— А Данил тоже не особо считается с моими чувствами, только это выражается в другом.

— В чем?

— Ну вот… возьмем для примера Русика. Да, у него есть свои причуды, но он готов ими поступиться. Или Сава — тут вообще все понятно…

— Это что это тебе понятно? — возмутилась Лида.

— Что он будет лучшим в мире мужем. — Даша примирительно подняла ладонь. — Если вы, конечно, поженитесь.

— Ой, да? Вот здорово!

— Ли-ида! — одернула ее Инна, — сейчас речь не о тебе. И повернулась к Дарье. — А что Вадим?

— Звонит. Разговоры разговаривает.

— А Данил знает б этих… разговорах?

— Нет, конечно! Он бесится из-за одного упоминания о нем.

— О! — Инна назидательно подняла палец. — Ревнует.

— Не факт. Хочет, чтоб «по-честному». А сам…

— Что — сам?..

Даша задумалась. Потом окликнула Лиду, которая к этому времени уже закрыла глаза, собираясь подремать.

— А? Что? — Лида захлопала глазами.

— Лидусь, сделай одолжение. Спроси как-нибудь у Савы про Данькину татуировку.

— Ты че? Приревнует еще.

— Скажи, что мне надо.

— Он скажет: «пусть сама и спросит…» Ты ж знаешь, мужская солидарность…

— Лид! А ты скажи, что тебе тоже интересно. Ну, ты же умеешь! Ну Лии-ид…

— Ладно, попробую…

— Мне кажется, или причина для беспокойства все же не только в его «закрытости»? — Инка со своей проницательностью иногда раздражала.

— Не сейчас, ладно?..

Не могла она рассказать им про «бывшую». Это было… слишком.

Ближе к ночи Руслан с Савелием начали партию шахмат, и вот тут-то Сава открылся с неожиданной стороны. Разрядника Руслана он разделал, что называется, «по орех». Причем, сам он утверждал, что — любитель. Руслан, до этого не встречавший достойных соперников, горячился и требовал каждый раз сыграть еще партию, но с неизменным результатом. В конце концов, объединив усилия с Данькой, они свели партию в ничью, и с чувством выполненного долга разошлись на ночевку.

Оставшись наедине, Даша не выдержала:

— Почему ты отмалчиваешься? Что-то не так с этой татуировкой?

— Даш, тебе не надоело?

— А тебе? Ну же, Данька, ты же так любишь честность.

Было заметно, что ему неприятно.

— Это все — твои фантазии.

— Ладно-о… я сама узнаю.

— Да ты никак мне угрожаешь?

— Ну ты же не хочешь сам рассказать…

Он приподнялся на локте:

— Ты мне угрожаешь?..

— А хоть бы и так!

— Ну, держись! — и он начал щекотать ее.

Даша, хихикая и ойкая вырвалась.

— Шш-ш, ты сейчас всех разбудишь!

— Можно подумать, сейчас кто-то спит.

— Тем более. Что обо мне подумают люди?

— А пусть знают!

— Да-ань…

— Мм… Даш, спи.

— Дань, а тебе не кажется, что Сава немножко того…

— Чего-того?

— Немножко бандит.

Даня тихо хохотнул:

— Даша, ты неисправима. Можешь быть спокойна, он — надежный парень.

— Ага… наверное. Но сперва он мне таким не показался. Кстати, ты не рассказал мне, как так получилось, что Сава и Русик подружились?

— От любопытства кошка сдохла, слыхала?

— Ты сказал, что Сава служил по контракту? — Она не обратила внимания на его отговорки. — Это что — в зоне боевых действий?

— Ну, типа того. — Данька нахмурился. — Он просил не распространяться. Официально там все спокойно… А неофициально… ребята через месяц боевое крещение, можно сказать, прошли. Сава тоже там был. После выпили, естественно. Выжившие.

Он замолчал.

— Ты Инне ничего не говори, ладно? Руслан сам расскажет, что посчитает нужным.

— Угу.

— Сава его тогда сразу не признал. Видит — знакомый кто-то, а с длинными волосами не узнает. Да и прикид, — он невесело усмехнулся, — не камуфляж, сама понимаешь. А когда Русик руками размахался, вот тут-то Сава и догадался, кто перед ним.

— Как странно порою пересекаются пути… — она задумалась. — А кем сейчас Савелий работает?

— То ли ФСБ, то ли… какая-то другая организация, но с теми же… направленностями.

— Вот тебе и раз. А я наоборот подумала.

Данька невесело усмехнулся.

— Эх вы, горе-физиономисты.

* * *

Еще неделя практики прошла довольно быстро и обыденно. Не считая того, что Данька порой становился до ужаса нетерпеливым. Несколько раз, направляясь на обед, Дарья натыкалась на закрытую дверь, после чего он пытался… в общем, вел себя не корпоративно. Свои внезапные порывы он оправдывал тем, что деловой стиль делает ее слишком привлекательной.

— Ты всегда так реагируешь на строгие костюмы?

— Знаешь, до знакомства с тобой не замечал за собой подобных наклонностей. Но ты права, надо проверить. — И со смехом увернулся от летящего в него карандаша.

— Ты ведешь себя неприлично.

— Твой строгий воспитательский тон только сильнее заводит. Или ты нарочно?..

— Блин. — Она отошла от него на безопасное расстояние. — Дань, ну в самом деле! Если кто-то попытается войти, будет неловко.

— Сопротивляться бесполезно. Феромоны, весна и все такое, — он помахал рукой в воздухе, Сдавайся на милость победителя. — Ему все-таки удалось завладеть ее губами.

Спустя пять минут раскрасневшаяся Даша выбежала из кабинета и направилась к пожарной лестнице. Данил вышел за нею:

— Предательница.

— Меня уволят из-за тебя.

— А меня уволят, потому что я теперь такого понаписываю!.

— А я тут при чем?

— А кто?!..

В остальном работа протекала довольно успешно. Учиться под началом Данила оказалось довольно увлекательно — у него был столь нетривиальный подход, что уже одно это делало каждое задание интересным. Помимо стандартных, он использовал программы, разработанные специально для компании. Каждое утро он изучал статистику за прошлый день, внося коррективы. Поговаривали, что логистики готовы были носить его на руках за алгоритмы, разработанные еще год назад.

Практику можно было назвать удачной. Не считая некоторых незначительных эксцессов. Относительно незначительных. Почему-то все время пропадали куда-то документы разной степени важности. Потом-то они находились в самых неожиданных местах. В отделе аналитики ее уже прозвали Дашей-растеряшей. Конечно, не хотелось думать, что неприятности — чьи-то происки, но… красавица-«друг» по имени Римма вызывала у Дарьи живейшие подозрения.

И, видимо, не зря.

Придя в последний день раньше положенного (чтобы с утра просмотреть и сдать все документы), Даша, не заходя в отдел, свернула в туалет. Уже собираясь выходить, она услышала на входе до боли знакомые интонации. И, кто его знает, почему, решила остаться. Закрывшись в кабинке, девушка замерла.

— Ниче… их столько уже перебывало. И эта… «перебудет». — Голос Риммы спутать с другими было невозможно.

— Но раньше он никого на работу не тащил.

— Это потому что работа еще никому не понадобилась. Он по доброте душевной всегда помогал сирым и убогим.

— Ой, всегда ли?.. Я слыхала, в юности за ним водились совсем другие привычки.

— Что ты можешь знать? — в голосе промелькнули нотки снисходительности. — Это я была рядом с ним. С детства, понимаешь? У нас особенные отношения… А она — никто.

Римма достала длинную сигарету, нервно раскурила.

— А он об этом знает?.. — Похоже, собеседница не слишком считалась с чувствами Риммы. — Что у вас особенные отношения?

— Мы все равно поженимся. Вопрос уже ре-шен-ный — проговорила она по слогам.

На этом месте у Даши буквально перехватило дыхание, и она прижала ладонь к шее, боясь неосторожно выдать себя.

— Наши родители давно сговорились. Правда, одно время я думала, он женится на Ольге…

У Даши сжалось сердце. Она всегда знала, что та девушка была для него особенной, но услышать такое от соперницы было вдвойне неприятно…

— В общем, я решила больше не пускать на самотек. Папа в следующем месяце едет со Станиславом Николаевичем на Мальдивы, сказал, поставит вопрос ребром. А тот не дурак, ему вовсе не улыбается потерять такой кусок активов… — Она привычным жестом поправила волосы. — Заодно присмотрит нам подходящий отель. Ну, для свадебного путешествия, ты поняла, да?

— Не думаю, что Данила можно к чему-то принудить. Если он не захочет, он не послушает отца.

— Захочет встать во главе правления — послушает.

— Римка, глупая ты, — видимо, девушки очень близки, раз собеседница позволяет себе подобные выпады, — зачем тебе муж, притянутый под венец против воли?

— Ну, во-первых, не против воли. Председатель правления — это именно то, чего он всегда хотел. — Она выкинула окурок в окно и ополоснула руки, — а во-вторых, я — лучшая для него партия, и он это понимает. — В голосе Риммы отчетливо слышались нотки тщеславия.

Хлопнула дверь.

Даша подошла к окну и, распахнув его, высунулась наружу настолько, насколько позволял подоконник. Сердце ее колотилось, словно сумасшедшее, и никак не удавалось собраться с мыслями.

Председатель правления? Часть активов? Кто ты, Даниил Вадер?..

Более-менее успокоившись, Дарья таки начала соображать, что к чему. Но ей надо было убедиться в своих догадках. Она вышла в коридор и крадучись прошла в обратную от отдела аналитики сторону. К счастью, Зинаида Степановна оказалась на месте.