Я был достаточно тщеславен, чтобы признать: я получал кайф от того, что вместе с Яном вламывался в двери и ввязывался в переделки. Я любил, когда меня хвалили, а кто этого не любит? Так что электронные таблицы и бесконечные отчеты не являлись моим призванием. Я провел там всего неделю, но мне показалось, будто целый год. Плюс огромная ответственность. Огромнейшая. Служба маршалов управляла активами на миллиарды долларов, и мне ничего не хотелось об этом знать. Я оставался счастлив, работая на выездах. Я умру, сидя за письменным столом и занимаясь не своим делом. Сэм Кейдж знал это, и сама мысль о том, что он отправит меня туда снова, ужасала. Я молился, чтобы он оказался не настолько взбешен.

Пожалуйста, Господи, не дай ему так сильно разозлиться.

— Итак, вам двоим, — Кейдж указал на Дорси и Райана, — будет приятно оказаться на приеме в WITSEC на этой неделе. А вам двоим, — продолжил он, и мы с Яном поднялись со стульев, — будет приятно слетать в Лас-Вегас, чтобы привезти свидетеля, который пока не находится под стражей, но за ним ведется наблюдение. Может быть, тогда вы все вспомните, как пользоваться своими значками.

— Бумажная работа, — заныл Дорси.

— Перевод свидетеля, — пробурчал Ян.

По лицу Кейджа было понятно, его мало что волновало.

— Вам пора, джентльмены, — сказал он нам с Яном. — Полагаю, самолет вылетает из О'Хара в семь утра, а движение в Чикаго утром понедельника означает лишь одно — лучше выехать намного раньше.

Я открыл рот, чтобы возразить.

— И прежде чем вы уедете, необходимо уладить дела с Каботом и Дрейком. Я хочу знать, что там с ними, до того, как самолет взлетит утром, поскольку потом вас здесь не будет.

Я обернулся к Яну.

— Пожалуйста, даже не смотри на него больше, — взмолился он. — И вообще ничего не произноси.

Это заставило нашего босса ухмыльнуться.


ГЛАВА 10


— ИМЕННО ПОЭТОМУ ты должен носить маску, — сказал Ян, когда мы подошли к двери и нам навстречу вышел Дрейк.

Улыбка парня мгновенно потухла, стоило Яну пройти мимо, но я протянул руку, притянул Дрейка к себе и крепко обнял. Он расслабился в моих объятиях; в конце концов, он все еще был ребенком и нуждался в поддержке.

—Ты сделал большое дело. Все это знают. Я знаю это, Ян тоже. Но сейчас мы должны кое-что решить.

Он кивнул мне в плечо, и когда я попытался отстраниться, не отпустил меня. Через несколько мгновений возник Кабот — златовласый херувим, каким он всегда был, красивый и хрупкий, резко контрастирующий со своим более высоким, широким и мускулистым бойфрендом.

— Дрейк, хорош, — скомандовал Кабот. — Я тоже хочу видеть Миро.

Дрейк напоследок сжал меня в объятиях, а потом его сменил Кабот, с силой обнимая меня, дрожа, как будто что-то было не так и он нуждался в утешении. Я должен был выяснить, с чем это связано.

— С тобой все в порядке? — прошептал я тихо, на случай если проблема заключалась в Дрейке.

— У тебя волосы отросли, — произнес он мне куда-то в шею, игнорируя вопрос; его пальцы проникли в мои волосы, которые следовало подстричь: они уже закрывали уши, падали на глаза и скоро будут ниже затылка.

— Хватит уже, — пробормотал Ян, подходя и отрывая Кабота от меня, прежде чем встать перед нами, скрестив руки и свирепо глядя в мою сторону. — Ну?

Я осознал, что они оба смотрели на Яна с той же долей настороженности и уважения, как я, вероятно, смотрел на Кейджа. Мне нравился Кейдж, но при этом он пугал. Я подозревал, что то же самое происходило и в отношении Яна, особенно если учесть, что мужчина, которого я любил, был одет в парадную форму и выглядел просто сногсшибательно.

Дрейк чуть не позабыл, что нужно дышать.

— Выглядишь потрясающе.

— Слушай, — начал Ян. — Вы…

— Тебе что, вручали медаль или что-то в этом роде?

— Я был на похоронах, — резко ответил он.

— Ох, чувак, мне так жаль, — произнес Дрейк, подходя ближе и кладя руку на плечо Яна. Неудивительно, что в ответ на свою заботу он получил лишь рычание.

— Тебе необходимо помолчать, чтобы мы с Миро могли все выяснить.

— Если мы останемся здесь, то будем видеться с вами, ребята? — выпалил Кабот.

Господи.

Кабот и Дрейк стали особенными для нас с Яном. Мы привели их в программу защиты свидетелей, когда наши отношения только зарождались. Отец Кабота был богат и безумен. Теперь он будет прохлаждаться в федеральной тюрьме по меньшей мере лет восемь, и все говорили, что мальчики — теперь им обоим по двадцать — больше не нуждаются в защите. Изначально Дрейк был свидетелем убийства, о котором рассказал Каботу, и это стало началом спирали, ведущей к тому, что они оказались на нашем радаре. А отец Кабота воспользовался этой возможностью, чтобы попытаться убить Дрейка. Начался полный бардак, но мы с ним разобрались. Однако поскольку у отца Кабота имелись хорошие связи даже в тюрьме, он все еще представлял потенциальную угрозу для ребят.

Проблема заключалась в том, что Дрейк спас маленькую девочку — великое, достойное похвалы дело — и его лицо теперь мелькало во всех новостях. Парня прозвали «Секси-самаритянин», а снимок, на котором он выходил из воды, весь мокрый, с рубашкой, облепившей точеную грудь и живот, стал вирусным. «Доброе сердце» и «Отличное тело» превратились в самое популярное описание Дрейка. А значит, больше никакой защиты свидетелей.

— Да, — быстро ответил Ян, чем ошеломил меня настолько, что я повернулся и посмотрел на него. — Мы, вероятно, будем видеться достаточно часто, плюс если у вас возникнет ощущение, что что-то не так, нужно сразу же сообщать об этом нам.

— Вы можете прийти к нам на индейку, — добавил я, раз уж мой парень был так любезен.

— Серьезно? — спросил Кабот, и глаза его загорелись.

— Да, серьезно, — ворчливо подтвердил Ян. — А теперь вопрос: вы вернетесь к Форду и Дженнеру или оставите себе новые фамилии?

Они оставили себе новые — те самые, на которых основана их новая жизнь и которые будут использовать весной на их свадьбе.

Я завидовал им насчет свадьбы.

— Миро, иди посмотреть на натюрморт, который я нарисовал, — стал упрашивать Кабот, хватая меня за руку и таща за собой в спальню.

Это была симпатичная маленькая квартирка, в которую они переехали после того, как решили, что изначально выбранная нами не подходит им по духу. Квартира располагалась неподалеку от Гайд-парка, рядом с университетом, который посещал Дрейк, и дышала очарованием первого совместного жилища: некрашеный красный кирпич, пожарная лестница, на которой можно было сидеть, деревянные полы, радиаторы в каждой комнате, непримечательная кухня с плиткой на стенах, и — куда ж без него — бродячий кот в черно-белую полоску, превратившийся в домашнего кота и ставший огромным от беспрерывной еды и сна. Кота звали Бузер8, и мне не хотелось знать почему.

Это была потрясающая картина: нарезанные фрукты, хлеб и цветы, выполненные в каком-то готическом стиле, который граничил с жутью, но не слишком.

— Ох, это прекрасно, — заверил я, поворачиваясь с улыбкой к Каботу.

— Плохо ли то, что я хочу переспать с кем-то еще до того, как вступлю в брак?

Я слегка завис, потому что только что находился в режиме «восхищение искусством», а он перебросил меня в режим «вожатый лагеря», и на переключение требовалось время.

— Миро?

Я знал, почему Кабот задал вопрос мне, а не Яну. Если бы он спросил Яна, тот просто позвал бы меня. Задача моего напарника заключалась в том, чтобы стрелять в людей и спасать их. А переговоры вел я.

— Это риторический вопрос или у тебя есть кто-то на примете?

Он кашлянул.

— Кое-кто на примете.

— Ладно, — кивнул я. — Ну, если ты сначала сделаешь это и не скажешь Дрейку, тогда да, это плохо. Если ты скажешь ему, и он не станет возражать, тогда все будет хорошо.

— Но что, если Дрейк подумает, будто я не люблю его только потому, что пытаюсь попробовать другое?

— Тогда ты будешь объяснять ему это снова и снова, пока он не поймет, а если не поймет, тогда вы расстанетесь.

— Что, если я не хочу расставаться?

— Не имеет значения, чего ты хочешь, если при этом у тебя есть желание спать с другими людьми. Или даже с одним, как ты говоришь.

— Да, только с одним.

— Но даже если это будет всего один раз, то лучше вам расстаться, чем обманывать друг друга.

Кабот не выглядел убежденным.

Я пожал плечами.

— Дрейк тоже может захотеть переспать с кем-нибудь еще. — Глаза Кабота распахнулись. — Доверие работает только в обе стороны, верно? — продолжал я. — Ему тоже может стать интересно.

— Но я не хочу, чтобы он спал с кем-то еще.

— Вы очень молоды, Каб. И оба никогда не были с кем-то другим. Это нормально — любопытствовать, но нельзя же быть наивным и думать, что ты один такой.

Парень с трудом сглотнул — я услышал бульк в его горле — и выглядел так, словно его сейчас стошнит.

— Каб?

— Полагаю, я недостаточно хорошо поразмыслил обо всем этом, — прохрипел он, тяжело дыша.

— Конечно, — мягко согласился я, положив руку ему на плечо. — Потому что прямо сейчас ты думаешь о руках какого-то парня, ласкающих тело Дрейка, но ты также должен понимать, что лишь одна эта мысль не может удерживать тебя рядом с ним. Лучше всего поговорить обо всем и узнать его отношение к этому. У Дрейка в голове могут быть такие же мысли.

— Что он хочет спать с другими людьми?