Вера Шматова - Паук

Страсть к хорошему року проснулась во мне еще в старших классах школы и не угасла теперь. Разве что с возрастом появилось больше финансовых возможностей ходить на концерты, в то время как количество свободного времени катастрофически уменьшилось.

Сегодня предстояло много работы, но несмотря на это настроение было замечательное. Мы договорились с Дэни поужинать сегодня, так что я не могла дождаться вечера. Стоило только подумать о продолжении сегодняшней ночи, как в животе начинали порхать бабочки, а губы пересыхали от нетерпения.

С Дэни было легко и комфортно. Мне нравилась каждая минута, проведенная с ним, причем это касалось не только секса, но и повседневных мелочей. Пожалуй, он был первым мужчиной, недостатки которого скорее умиляли, чем злили. Это похоже на глубокую влюбленность, что пугало и радовало одновременно. После разрыва с Артуром меня страшила возможность внезапного охлаждения чувств и болезненного разрыва. Но пока что, на стадии конфетно-букетного периода с Дэни я старалась не думать о плохом.

На место я приехала почти вовремя, опоздав лишь на пару минут. Заказчики уже ждали возле дома. Немолодая семейная пара с угрюмым мальчиком подросткового возраста что-то негромко обсуждали, глядя на дом. Семейство Благовых одновременно повернулось и замолчало. Приближаясь, я надела на лицо самую приветливую свою улыбку. Чем шире улыбаешься, тем больше шансов продать дом.

Клиентка была стройной блондинкой, почти на голову выше меня. Ее фигуру прекрасно подчеркивало коричневое трикотажное платье до колен, собранное складками возле декольте. На вид ей было около сорока лет, очень ухоженных и обеспеченных сорока. На безымянном пальце поблескивало массивное золотое кольцо, в ушах серьги из того же комплекта. Лицо, длинное, с прямым носом, упрямо поджатыми тонкими губами и холодными голубыми глазами мне не понравилось сразу. Когда долго общаешься с людьми, начинаешь обращать внимание на мелочи. Например, женщины с прическами, прилизанными волосок к волоску редко бывают легкими клиентами. Я была почти уверена, что она будет спрашивать о любой мелочи, презрительно кривиться и всеми способами подчеркивать, насколько ей безразлично данное предложение. Это был самый тяжелый тип людей. Годы практики научили меня не обращать внимания на подобные проявления и просто одаривать их сиянием фирменной улыбки. Как ни удивительно, большинство людей наивно верят в ее искренность.

Супруг был ниже жены сантиметров на десять и полнее раза в четыре. Вперед выдавался огромный живот, перетянутый ремнем и упакованный в серые брюки. Белая заправленная рубашка едва не расходилась под напором массивного тела. На практически облысевшей голове поблескивали капельки пота, несмотря на довольно прохладную погоду. Этот вряд ли будет много говорить, отдавая руководство в руки главнокомандующего. Вообще, насмотревшись на семейных людей подбирающих дома, я утвердилась в мысли, что равноправных браков практически не существует. Всегда есть кто-то, кто тянет одеяло на себя. Видимо, наше общество еще не созрело для настоящей демократии, тем более в рамках семейной жизни.

Подросток, отстоявший от родителей на несколько шагов был живым воплощением рекламы средств для похудания. Нескладный, высокий юноша с угрюмым взглядом и непокорной черной челкой. На бесформенном балахоне красовалось штук тридцать значков с группами и лозунгами, типа «Живи быстро, умри молодым», «Rock'n'roll forever!» и именами неизвестных мне групп.

— Доброе утро! Меня зовут Кристина, мы вчера разговаривали по телефону, — я пожала руки всем по очереди.

Женщина оказалась Катариной, ее муж — Томашем. Имя сына я не услышала или не запомнила, что в общем-то было неважно. Мнения подростка никто не спросит, тем более, с такой уверенной мамой, как Катарина. Держу пари, сыну с ней нелегко. В свое время я достаточно скандалила с собственным, довольно авторитарными родителями, отстаивая свободу и личные взгляды. Однако, по сравнению с Катариной, моя мама могла бы сойти за хиппи, пропагандирующей свободную любовь.

Хозяева особняка переселились на новое место несколько месяцев назад, отдав ключи мне. Дом пустовал достаточно давно. Потенциальные покупатели заглядывали регулярно, смотрели, восхищались, но оформлять сделку не торопились, несмотря на привлекательную для этого района цену и приличную планировку. В этом была виновата мрачная история, не так давно прогудевшая во газетах. Кровь, убийство, маньяк. По моему глубокому убеждению, глупо пренебрегать огромной скидкой на шикарный объект только из-за того, что в нем кто-то умер. Если подумать в глобальном масштабе, на Земле нет ни одного места, где кто-либо не умер. Так в чем тогда проблема?

Двухэтажный особняк в окружении тронутой первым золотом листвы, смотрелся приятно, словно сошел со страниц рекламных буклетов. Большие окна, недавно побеленный фасад, массивная деревянная дверь. Коттедж выглядел солидно и дорого, не отставая от соседних домов. Жилье в этой части города пользовалось хорошим спросом, несмотря на цену. В этом районе жило несколько знаменитых телеведущих, судья и даже один сенатор. Выгодное соседство стоило дополнительных тысяч евро.

Открыв входную дверь, я пропустила клиентов в прихожую. В пустых помещениях эхом отдавались шаги и голоса. Дом был светлый, просторный и довольно уютный, несмотря на тоскливое ощущение запустения от отсутствия мебели. Кое-где вдоль стен светлели пятна, оставшиеся от шкафов и картин, не один год занимавших одно и то же место.

— Дом в отличном состоянии. На первом этаже находится кухня, гостиная с камином, гостевая комната и санузел. На втором этаже четыре спальни и рабочий кабинет. Чердак также оборудован под комнату, но его легко можно превратить и в склад. Из кухни есть выход в подвал. Дом недавно ремонтировался и утеплялся, так что зимой не замерзнете, — я болтала без умолку, перейдя в автоматический режим. Такое умение вырабатывается где-то к четвертому показу, иначе в нашем деле не выжить.

— Я слышала, дом решили продать после какого-то неприятного инцидента. Что произошло? Надеюсь, не убийство? — нервно поинтересовалась Катарина, выглядывая в кухонное окно. Снаружи буйно разрослись кусты сирени, закрывая кухню от подъездной дорожки.

Ну вот и началось. Самое неприятное, что скрывать историю дома нельзя. Был у нас один случай, когда такой же «трудный» объект продали, не упомянув, что в гостиной повесился бывший хозяин. Следующие несколько месяцев риэлтор провел бегая по судам и пытаясь не разориться на компенсации. Что такого хотели компенсировать новые хозяева я искренне не понимала, но суду виднее. С того случая нам строго настрого запрещено скрывать любые детали, касающиеся постройки. Не могу сказать, что это приводило меня в восторг. Если не скрывать некоторые вещи, желающих приобрести дом мечты, как правило, становится гораздо меньше. Несмотря на браваду, в действительности оказывается мало желающих жить в доме, где кого-то убили.

— Да, здесь произошло кое-что, но, поверьте, вам опасаться нечего, — как можно оптимистичнее улыбнулась я.

— В каком смысле? — женщина обернулась, а голубые глаза уставились выжидающе. — Что же случилось?

— Если вы читаете газеты или новости в Интернете, то наверняка знаете о маньяке-убийце, Пауке, — начала я историю, которую повторяла уже раз пять. Несмотря на все попытки приукрасить действительность, дом все еще висел на мне, упорно не желая находить новых владельцев. — Паук убивает молодых женщин, от семнадцати до тридцати, перерезая им горло. На месте каждого убийства он оставляет визитную карточку, маленький кусочек картона, с небрежно выведенной подписью и капелькой крови жертвы на уголке. В этом доме жила одна из жертв Паука. Ее родственники переехали через месяц после трагедии. Им было слишком тяжело жить в доме, погибла девушка. Поэтому дом выставлен на продажу.

— В какой комнате это произошло? — спросила Катарина. Я видела, как ее глаза загорелись нездоровым интересом и вновь удивилась причудливости человеческих реакций. Может быть, чудо случится именно сегодня и особняк, наконец, уйдет?

Мы поднялись на второй этаж и я показала ей спальню, принадлежавшую жертве. Сейчас комната была пуста — ни намека на трагедию, приключившуюся здесь несколько месяцев назад. В комнате еще слабо пахло духами — какой-то легкий, цветочный аромат. Можно было легко представить, как эта девушка стояла перед зеркалом, прихорашиваясь перед свиданием, как прыскала духами из флакончика. А потом, одной страшной ночью, в комнату проник мужчина, страшный маньяк и одним взмахом стилета прервал едва начавшуюся жизнь.

— Это так жутко, — произнесла Катарина, подходя к окну. Видимо, наши мысли двигались в одном направлении. — Столько жертв… Где-то в огромной папке в полиции хранятся все двадцать семь карточек с двадцатью семью кровавыми подписями, вместе с другими уликами. Мерзость, — женщина передернула плечами и повернулась ко мне. — Вы правы, бояться нечего. Молодых девушек в нашей семье нет, да и дом мне нравится. Нужно обсудить еще несколько моментов. Может быть у Тома тоже есть вопросы.

С просмотром мы закончили только к обеду. Она была очень въедливой, эта Катарина. Мы осмотрели стены, спустились в подвал, поговорили о соседях и садике, разбитом на заднем дворе. За клумбами ухаживал наемный садовник раз в неделю, так что цветник выглядел прекрасно. Это было одной из «фишек» нашего агентства. Как бы долго дом не стоял пустым, постоянный уход за прилегающей территорией помогал ему продаваться быстрее.

По всей видимости, история убийства Катарину не только не испугала, но и настроила на положительный лад. Женщина уже предвкушала, как сможет объявить своим друзьям, что в ее доме вершилась история и что там, быть может, обитает призрак несчастной девушки с перерезанным горлом.