В то утро я применила все полученные знания в области макияжа, и в своем новом костюме я действительно выглядела просто с иголочки. Все-таки продавщицы всегда отличаются более ярким макияжем и ухоженностью – консультант по моде и красоте одним своим внешним видом должен сразу вызывать доверие покупателя.

– Главное – улыбайся! – повторял Патрик.

Через несколько дней после собеседования, с которого я все же не сбежала, мне прислали обещание работодателя с указанием зарплаты, вполне соответствующей требованиям префектуры, да еще и пообещали сделать документы, так как компания искала продавцов для нового бутика, который должен был открыться только через несколько месяцев, то есть у компании было время провести всю необходимую процедуру.

Я сразу же отнесла документ в префектуру, сообщив, что меняю место работы. Не помня себя от радости, я сразу взяла билеты в Милан к своей московской подруге, чтобы отметить это важное событие. Я и не думала, что все окажется так просто!

В один из вечеров, когда мы с подругой гуляли вдоль каналов Навильи в поисках пиццерии, на моем телефоне раздался звонок с парижского номера.

– Мы вынуждены остановить процесс подготовки досье, – раздался голос в трубке. – Дирекция сочла слишком высоким риск не успеть с документами к открытию магазина.

Хорошо, что разливающееся в тот момент по моим венам итальянское Кьянти сгладило этот новый удар судьбы. Я решила, что не позволю никому испортить это чудный вечер в Милане с любимой подругой, и, как Скарлетт О’Хара, решила подумать об этом завтра.


4


В Париж я вернулась в полном раздрае. Первым делом, я отправилась в префектуру в надежде, что как дважды жертву работодателей меня пожалеют и что-то посоветуют, а возможно даже что существует какая-то специальная процедура по отстаиванию прав обманутых иностранных студентов.

– Вы еще можете продлить вашу студенческую визу, записавшись на какую-то учебу или курсы французского. Но для этого нам необходимо подтверждение от вашего работодателя о причинах отзыва досье.

У меня не было слов. То есть вместо того, чтобы разбираться с компанией, нарушившей условия официального документа, от меня требовали еще и идти к ним на поклон и выпрашивать объяснительную бумагу!

– И вообще, вам еще повезло, что ваше досье так и не было отправлено, иначе бы вас просто депортировали, – попыталась успокоить меня дама в окошке.

Идти на поклон, да еще и рассыпаться в благодарностях…

Приехав в офис несостоявшегося работодателя на встречу с HR-менеджером, я больше всего на свете жалела, что мой словарный запас не позволяет мне высказать все, что я о них думаю. Девушка протянула мне бумагу, запрашиваемую префектурой.

– Вам нужно это подписать.

Ее неуверенный тон явно говорил о том, что она боялась моей реакции. Но я не придала этому значения и, не глядя, подписала два экземпляра. У меня все равно не было выхода, мне нужно было приложить эту бумажонку к моему новому досье. Девушка вздохнула с облегчением и поспешила ретироваться.

– Мы обязательно позвоним вам, если у нас появятся новые вакансии.

Только по дороге домой я решила почитать, что же было написано в полученной бумаге. Я еще плохо понимала французский текст, но смысл оказался вполне ясным: процесс приема на работу прерван по причине того, что кандидат вовремя не сообщил о том, что он располагает студенческой визой, не дающей правда на работу.

Это я-то им вовремя не сообщила? Да мой студенческий вид на жительство был первым документом, который они запросили! Я только что расписалась в том, что это они были обмануты мной, а не наоборот. Зачем я это сделала? Надо было подавать на них в суд и уезжать отсюда. Я никогда не смогу здесь ничего найти. Никто никогда не согласится делать мне документы. И зачем мне продлевать студенческую визу? Чтобы опять год жить со «Старичком»?

В отчаянии я стала писать Рите, что все пропало, и что моя жизнь никуда не годится.

Слушай, я понимаю, что тебе тяжело. Но я устала. У меня тоже жизнь непростая, но я стараюсь радоваться жизни. А у тебя постоянно все плохо.

Я не поверила своим глазам, прочитав ее ответ. Это вот так она решила поддержать меня в трудный момент?

Чем у тебя жизнь непростая? У тебя есть квартира, деньги, будущий муж!


У тебя тоже есть жилье, за которое ты не платишь. Ты же не на улице живешь, в конце концов.


То есть ты предлагаешь мне радоваться тому, что я живу не на улице? Или что я не умираю с голода?


Я старалась помочь тебе, как могла, но я больше не могу. Тебе нужно принять уже взрослое решение и двигаться дальше.

Последняя фраза обрушилась на меня холодным душем. Когда-то я уже ее слышала. Тогда эта фраза стала переломной точкой, после которой я кардинально изменила свою жизнь. И вот я слышу ее снова.

После такой переписки мы с Ритой больше не общались. Я еще долго не могла прийти в себя. Но, как ни странно, несмотря на всю жесткость момента, именно она заставила меня действовать.

Мне нужно двигаться дальше…

5


Я пью уже третью чашку кофе, уютно устроившись у окошка кафе на place Georges-Moustaki с видом на фонтан. Ночка была та еще. Я проснулась в холодном поту от ночного кошмара, в котором я находилась в какой-то безвыходной ситуации, и больше не смогла заснуть. Но это был всего лишь сон. А сейчас я со своим любимым «американо» с молоком, который я наконец-то научилась заказывать так, чтобы меня не переспрашивали. С ноутбуком, в мягком кресле. И пусть моя жизнь катится в тартарары, и я совершенно не знаю, что делать дальше. Но даже в самые грустные и безысходные моменты Париж всегда успокаивал меня и вселял уверенность. Своими живописными видами, старинными домами, тихими скверами, приятными кафешками. Город как будто укутывал меня в свой уютный кокон и защищал от всех напастей.

Как ни странно, только сейчас я открыла для себя парижские автобусы, которые в считанные минуты могли довезти меня до центра, и из окна которых я могла любоваться любимым городом. Стоял бархатный десятиградусный январь, и почти каждый день, если я не была занята домашним хозяйством (проблемы проблемами, а условия моего проживания у «Старичка» оставались прежними), я перемещалась по разным маршрутам, которые позволяли мне побыть наедине с городом, успокоиться, подумать. Чаще всего я ездила от place d’Italie в сторону 5-го округа, где в одном из кафе вместе с ноутбуком проводила время до обеда, потом я ехала дальше до прелестного сквера René Viviani, откуда открывался вид на Собор Парижской Богоматери, где я перекусывала сэндвичем из свежего багета, а дальше мимо библиотеки Шекспира я шла в сторону фонтана Saint-Michel и там садилась на автобус, везущий меня в сторону дома.

Итак, я сижу в кафе, шерстя просторы интернета и размышляя, что же делать дальше. Сложно сказать, что именно в очередной раз вытащило меня из эмоциональной трясины, заставило расправить плечи и начать действовать. Наверное, так сильно было желание не сдаваться до последнего, победить обстоятельства, доказать всему миру, что я могу. А может быть, я просто уже всем существом приросла к этому городу, и разорвать эту связь уже было просто невозможно. Или это наша последняя переписка с Ритой как будто встряхнула меня. Я собрала остатки воли в кулак и решила срочно искать план Б.

Я уже поняла, что ни одна фирма не возьмется делать мне документы. Даже в индустрии моды на позицию русскоязычной продавщицы была жесткая конкуренция – соперничали не только потерявшие, как я, надежду найти нормальную работу студентки, но и соотечественницы, переехавшие в Париж по замужеству, а также русскоязычные девушки из бывших социалистических республик, а ныне стран Евросоюза. И те, и друге, как несложно догадаться, уже обладали правом на работу.

Единственным выходом было записаться на курсы французского и продлить студенческую визу. Со студенческой визой я смогу работать двадцать один час в неделю, что вполне реально совмещать с учебой. На полставки в магазине можно заработать около тысячи евро в месяц, а опытом жизни в Париже на такую сумму я уже обладала.

Помимо работы в бутиках, еще одной популярной среди студенток с хорошей внешностью подработкой была работа хостесом. Хостесы требовались на всевозможных мероприятиях, от деловых конференций и выставок до спортивных матчей, и в Париже было довольно много агентств по подбору подобного персонала, куда я и разослала свое резюме, благо в России у меня уже имелся опыт в этой сфере. На прошлой неделе одно из агентств даже пригласило меня на собеседование – в очередной раз коллективное. За круглым столом напротив меня сидело с десяток молодых и бойких француженок. И что я здесь делаю, почти тридцатилетняя тетка с сильным акцентом? Но меня приняли и пообещали позвонить, когда будет следующее мероприятие. За несколько дней можно было заработать до трехсот евро, что меня в моем нынешнем положении вполне устраивало.

Но меня не переставал мучить один вопрос: а стоила ли игра свеч? Сколько я еще продержусь в этом «студенческом» состоянии? Мне уже далеко не двадцать. У меня все еще нет серьезного парня, в то время как все подружки уже успели родить детей.

А как его найти, если в Париже с эти делом оказалось совсем не проще? Я-то думала, что это только нашим мужчинам подавай девушку-Эйнштейна с внешностью топ-модели. Но тут, как оказалось, запросы не ниже: женщина должна быть самостоятельная, независимая, уметь решать за двоих, оплачивать свою часть счета и вообще быть на равных с партнером во всех вопросах.

И хотя за прошедший год еще ни один мужчина не предлагал мне разделить счет (хотя нет, был один случай, когда на первом свидании француз на тарелочку со счетом в шесть евро за два пива гордо положил три), но я в своей нынешней ситуации никак не вписывалась в этот образ.