Малкольм.Джейн надеялась, что он не потеряет паспорт, не перепутает время рейса и не свернет шею, поскользнувшись в ванной какого-нибудь пражского отеля. Хотя в последнем случае нам сразу же позвонят.

Джейн поворошила груду ответов на приглашения на столе и наконец извлекла одну карточку, заверяющую, что мистер и миссис Генри Сондмейеры (кто бы они ни были) почтут за честь присутствовать на завтрашней церемонии. Согласно списку, Линн пригласила всего пять сотен самых близких и любимых друзей семьи, плюс нескольких знаменитостей из медиасферы. Под конец Линн даже открыто выразила облегчение, что у Джейн не осталось живых родственников. В этом случае им пришлось бы срочно арендовать церковь побольше, чтобы избежать неприятного выбора между Пьяджасами (чьи связи были для семьи полезнее) и Берн-Кайтуортами (которые славились длинным языком и брюзгливым нравом). Джейн ничего не оставалось, кроме как стиснуть зубы и кивнуть. Единственное, что спасало ее от вспышки, — настойчивые мысли о Малкольме.

Может, он уже в аэропорту?Хотя нет, они же договорились, что он вернется в последнюю минуту перед свадьбой. Малкольму следовало избегать встречи с матерью так долго, как только возможно. Вряд ли он смог бы несколько часов подряд думать о всякой чепухе под пристальным взглядом Линн.

— Я так рада, что ты опомнилась по поводу этих Монтегю.

Джейн вернулась в реальность при звуках знакомой фамилии. Начиная с ночи происшествия, девушка упорно делала вил, что с Мейв и Харрисом покончено — как и ожидала от нее свекровь. Как-то раз она даже обмолвилась, что не собирается навещать Мейв в больнице, поскольку находит эти отношения бесперспективными.

— Ты еще новичок в Нью-Йорке и многого не знаешь, — продолжала Линн, словно не замечая внезапного оживления невестки, — но их семья совершенно кошмарна. Мать являет собой чистый образец вульгарности, да и отец не лучше. Важничает и пытается выехать на имени семьи, хотя всем известно, что за душой у него ни копейки. Боже мой, ни один здравомыслящий человек даже не пригласит его на обед. Если бы я знала, что в музее ошивается его дочь, то никогда бы не позволила тебе устроиться на эту работу, — и Линн презрительно фыркнула. Она так и не смирилась с фактом трудоустройства невестки — и это становилось очевидно каждый раз, когда она открывала накрашенный рот, чтобы аккуратно выплюнуть слово «работа». — Слава богу, что вы перестали общаться. Более того, осмелюсь предположить, что мир стал бы значительно чище, если бы тот таксист окончательно… — и миссис Доран выразительно взмахнула ухоженной рукой, словно Мейв была не более чем надоедливой мошкой, которую следовало прихлопнуть.

Джейн судорожно вздохнула и почувствовала, как внутри нее скапливается желчь.

Линн ухмыльнулась, по-видимому, чрезвычайно довольная своей маленькой семейной шуткой. Перед глазами девушки повисла красная пелена, по телу хлестнул электрический разряд, и все кордоны, которые она так тщательно выстраивала в сознании последний месяц, оказались мгновенно смыты волной обжигающей ярости. Вмонтированные в потолок лампы принялись мигать, словно какой-то безумец безудержно защелкал тумблером: «вкл.», «выкл.», «вкл.», «выкл.»… В углу загудела микроволновка, миксер сорвался с крепления и с громким жужжанием покатился по зеленой мраморной столешнице.

Джейн стиснула руки. Черт! Черт! Черт!

Девушка закрыла глаза и попыталась обуздать магию, которая вырвалась из ее тела и теперь расходилась по комнате горячими неуправляемыми волнами. Вдох, выдох. Вдох, выдох. Внезапно звуки и краски выцвели, кухня словно отдалилась на несколько миль, и Джейн с отчаяньем представила, как сила сияющими щупальцами втягивается обратно в ее грудь. Переждав несколько мучительных ударов сердца, она почувствовала, как магия усмиряет свой бешеный разгул и намеченным путем возвращается к хозяйке. Тени на опущенных веках подсказали девушке, что лампы на потолке погасли, но она не решалась открыть глаза, пока не услышала, что миксер прекратил свою дикую чечетку на столешнице.

Оценивающий взгляд Линн был исполнен холода.

У Джейн зазвенело в ушах. Что она наделала? Почему не притворилась, будто в кухне просто проблемы с электропроводкой? Разумеется, Линн знала, что причиной бедлама была Джейн, — но самой Джейн знать об этом как раз не полагалось. Публично совладать с разгулом стихии было все равно что расписаться в своих знаниях и умениях. Тренировках.

Все могло быть кончено в один момент. Страдания Мейв, отлучка Малкольма, неоценимая помощь Ди и Харриса, собственная работа Джейн в течение последних недель — все могло потерять смысл за какую-то секунду.

Девушка придала лицу самое невинное выражение, на какое только была способна.

— Ой, простите, — беспечно заявила она, стараясь не замечать проникшей в голос визгливой ноты. — Я от перепадов напряжения всегда становлюсь сама не своя. Можете вообразить, что творилось в детстве, когда начинались грозы… Знаете, я только что вспомнила, что собиралась подкрасить ногти. Вернусь вечером, если будут какие-то проблемы — звоните на мобильный, ладно?

Слова Джейн даже отдаленно не походили на правду, но она и не собиралась дожидаться ответа свекрови. Вместо этого она почти выпрыгнула из тяжелого деревянного кресла и выбежала в коридор, в очередной раз порадовавшись, что задняя дверь ведет прямиком на лестницу. Вскоре девушка уже была на улице.

Глава 39

Джейн в минуту проскочила пять лестничных пролетов и, выбежав на дорогу, остановила первое попавшееся такси.

— Ну нет, — заупрямился водитель, когда услышал бруклинский адрес Ди. — Моя смена заканчивается в…

— Ваша смена закончится, когда вы доставите меня по этому адресу, — отрезала Джейн. — Или я сейчас беру телефон и звоню одному близкому другу из управления городского транспорта.

Шофер вздохнул, но все же вырулил с обочины без единого слова протеста. Месяц в Нью-Йорке определенно закалил девушку — учитывая, что почти все это время она проделывала огромные расстояния пешком, лишь бы избежать общества Юрия.

Джейн откинулась на кожаное сиденье в сетке мелких трещин и попыталась расслабиться. Однако ее взгляд то и дело возвращался к зеркалу заднего вида — явно по привычке, приобретенной за несколько поездок в компании шофера Доранов. Когда девушка взглянула в зеркало в четвертый раз, одна деталь заставила ее насторожиться.

Кажется, я знаю этот автомобиль.

Конечно, это было смешно. Мало ли в Манхэттене черных седанов? В машине, неотступно следовавшей за их такси, не было ровным счетом ничего примечательного. Однако они проехали четыре улицы, сделали поворот — а седан все следовал за ними как привязанный. У Джейн начали трястись руки. «В деловой район ведет множество дорог», — попыталась успокоить себя девушка, однако интуиция вопила аварийной сиреной. Внезапно ее телефон завибрировал, и Джейн чуть не подпрыгнула на сиденье. На экране высветился городской номер Доранов, и она с ожесточением вдавила кнопку отбоя.

Спустя минуту — и еще несколько нервных взглядов в зеркало заднего вида — телефон ожил снова, и жизнерадостная трель поведала хозяйке о приходе голосового сообщения.

«Джейн, милая, у кутюрье возникли какие-то вопросы, — промурлыкал в трубке голос Линн, и руки девушки мгновенно покрылись гусиной кожей. — Он будет в особняке через пятнадцать минут, необходима срочная примерка. Думаю, твои ногти подождут. Пожалуйста, вернись как можно скорее».

«Черта с два», — мрачно подумала Джейн. Позади снова мелькнул седан.

— Гм, извините, — прохрипела она сердитому водителю и тут же торопливо прочистила горло. — Наверное, стоило попросить раньше, но мы можем поехать через шоссе Рузвельта?

— Туда сейчас не пробьешься, — пробурчал шофер.

— Ох. — Джейн с тревогой наблюдала за приближающимся седаном, бесконечно прокручивая в голове сообщение Линн. Что она задумала? — Слушайте, тот парень у нас на хвосте — детектив. Мой муж нанял его, чтобы уличить меня в измене. Вы можете… скажем, поехать через какую-нибудь оживленную площадь? Я в долгу не останусь, — и девушка, выхватив из бумажника стодолларовую купюру, выразительно помахала ей перед носом таксиста. — Заплачу сколько скажете. Все равно это деньги мужа.

Водитель вскинул бровь.

— Идет, — вздохнул он и без предупреждения резко свернул налево.

Джейн ухватилась за переднее кресло, напряженно вглядываясь в зеркало заднего вида.

— Он еще там? — поинтересовался таксист, чуть не сбив курьера на велосипеде.

— Не знаю, — призналась девушка. Может, весь этот переполох зря? Были у машины Юрия круглые фары или квадратные? Как же я устала от этих шпионских игр. Черт возьми, почему нельзя было просто запомнить номер автомобиля?Однако в следующую секунду солнце выхватило из дорожного потока блестящую лысину, и у Джейн рассеялись последние сомнения. — Да, он здесь.

Шофер лихо выкрутил руль, подрезал автобус и махом пересек три встречные полосы. Затем такси дважды подпрыгнуло на бордюре и буквально вывалилось на 50-ую улицу. Еще несколько отчаянных зигзагов — и они полетели по шоссе Рузвельта.

Перед выездом с Манхэттена девушка еще дважды заметила за окном черный седан, однако когда они подъезжали к дому Ди, Джейн уже пятнадцать минут не могла отыскать никаких признаков слежки. Она не глядя сунула таксисту стопку купюр и лихорадочно взбежала по бетонным ступенькам.

Ди встретила ее в дверях с подносом печенья, однако девушка впервые была не в настроении для сладостей.

— Кажется, меня разоблачили, — почти прорыдала она.

Ди моментально отставила поднос и проверила железную щеколду.

— Расскажи все с самого начала.

Джейн открыла было рот, но не успела произнести ни слова, как дверь содрогнулась от оглушительного стука. Девушка едва сдержала крик.