«При первой возможности подойдите к книжному магазину на перекрестке улиц Сан-Франсуа и Риволи. Захватите свой паспорт. Там для вас будет пакет. Не говорите об этом никому».
Шина прочитала записку еще раз. Что это значит? Что за странные инструкции, что за пакет? Она не ждала никакой посылки. И почему такая таинственность?
Наконец она подумала о дяде Патрике. Может быть, это он выслал что-то через посольство. Как бы то ни было, у нее была возможность забрать это сегодня. Она уже запланировала пройтись по ювелирным магазинам на улице Риволи, которые она заметила, проезжая с детьми в такси. Пакет! Что дядя Патрик мог прислать ей? Затем она вспомнила о письме дяди Патрика. Если бы он не был так далеко, она смогла бы позвонить ему. Но это было нереально. У нее не хватит денег на международный звонок.
Шина разбудила и одела детей. Вместе они позавтракали в детской. После этого она провела занятия, и ровно в одиннадцать часов Жанна вошла в комнату.
— Мадам желает поговорить с вами. Я сообщила ей, что сегодня у вас выходной. Но она хотела бы вам кое-что сказать, пока вы не ушли.
— Да, конечно. — Шина встала. — Мне сейчас к ней идти?
— Да, — сказала Жанна. — Мадам уже позавтракала. Не стоит заставлять ее ждать. Она всегда не в духе по утрам. — Старая служанка считала, что может позволить себе обсуждать господ.
Ничего не ответив, Шина спустилась в покои мадам Пелейо, с окнами, выходящими в большой тихий сад. Она постучалась, и ей ответили: «Входите!»
Шина впервые оказалась в спальне мадам Пелейо. На мгновение она замерла в восхищении. Огромная кровать с окантовкой из резного серебра в форме ракушки возвышалась в глубине комнаты. Балдахин из розового шифона с летящими купидонами наверху свисал пышными складками подвязанный по краям кровати огромными серебряными бантами. На окнах были шторы из мягкой розовой тафты. Ковер, тоже розовый, с длинным ворсом, покрывавший весь пол, чудесно гармонировал с изящной испанской мебелью из орехового дерева с инкрустацией. Огромные горшки с цветами, такие же, как в гостиной, и тонкий запах дорогих духов, витавший повсюду, довершали картину.
Мадам Пелейо сидела в кровати. Ее темные волосы разметались по кружевным подушкам. На покрывале из розового атласа, обшитом белой норкой, лежали утренние газеты и большая стопка писем и приглашений.
Когда Шина вошла, мадам Пелейо отложила письмо, которое читала, и сняла очки. Она надевала их только при чтении. Без них, с распущенными волосами, супруга посла выглядела как девочка. Но с Шиной она заговорила резким тоном:
— Доброе утро, миссис Лоусон. Я хочу поговорить с вами.
— Доброе утро, мадам.
Шина подошла к кровати. Стул был рядом, но мадам Пелейо не предложила ей сесть.
— Насколько мне известно, миссис Лоусон, вчера вы катались с моим братом в машине.
— Да, мадам. Он обещал детям покатать их в своей новой машине. Мы ездили в Булонский лес.
— Мне доложили, что вы отсутствовали почти два часа.
— Примерно так, мадам.
— Теперь слушайте, миссис Лоусон, чтобы больше этого не было. Мой брат очень импульсивный и щедрый человек. Он любит развлекать детей, а еще больше тех, кому этого не положено. Хотя это делает ему честь, но вас за это не похвалят. Я ясно говорю?
Шину рассердил тон мадам Пелейо.
— Я не напрашивалась, — ответила она спокойно. — Я не думала, что в мои обязанности входит не разрешать детям кататься с дядей.
— Миссис Лоусон! Вы замужняя женщина и должны были предотвратить подобную ситуацию. Думаю, вы меня хорошо понимаете? Вы не должны допускать этого снова. Нужно ли мне объяснять дальше?
— Нет, мадам, я поняла.
— Теперь я могу говорить откровенно, — продолжала мадам Пелейо. — Я была разочарована, увидев вас. Я же ясно дала понять, что мне нужна гувернантка намного старше, не падкая на все парижские искушения. А вы кажетесь не только очень молодой, но и неопытной.
Шина была оскорблена:
— Внешность обманчива, мадам. Я не разочарую вас больше.
Она повернулась к выходу, и мадам Пелейо посмотрела на нее с удивлением — она не ожидала такого ответа.
В этот момент дверь открылась и вошел посол. Он был старше жены лет на тридцать. Низкого роста, малопривлекательный, но в нем чувствовалась сила характера и мощный интеллект.
— Доброе утро, Ивонна! — поздоровался он с женой. Я убегаю на заседание комитета. Я думал, вы уже встали. Доброе утро, миссис Лоусон.
— Доброе утро, ваше превосходительство! — ответила Шина и хотела выскользнуть из комнаты, но посол остановил ее:
— Минуточку, миссис Лоусон. — Повернувшись к жене, он продолжил: — Послушайте, Ивонна, у меня возникла одна мысль. Вчера вечером я подумал о том, что мы очень мало видим детей. Они уже стали старше и умеют себя прилично вести… благодаря стараниям миссис Лоусон. Я думаю, мы могли бы обедать с ними в семейном кругу. Без гостей, разумеется Люсьен и Анри, конечно, не в счет. Они тоже привязаны к детям и были бы рады пообщаться с ними. Что вы об этом думаете, моя дорогая?
— То же, что и вы, Карлос, — равнодушно ответила жена. — Правда, у нас часто бывают гости, и тогда дети должны оставаться в детской.
— Решено, — сказал посол. — В следующий раз вы приведете их на обед, миссис Лоусон.
— Но не сегодня, — заметила мадам Пелейо. — Сегодня у миссис Лоусон выходной.
— Тогда завтра, — уступил посол. — Мы будем ждать вас, миссис Лоусон.
— Спасибо.
Шина вышла из комнаты и закрыла за собой дверь. Она была вне себя от гнева. Как могли ее так унизить? Выходит, она пошла на поводу у виконта. И все же, если честно, разве ей не хотелось покататься на машине? Разве она не принимала его ухаживания? О боже, как сложно! Но в следующий раз она будет непреклонна. Она больше не попадется на эту удочку и будет вести себя как подобает.
«Молодая и неопытная…» — вспомнила Шина слова жены посла и вздрогнула, потому что это было так. Если они узнают, что ей только двадцать и она никогда не была гувернанткой до этого…
Как будто убегая от этих мыслей, Шина быстро спустилась вниз в маленький кабинет за библиотекой, где сидела личная секретарша посла. Она печатала, когда вошла Шина, и ее пальцы быстро мелькали в воздухе. Дойдя до конца строки, она остановилась, подняла голову и улыбнулась:
— Доброе утро, миссис Лоусон!
— Доброе утро, мадемуазель. Я пришла к вам за помощью.
— Да, конечно, что я могу сделать для вас?
— Я хочу спросить вас о своем жалованье.
— Как ни странно, я как раз собирался поговорить с вами об этом сегодня утром, — услышала Шина позади себя низкий голос. Она повернулась и увидела полковника Мансфильда в дверном проеме. — Простите мне мою оплошность, — продолжал он, так как Шина молчала. — Зайдите ко мне на минутку, и мы проясним все вопросы.
Шина хотела было отказаться. Но она не нашлась что ответить. Любой ответ был бы грубым или смешным; к тому же секретарша, думая, что ее помощь больше не нужна, опять начала печатать на своей машинке. Чувствуя себя провинившейся ученицей, входящей в кабинет директора, Шина последовала за полковником Мансфильдом. Она никогда не была в его кабинете. Он оказался скромным, почти пустым, в отличие от роскоши остальной части посольства. Стены, облицованные панелями. Несколько хороших картин. Бросались в глаза большой письменный стол посреди комнаты и удобное кресло перед камином. Все остальное не представляло никакого интереса. Полковник Мансфильд указал на стул:
— Не соизволите ли присесть, миссис Лоусон?
Шина повиновалась.
— Простите, что не обсудил с вами этот вопрос прежде. Я с самого начала хотел предложить вам понедельную выплату, хотя по договору вы должны получать деньги в конце месяца. Полагаю, что вам так будет удобнее в плане наличных денег, поскольку вы находитесь за границей. К сожалению, это вылетело у меня из головы. Вы простите меня? — Он улыбнулся, и Шина улыбнулась ему в ответ:
— Да, конечно.
— Я только утром услышал, что у вас сегодня выходной, — продолжал Люсьен Мансфильд. — И к тому же меня задержали телефонные звонки. А теперь, если позволите, перейдем к делу. Поскольку вы работаете больше недели, я предлагаю оплатить вам две недели сразу. Что вы на это скажете?
— Спасибо, — сказала Шина.
Полковник открыл стол и вынул пачку денег. Он отсчитал несколько купюр и положил их перед Шиной:
— Здесь четырнадцать тысяч франков. Позвольте получить с вас расписку?
— Четырнадцать тысяч франков! — удивилась Шина.
— Да, ваше жалованье семь тысяч в неделю, если вы помните.
— Да… да, конечно, — кивнула Шина.
— Во франках эта сумма кажется большой, — улыбнулся полковник Мансфильд. — На самом деле это чуть больше семи фунтов в неделю.
Она не ожидала получить так много и сразу же, подумав о дяде Патрике, спросила:
— Скажите, пожалуйста, я могу отослать часть денег в Англию? Можно… сделать это через посольство?
— Вы знаете, что можно отправить деньги через посольство? — улыбнулся Люсьен Мансфильд. — И затем сказал: — Но если вы хотите положить деньги в банк, я могу переводить туда эту сумму через наше посольство в Лондоне.
— Нет, я не хочу в банк. Я хочу отослать их одному своему знакомому. — И тут она поняла свою ошибку. Ведь она говорила, что у нее нет знакомых. И затем, поколебавшись немного, поскольку она не привыкла лгать, добавила: — То есть… не моему… а моего мужа. У него плохо идут дела, и ему нужны деньги. Я подумала… если бы я могла отослать ему немного…
— Ну конечно, — сказал Люсьен Мансфильд. — Это ваши деньги. Вы можете ими распорядиться, как считаете нужным. Кому и сколько вы хотите послать? Посольство в Лондоне сделает все необходимое.
— Они могли бы оставить их в конверте до востребования? — спросила Шина.
"Парижский поцелуй" отзывы
Отзывы читателей о книге "Парижский поцелуй". Читайте комментарии и мнения людей о произведении.
Понравилась книга? Поделитесь впечатлениями - оставьте Ваш отзыв и расскажите о книге "Парижский поцелуй" друзьям в соцсетях.