Лаура Гурк - Пари с маркизом

Ответ пришел через несколько дней и состоял из единственной фразы.

«Это брачное предложение?»

Негодующе фыркнув, Белинда отбросила послание в сторону. Брачное предложение, в самом деле. Он отлично знает, что это не так. И все-таки написать еще одно письмо, четкое и убедительное, проясняющее этот вопрос раз и навсегда, просто необходимо. И Белинда снова взяла бумагу и вытащила перо.

«Лорд Трабридж,

мое письмо, безусловно, не было брачным предложением. Как мы уже говорили несколько дней назад…»

Белинда остановилась, подумав, что не стоит намекать на ту ночь в лабиринте, даже если их спор имел прямое отношение к затронутой теме. Она смяла листок и попыталась снова.

«Лорд Трабридж,

похоже, вы находитесь во власти заблуждения насчет моих чувств – чувств, о которых я всегда высказывалась вполне определенно. Я…»

Белинда опять остановилась, потому что это была откровенная ложь. В ее чувствах к этому мужчине нет ничего определенного. На самом деле она в таком смятении, что не может написать простого письма. Белинда еще раз превратила свое сочинение в плотный шарик и начала снова, напомнив себе, что это клиент, значит, отвечать следует соответственно.

«Лорд Трабридж,

что касается вашего вопроса, мой ответ – нет, и я сожалею, что мое письмо непреднамеренно создало такое впечатление. Я как брачный посредник всего лишь спрашиваю, желаете ли вы, чтобы я продолжала представлять вас моим знакомым молодым леди. Если да, прошу ответить без промедления.

Искренне ваша,

леди Федерстон»

Перечитав письмо, трижды подчеркнув словосочетание «брачный посредник», Белинда закупорила чернила, сложила листок, сунула его в конверт и потянулась за воском.

«Вот так, – думала Белинда несколько минут спустя, положив конверт на поднос в холле к другим письмам, которые Джервис позже отправит. – Это достаточно ясный и определенный ответ. Завтра от него обязательно придет отклик».

Несмотря на всю решимость Белинды выкинуть из головы все, что случилось в Хайклифе, мысль о его ответе вызвала дрожь предвкушения. Но она подавила ее, и вновь постаралась не думать о нем до тех пор, пока не получит письмо.

Решимости хватило на неделю. Семь дней спустя, так и не дождавшись от Николаса ни слова, но получив еще семнадцать вопросов о нем от американских матерей, отцов, газетных авторов постоянных рубрик и друзей, леди Федерстон поняла, что с нее довольно.

Просмотрев дневную почту, Белинда позвонила Джервису и попросила подать карету, а спустя десять минут ее кучер Дэвис уже открывал для нее дверцу экипажа.

– Двадцать четыре, Саут-Одли-стрит, – сказала Белинда и села в карету.

– Да, ваша милость.

Дэвис закрыл дверцу, притронулся к козырьку фуражки и взобрался на козлы. Экипаж дернулся и поехал.

– Если гора не идет к Магомету, – пробормотала Белинда, перефразируя Фрэнсиса Бэкона, – то Магомет просто обязан пойти к горе.

Очень скоро Белинда обнаружила, что добраться до упомянутой горы совсем не так просто, как думалось, поскольку никто толком не знал, где эта самая гора сейчас находится. Лорд Сомертон, сообщила ей за чаем мать виконта, сейчас где-то с лордом Трабриджем, но чем эти двое заняты, она ни малейшего представления не имеет. Все, что леди Коньерс известно, – это дело отнимает все их время, потому что она уже много дней никого из них не видела. Знает только, что оба живы, потому что это подтверждают их камердинеры.

Затем леди Коньерс сменила тему, упомянув достойную сожаления непримиримость сына в вопросе женитьбы, и выразила желание услышать мнение леди Федерстон о том, как его переубедить.

– Медленно, – посоветовала Белинда. – Очень медленно. Вы же не хотите, чтобы он окончательно уперся? Возможно, – добавила она прежде, чем леди Коньерс успела углубиться в рассуждения о том, как же, наконец, остепенить сына, – камердинер лорда Трабриджа знает, куда они ушли? Видите ли, мне очень важно увидеться с маркизом немедленно. Так много молодых леди интересуются им – и лордом Сомертоном тоже, разумеется. Придут ли они на тот бал или на этот прием. Ну, вы понимаете. И я уверена, вы со мной согласитесь, что нехорошо держать юных леди в неопределенности. Они питают надежды, оставляют в своих бальных карточках свободные танцы, а двое молодых джентльменов слишком заняты, чтобы посещать мероприятия. Лорда Сомертона ни за что не убедить жениться, если не вернуть его на землю.

– Я понимаю, – серьезно произнесла графиня и потянулась к шнуру звонка. – Сейчас попробуем что-нибудь выяснить.

Послали за Чалмерзом, камердинером лорда Трабриджа, но и тот мало что мог сказать о том, где сейчас его милость.

– Святые небеса, Чалмерз, – вымучив смешок, воскликнула Белинда, – ваш хозяин что, свалился с края земли?

Прежде чем камердинер хотя бы попытался ответить на этот вопрос, вошел, посвистывая, лорд Коньерс и остановился, заметив Белинду.

– О, леди Федерстон, какое удовольствие видеть вас! Вы с каждым днем становитесь все очаровательнее.

– Вы льстите мне, лорд Коньерс.

– Эдвард, – сказала леди Коньерс, подергав мужа за сюртук, чтобы отвлечь его внимание от Белинды. – Леди Федерстон разыскивает Сомертона и Трабриджа.

– Идете по их следу, вот как? – Тот подмигнул. – Бедолаги.

Белинда, привыкшая к таким остротам по поводу своего ремесла, засмеялась, чего от нее обычно и ожидали, и ответила:

– Они не у себя в клубе, поэтому я предположила, что оба отправились на рыбалку, или покататься на лодке, или занимаются еще каким-нибудь спортом, но мне действительно необходимо…

– Спортом? – прервал ее лорд Коньерс. Настала его очередь смеяться. – О нет, дорогая моя леди, вы очень ошибаетесь. Они заняты бизнесом.

– Бизнесом? – хором спросили обе дамы.

– Именно. Могу дать адрес, где их, скорее всего, можно найти, но не уверен, что Коммершал-роуд – подходящее место для дам.

Коммершал-роуд? С каждой минутой ситуация становилась все более интригующей. Настолько интригующей, что Белинде уже было все равно, что там за местность. Она твердо решила отыскать их и посмотреть, что они задумали.

– Буду вам очень благодарна за адрес, лорд Коньерс. Спасибо.

Полчаса спустя Белинда с сомнением взирада на кирпичное здание на Коммершал-роуд, Челси, определенно знававшее лучшие времена. Что, черт побери, могут тут делать Николас и Сомертон? Какими бы ни были их планы касательно этого здания, в них входило улучшение его внешнего вида – вокруг как муравьи копошились рабочие, меняли разбитые окна, чинили крышу и латали дыры, образовавшиеся в местах, где раскрошились кирпичи.

Перед дверцей кареты появился Дэвис.

– Вы уверены, что хотите туда войти, миледи? – спросил он. – Стройплощадка – не самое приятное место для леди.

В этот момент Белинда заметила Николаса, мелькнувшего в одном из разбитых окон.

– Со мной все будет хорошо, Дэвис. – И отмахнулась от предложения кучера сопровождать ее. – Я ненадолго. Подожди меня здесь.

Белинда пересекла тротуар, кивнула двум рабочим, отскребавшим сажу с кирпичей по обе стороны двери, и вошла внутрь. После улицы ей показалось, что в доме очень темно, несмотря на множество окон, и Белинда несколько раз моргнула, чтобы глаза привыкли к полутьме и можно было разглядеть, где же она очутилась.

Белинда попала в помещение, занимавшее весь первый этаж. С полдюжины рабочих передвигались между колоннами, расчищая бетонный пол от мусора, вытаскивая из окон зазубренные куски разбитых стекол, выметая из углов паутину и отмывая стены. Справа находилась простая лестница из проржавевшего кованого железа, а единственной мебелью были обшарпанный дубовый стол, стоявший в самом центре помещения, и два деревянных стула рядом с ним. Стулья с облупившейся краской составляли резкий контраст с висевшими на них превосходными шерстяными сюртуками.

Николас в одной рубашке склонился над столом, рядом стояли лорд Сомертон и двое рабочих, и все четверо обсуждали что-то, похожее на архитектурный план.

– К основной трубе мы присоединены вот тут, – говорил Николас, указывая на какое-то место на чертеже и сильно повысив голос, чтобы перекрыть грохот молотков и звон стекла. – Вестминстер заверил, что мы подключены. Так почему у нас нет воды?

Один из рабочих пустился в объяснения, начав рассказывать, как следует ремонтировать водопровод, а Белинда разглядывала внимавшего ему Николаса.

Его волосы, блестящие, рыжевато-коричневые даже в полутьме этого помещения, напомнили ей тот первый день, когда он явился с визитом, и снова вызвали ассоциации с солнцем, сияющим в каком-то экзотическом месте. Вид Николаса в одной рубашке напомнил о его мускулах, которые она видела в лунном свете в лабиринте. Желание вспыхнуло, разливаясь по всему телу, прежде чем Белинда успела что-либо предпринять, и вся ее решимость быть холодной, профессиональной и безразличной мгновенно испарилась.

Внезапно Николас словно почувствовал, что за ним наблюдают, поднял взгляд и увидел Белинду среди рабочей суеты. Он улыбнулся, и ее сердце упало куда-то вниз, вызывая головокружение, и с болезненной силой стеснило грудь воспоминание о робкой, косноязычной девушке на веранде отеля «Гранд Юнион». Белинде захотелось отвернуться, исчезнуть, стремглав помчаться прочь, но она, кажется, утратила способность распоряжаться собственным телом и могла теперь только стоять там, счастливая и испуганная до смерти, и улыбаться ему в ответ.

– Сомертон, – произнес Николас, не отводя от нее взгляда, – у нас гости.

– Гости? – эхом повторил его друг и обернулся, чтобы посмотреть. – О, это же леди Федерстон!

Реакция виконта заставила Белинду оторвать взор от Николаса.

– Сомертон, – поздоровалась она, озарив его улыбкой. – Ваша мать будет рада узнать, что вы в полном здравии и не уехали в какие-то неведомые земли.