— Беспокоит? Еще ни разу меня не искало так много людей, чтобы обвинить в том, чего я не совершала, — негодующе проговорила я, глядя в окно на потолке. — Одно дело скрываться от продажных служб по наускиванию мафии и совсем другое быть публично осужденной преступницей!

На глазах снова выступили не прошенные слезы. Мне надоело плакать, но ничего поделать с собой я не могла. Внезапно Паук приподнялся и в следующее мгновение уже нависал надо мной. Я не видела его лица в темноте, но чувствовала горячее дыхание на щеках. Черные пряди касались кожи в невесомой ласке. От такой близости перехватило дыхание.

— Все это неважно, малышка. Если происходящее беспокоит тебя, я сделаю все, чтобы это прекратить. Я не позволю, чтобы тебе было больно, — эти слова, произнесенные шепотом в темноте, словно огненным буквами впечатались в моем сознании. Если Паук сказал, значит, так и будет. От этого осознания в душе разливалась сладкая эйфория.

Мягкие кубы коснулись моих. Это был осторожный поцелуй, будто мужчина спрашивал разрешения. Я могла оттолкнуть его, не позволить прикасаться к себе. Могла, но не хотела. Мой язык двинулся навстречу чужим прикосновениям. Поцелуй тут же стал глубже. Скользящие движения порождали под кожей волну жара. Не разрывая поцелуя я обхватила шею мужчины руками, притягивая ближе. Тело Паука, горячее, тяжелое, придавило меня к матрацу. Мой язык неловко поранился о кромку зубов. К нашему общему вкусу добавился вкус крови. Паук едва слышно застонал, словно кровь возбуждала его.

Сильные руки прошлись по телу, изучая и распаляя. Мне хотелось, чтобы они сместились гораздо ниже, туда, где уже пульсировало почти болезненное возбуждение. Но мужчина ограничивался моей грудью. Прикосновения горячих пальцев жгли даже сквозь футболку.

Губы Паука постепенно смещались к шее. Тысячи крошечных поцелуев остались на нежной коже словно невесомые бабочки. Мужчина словно пробовал меня на вкус, перед тем, как съесть. Постепенно нежные прикосновения сменилась легкими укусами. Они не были болезненными, лишь распаляли и без того огромное желание. Он словно ощущал мои мысли, делая ровно то, что нужно.

— Ты восхитительна, малышка, — голос Паука, хриплый, негромкий, заставлял сердце биться сильнее. Я ощутила, как его руки, наконец, проникли под футболку и накрыли груди. Большие, горячие ладони осторожно поглаживали нежную кожу, легко задевая кончики сосков. Эти прикосновения были настолько восхитительными, что хотелось стонать в голос.

В то же время, ласки пробудили воспоминания о прошлом опыте с Пауком. Мысль о насилии вызвала желание отстраниться, но мужчина не дал мне этого сделать, остановив поцелуем. Сопротивляться восхитительным ощущениям, которые дарили чужие губы, не было сил, так что я отвечала, отодвинув в сторону страхи и переживания. То, что сейчас происходило между нами, было потрясающе и ненормально одновременно. Каждая секунда, проведенная в его руках казалось бесконечной и была наполнена глубоким желанием.

Паук задрал мою футболку и коснулся губами груди. Он тщательно обследовал чувствительную кожу, постепенно приближаясь к соскам. Когда же мужчина вобрал один из них в рот, я уже не смогла удержаться и тихонько застонала. Ощущения горячих губ и прикосновения шершавого языка в один миг унесли последние сомнения, которые еще держали оборону за прочными щитами морали. Господи, если что-то приносит такое удовольствие, то к черту принципы! Оставив один сосок в покое, Паук принялся за второй, каждым прикосновением вырывая из моей груди негромкие стоны. Я чувствовала, как между ног становится невыносимо горячо.

Предварительные ласки были хороши, но хотелось чего-то большего. Мои руки нетерпеливо нащупали пуговицы на рубашке мужчины. Коварные кусочки пластика упорно выскальзывали из дрожащих пальцев. Паук на секунду приподнялся и просто стянул рубашку через голову, закинув куда-то назад, в темноту. Теперь уже ничто не мешало мне провести руками по гладкой коже. Легко, кончиками пальцев, я обвела границу повязки на плече и, решившись, опрокинула мужчину на спину.

Теперь настала моя очередь. Оседлав его бедра, я склонилась над мужской грудью, языком и губами исследуя каждый изгиб. Паук был в прекрасной форме. Подкаченный, но не перекаченный, как раз так, как мне нравится. Особое внимание заслужили небольшие, аккуратные соски. Я вобрала один из них в рот, получив в награду сдавленный полу-стон. Мои движения были отражением того, что мужчина проделывал минуту назад. Мои пальцы очерчивали линии мышц, постепенно спускаясь ниже. Добравшись до плоского живота, я не удержалась и легонько дунула в пупок.

Мужчина негромко рассмеялся. Этот смех вызывал у меня мурашки. Было что-то завораживающее в голосе Паука, что-то такое, что заставляло хотеть его снова и снова. Наши губы снова слились в поцелуе. Казалось, в этот момент исчезло все. Прошлое и будущее, погони и кровь, убийства и сожаления отступили под натиском восхитительных прикосновений и пряного запаха полыни, окутывавшего меня незримым коконом. Наши языки двигались в удивительном танце, словно были знакомы давным давно. Создавалось впечатление, что Паук ощущает то же, что и я, незамедлительно подстраиваясь под мои желания. Чувство необыкновенного единения пронизывало до кончиков пальцев. В какой-то момент захотелось вжаться в горячее мужское тело и просто раствориться, соединиться полностью. Его ладони неспешно двигались по телу, скользили по спине, постепенно спускаясь к поясу джинсов.

Сидя на его бедрах, я ощущала, как эрекция упирается мне в низ живота. Это было настолько возбуждающе, что рука сама потянулась, в немом стремлении освободить желанный объект. Однако Паук перехватил мое запястье и одним сильным движением опрокинул на спину. Теперь была его очередь действовать. Сильные руки с нажимом провели по обнаженной коже на талии, остановившись на секунду на поясе моих джинсов. Паук расстегнул пуговицу и легко стянул их вместе с трусиками. Теперь я лежала полностью обнаженная под его изучающим взглядом. Это одновременно смущало и возбуждало. Слава богу, что в темноте мне не было видно выражения его лица.

— И что дальше? — мой голос охрип до шепота.

— Малышка, — проговорил Паук с нежностью, покрывая поцелуями мой живот. Его губы спускались ниже, к мелким завиткам волос между ног. Когда-то я делала эпиляцию на всем теле, но в последнее время, в связи с прискорбным отсутствием необходимости, забросила это дело. Мужчину, казалось, это не смущало.

Паук легонько провел пальцами по лобку, отчего мои бедра рефлекторно подались ему навстречу. От этих прикосновений кожа на внутренней части бедер покрылась мурашками. Ласка продолжалась, постепенно превращаясь в изощренную пытку. Пальцы оглаживали кожу вокруг, но не касались требовавшего внимания центра. Это было также возбуждающе, сколько и мучительно. Я протестующе застонала, когда пальцы внезапно исчезли.

— Такая горячая, — шепнул Паук. Эта простая фраза заставила меня прикрыть глаза от неловкости.

Коленом мужчина раздвинул мои бедра, принуждая полностью открыться. Краска смущения моментально залила щеки. Это не было первым сексуальным опытом, но оно проявлялось против воли. К счастью, через секунду ему пришлось испариться, смененное новым потрясающим ощущением.

Язык Паука коснулся моего клитора. От неожиданности я выгнулась дугой, скомкав в ладонях простыни. Еще никто из моих мужчин не прикасался ко мне таким образом. Эти касания оказались потрясающим открытием, заставившим забыть обо всем. Язык мужчины исследовал горячие складочки в нежной ласки и принося наслаждение большее, чем я могла себе представить.

Волосы Паука разметались по нежной коже. Его пальцы впились в бедра, фиксируя, удерживая меня на месте. Ощущения были настолько потрясающими, что я уже не могла сдерживаться и стонала в полный голос, забыв о ложной скромности. Его язык творил чудеса и я чувствовала, периодически проникая внутрь меня, отчего по всему телу расходились маленькие жгучие искорки удовольствия.

Внезапно, приятное тепло исчезло, сменившись холодком и я протестующе застонала. Ответом мне стал приглушенный смешок. Особенно отчетливо в наступившей тишине прозвучал звук расстегиваемой молнии. Вот и все. Сейчас я пересплю с маньяком убийцей, переступив последнюю грань, отделявшую старую и новую жизнь. Почему-то, сожаления не было. Осталось лишь горячее желание завершить начатое, почувствовать своего убийцу в себе так глубоко, насколько это вообще возможно.

— Ты так прекрасна, малышка, — его руки отказались на моих бедрах, но мужчина отчего-то медлил.

— Пожалуйста, продолжай, — попросила я и поняла, что говорю искренне. Мне хотелось, чтобы он взял меня сейчас, чтобы между нами исчезли все преграды.

— Ты уверена? — возможно, впервые в голосе убийцы звучала неуверенность.

— Я хочу ощущать всего тебя. Пожалуйста.

Паук нежно провел пальцами по внутренней части бедра. Затем что-то горячее прикоснулось ко входу в тело. Бедра сами подались навстречу проникновению. Его член скользнул в меня, принося немного боли и наполняя чувством глубокого удовлетворения. Ощущение заполненности и удивительного единения поглотило меня без остатка. Казалось, в эту секунду я не смогла бы произнести ни слова, настолько полно заполнило душу блаженство.

Громкий судорожный выдох Паука подсказывал, что он чувствует то же самое. Подождав несколько секунд, давая время, чтобы привыкнуть к проникновению, мужчина начал неспешное движение. Я подавалась ему навстречу каждый раз, в попытке ускорить, увеличить трение между нами, но Паук легко удерживал меня на месте. Его член входил и выходил почти полностью. Мои ноги обвились вокруг его спины, не давая ему отодвинуться слишком далеко. Плавное, неторопливое скольжение постепенно рождало внутри сияющую волну. Она начинала затапливать мое тело, набирая все большую и большую силу.

Одновременно с этим, Паук начинал двигаться быстрее. Казалось, в этот момент мы превратились в единый организм, мыслящий и чувствующий одно и то же. Еще несколько движений и волна оргазма, наконец, накрыла меня. Паук кончил в тот же момент. Мое тело свело сладкой судорогой, в то время как пальцы мужчины с силой впились в бедра. Его негромкий стон слился с моим.