— Мне ж полагается награда за джентльменское поведение, — протянул он.

— Угу. В глаз вам полагается за такое поведение, — ответила я и со стоном поднялась на ноги.

— Это почему же? — удивился Васек, явно не понимая причин такой враждебности с моей стороны.

Я подхватила свою тяпку, медленно натянула перчатки, морщась от боли. Мозоли все таки натерла.

— Потому, что я вам ясно дала понять, что директора, как предмет флирта, меня не интересуют вовсе. И ни завтра, ни послезавтра я не изменю своим жизненным принципам, — сказала, как отрезала и враждебно уставилась на Васька.

Он несколько мгновений задумчиво рассматривал меня и выдал:

— А если я еще и картошку приду выкапывать? — снова широко улыбнулся, довольный собственной дерзостью.

Ей богу! Все мужчины как дети… Со вздохом покачала головой и поплелась на последнюю грядку. Жук колорадский ее сожри!

Ваську видимо стало меня все же жалко, потому что он через несколько минут присоединился. Обошел поле с другой стороны и пошел мне на встречу. Прогонять не стала. Я не враг себе и своей спине.

Когда мы закончили, солнце скрылось за горизонтом и совсем стемнело. Во дворе уже переодетый во все чистое и бодрый деде Сеня разжигал костер для шашлыков, баб Валя накрывала стол на улице.

— Мойтесь и за стол, — приказала она и выдала нам с Васьком по старенькому, но чистому полотенцу.

— Покажешь, где душ? — спросил немного смущенный мужчина.

Я покачала головой и сказала:

— Пойдемте лучше на речку. Днем водонапорную башню ремонтировали — воды не было. Дед Сеня, конечно, набрал бак, но вода там ледяная.

Луганский согласно кивнул, и мы вместе пошли на речку. Только когда пришли на мостик, я поняла, что не взяла купальник. Собралась пойти назад, но директор схватил меня за руку.

— Ты куда?

— Купальник забыла, — устало пробормотала я.

— Ходить будешь три года, — раздраженно пробурчал Васек. — Я есть хочу как волк. Купайся здесь, а я пойду подальше, что б тебе не мешать.

— Хорошо, — обрадовалась я.

Васек ушел дальше по тропинке и я, уже не опасаясь, разделась донага и осторожно спустилась в воду. Какой кайф! Ушла под воду с головок. Вынырнула, отфыркалась и немного поплавала, наслаждаясь теплой чистой водой.

Я собралась уже выбираться на берег, когда услышала голоса и испугано стала присматриваться к берегу. В темноте, на мостике, показались две мужские фигуры.

— Давай Колян наливай скорее, пока Люська не хватилась, — послышался мужской голос.

— Да сейчас уже. На — подержи стаканы, — ответил ему второй мужик. — Бля, пробка тугая. Умеет же твоя закупоривать.

Я с ужасом наблюдала, как два мужика уселись на мостике и стали банально бухать. Причем, судя по пьяным голосам — та бутылка, что они еле открыли, была явно не первой.

Блин, блин! Чего теперь делать-то?! Не голой же выходить к ним. Одежду с полотенцем я аккуратно сложила на травке под ивой, прямо за спинами мужиков. Незаметно не получиться выбраться — берег слишком высокий и заросли вокруг. А уходить мужики в ближайшее время явно не собирались.

Внезапно мне пришла в голову идея. Оценивающе посмотрела на заросли камыша и водорослей, за которыми пряталась и решилась. Надрала как можно больше камыша, так что б прикрыться спереди хватило. Благо стебли уже успели подсохнуть и легко ломались. Перебросила мокрые волосы себе на грудь, в который раз порадовавшись их густоте и длине. Прикрыла стратегически важные места и, придерживая одной рукой сие сооружение, побрела к мостику.

Мужики сразу не обратили на меня никакого внимания. И только, когда я уже стала подниматься по скольким ступенькам, две пары абсолютно пьяных глаз уставились на меня.

Мы замерли на несколько мгновений. Я первая пришла в движение и уже почти вскарабкалась на мостик, когда услышала полузадушенный шепот того мужика, что так и застыл не донеся стакан до рта:

— Э-э-то чё — типа р-русалка?!

И не менее странный ответ второго:

— И-и-и-и, ни хрена себе, — и, не отрывая шокированного взгляда от моей персоны, качнулся в сторону друга. — Говорил я тебе: неспроста Люська бутыль на самом видном месте поставила. С грибочков гнала, с-с-су-у-у… страшная женщина…

Тот так же не отводя от застывшей меня глаз обиженно прошептал:

— Не фиг пить на халяву.

Я так потихоньку, потихоньку стала бочком красться в сторону дерева. Не обнажать же мне перед этими неприкрытые тылы.

— Слышь русалка?!

— А?! — подпрыгнула я и испуганно попятилась.

— А чё белочка не пришла?

— Занята, — не задумываясь, брякнула я. — Она одна, а алкашей много.

— А-а-а-а, — понимающе хором протянули мужики.

Тут они вспомнили про бутыль и тот, что потолще и поплешивее предложил:

— Будешь?

Я покачала головой.

— Ну и ладушки, — обрадовался тот, что потоньше. — Нам больше достанется.

Пока мужики были заняты выпивкой, я подобрала одежду и уже собиралась потихоньку улизнуть, как из воды послушалось громовое:

— Какого, мать вашу, тут происходит?!

Повернула голову и узрела душераздирающую сцену. Мужики, потерявшие вместе с челюстями остатки храбрости, с одной стороны, а с другой — стоящий по пояс в воде и очень злой Васек.

— А-а-а! — заорал один.

— Водяной! — вторил ему другой.

Эмоции на директорском лице менялись со скоростью света от злости к удивлению, а после к возмущению. Он двинулся на пьянчуг. Тонкий вскочил на ноги, которые слушались с большим трудом, и стал пятиться в мою сторону. Второй видимо на такой подвиг был уже не способен и пополз задом бормоча:

— Изыди. Изыди. Господи спаси и сохрани, — и с жаром перекрестился.

— Допились. До чертиков допились, — простонал тонкий и бросился наутек.

Его друг то же бросился, но на четвереньках надсадно пыхтя:

— Колян. Не бросай родненький. Колян!

Когда эта сладкая парочка скрылась за деревьями, Васек вскарабкался на берег и рассеянно спросил:

— И что это было?

— Русский национальный спорт — кто кого перепьет и первым встретиться с белочкой, — совершенно серьезно ответила я.

Тут пришло понимание, что стою почти голая.

— Отвернитесь! — строго приказала я Ваську.

Мужчина послушно повернулся спиной и сел на мостик, опустив ноги в воду. Я быстро вытерлась и неторопливо оделась, не забывая поглядывать на Луганского. Тот как хороший мальчик терпеливо ждал, пока я соберусь.

— Можете поворачиваться.

Он поднялся на ноги, и мы вместе пошли на соседний мостик, где он оставил свои шорты и майку. Честно старалась не глазеть на почти голого начальника, но как-то не особо получалось. Посмотреть, признаюсь, было на что…

Когда вернулись во двор, мясо с картошкой было готово. Голод не тетка, поэтому без лишних реверансов, все уселись за стол и под родной самогончик стали ужинать и наслаждаться вечером после долгого трудового дня.

За столом шел оживленный разговор. Дед Сеня травил любимые мною байки из их с женой бурной молодости. Мы с Луганским смеялись. Директор показал себя с неожиданно приятной стороны. Оказалось, что в простой душевной компании, он может быть таким домашним и улыбчивым. Исчезло это вечно недовольное выражение лица, разгладились морщины на лбу. Сытый как лев после удачной охоты и расслабленный он мне начинал импонировать.

В какой-то момент, я начала клевать носом.

— Кому-то пора баиньки, — лукаво улыбнулся Васек.

Я тряхнула головой, стараясь прогнать сладостный дурман сна.

— Так нам еще проектом заниматься?

— Вот завтра с утра и займемся. Иди, выспись, — с наигранной строгостью сказал он. — Завтра заеду к восьми.

Спорить не стала. Еще чего. Встала из-за стола и поплелась в дом. Кроватка… Моя любимая, мягкая кроватка.

Ночь подарила постельному белью особенно желанную прохладу. Я разделась до белья и вытянулась на простыне с блаженным стоном. Как же хорошо. Только после тяжелой работы, по-настоящему начинаешь ценить преимущества лежачего положения.

Луганский, как и обещал, приехал ровно в восемь утра.

— Жених твой прикатил, — радостно сообщил дед Сеня, выглядывая в окошко.

— Не жених он мне, — попробовала омазаться я.

Не получилось.

— И поэтому он ни свет, ни заря второй выходной приезжает? — ехидно поддел дед.

— Работа у нас, дед Сень. Просто работа.

— Это ты бабке моей рассказывай, — усмехнулся дед. — Мы с ней в отряде тоже «работали» на пару.

Что я еще могла сказать в защиту своей добродетели? Правильно, ничегошеньки. Коротко вздохнула, заплела волосы в косичку, прихватила сумку и выбежала на улицу.

Васек сегодня был при полном параде, то есть в излюбленном белом костюме и при галстуке. Он с улыбкой окинул мои неизменные джинсы со стразиками, но ничего не сказал. Очень благоразумно с его стороны. Нечего портить мое и без того не сильно радужное настроение. После вчерашнего все тело болело просто неимоверно. Не знаю, как я вообще с постели встала. Если бы не совесть, которая напомнила, что вчера Васек весь день горбатился на огороде, меня бы пинками не подняли с нагретого места.

— Судя по кислому виду, самочувствие у тебя не очень, — добродушно заметил Луганский, не отвлекаясь от дороги.

— Не очень — это слабо сказано, — скривилась я. — Живого места нет. А вы что-то сегодня поразительно бодры?

— Я привыкший. У мамы огород не меньше чем у деда Сени. И кто там вкалывает каждый выходной?

Не сложно было догадаться. Невольно бросила взгляд на руки Васька и только сейчас заметила, что не директорские у него они. Все в мозолях и трещинах с небольшим темным налетом. Ощущение, что каждый день в земле возиться.