахал, и парней, с которыми она встречалась до Неда. Его же это нисколько не волновало, он знал, что мы всегда будем только друзьями, и именно ему было суждено сделать ее своей женой.

— Ага. И?

— С тобой легко. И так было всегда. Мне так не хватает этой легкости…

Я тяжело вздохнул:

— Тогда приезжай, котенок. Давай свернемся вместе калачиком, — она мило захныкала и это было восхитительно. — Ради всего святого, ты же знаешь, что я хочу, чтобы ты приехала.

— Буду завтра утром. Я пришлю тебе информацию о рейсе и позвоню Аруне.

— Нет, не звони… черт, — выругался я, когда понял, что она повесила трубку.

— Что-то не так? — спросил Райан, они с Коном подошли ко мне ближе.

— Все нормально, — пробормотал я, выпрямившись. — Какого черта вы все еще здесь делаете?

— Ты же знаешь, — ответил Райан. — Прежде чем разойтись, мы должны узнать, куда ты собираешься и что будешь делать.

— Да, знаю, извините. Семейные проблемы.

— Дойл? — поинтересовался Кон.

Хорошее предположение, но он ошибся.

— Нет, моя подруга Дженет. Она приедет на День Благодарения.

— Чем больше народу, тем веселее, — заверил он меня.

Я почувствовал, что им неловко стоять тут вместе со мной. Им точно было чем заняться, и они уже договорились с кем-то о встрече, но вместо этого ждали меня.

— Я возьму такси и поеду домой, — объявил я.

— Даешь слово? — обеспокоенно и, слегка колеблясь, спросил Райан. Но он был обязан спросить.

Ради них я даже перекрестился.

— Клянусь! Все, больше никакой выпивки. Сразу домой и прямиком в постель. Увидимся завтра, парни!

В ответ они недоверчиво посмотрели на меня.

— И запомните: если не сможете вести себя как хорошие мальчики, то не забудьте предохраняться.

На это я получил в ответ средний палец от обоих, но они все же дождались, пока я сел в такси. Было приятно, что даже после этого они помахали мне на прощание.


Я ПОПРОСИЛ ВОДИТЕЛЯ высадить меня в квартале от дома. Надо было купить каких-нибудь продуктов, но чем ближе я подходил к магазину, тем больше меня пугала мысль о том, чтобы бродить там внутри одному, под светом флуоресцентных ламп. Дома у меня имелся кофе, обезжиренные сливки и рамен. Так что все в порядке.

Начался сильный дождь, и только тогда я понял, что забыл свою кожаную куртку в офисе на спинке стула, а сумка, с которой ездил в Вегас, осталась под столом. Уезжая, я совершенно позабыл о них. В клубе меня согревал алкоголь, а в машине водитель на полную включил обогреватель. И вот сейчас я стоял под непрекращающимися потоками воды, в которых вполне можно было утонуть, однако причиной моей смерти скорее всего станет переохлаждение.

Я уже почти добежал до дома, когда кто-то окликнул меня по имени. Барретт, распахнув двери, впускал к себе каких-то людей, и махал мне. Я помедлил, но так как дома меня все равно никто не ждал, взбежал по ступенькам и оказался прямо на его насквозь промокшем придверном коврике, который тут же захлюпал под ногами.

— Тебе нужен коврик с дырками, как у меня, — посетовал я ему.

— Господи, заходи уже, — настойчиво приглашая, он схватил меня за плечо и, затащив внутрь, быстро закрыл за мной дверь. — Ты весь мокрый.

Я хмыкнул в знак согласия.

Барретт глянул на меня как на сумасшедшего.

— С тобой все в порядке? У тебя зрачки расширены.

— Думаю, я только что угробил обувь от «Александра Маккуина», и это чертовски печально.

Он пристально посмотрел на меня.

— По-твоему, сейчас удачное время, чтобы скорбеть о туфлях?

— О ботинках, — уточнил я, понимая, что для них шанс выжить после такого количества воды ничтожно мал. Они хлюпали на каждом шагу, и это определенно был плохой знак.

— Снимай ботинки, я принесу полотенце.

Я покачал головой, отказываясь, и по моей шее и лицу тут же потекли холодные струйки.

— Я почти добрался до дома. Просто заскочил поздороваться.

— Да ты промок до нитки.

— Это точно, — согласился я.

Мгновение он изучал мое лицо, а потом протянул руку и коснулся щеки.

— Не то чтобы тебе это не шло, но почему ты весь в черном?

— Это весьма длинная и не очень приятная история, — ответил я, уклоняясь от его прикосновений. Затем с силой провел по волосам, стряхивая с них воду и тут осознал, что волосы порядком отросли, а я совершенно забыл подстричься. И меня удивил тот факт, что Кейдж не сделал мне за это замечание.

— Хочешь остаться? — тихо спросил он, делая шаг ко мне. — Можешь принять душ, а я пока сбегаю к тебе домой и возьму кое-что из одежды. Я отправлю всех по домам и приготовлю тебе настоящий ужин.

— Настоящий?

— Да, — хрипло ответил он, одарив меня легкой улыбкой. — А пока могу предложить тебе только бургеры и хот-доги.