— Руки мыла?

— Зачем?

— Затем! Берешь в руки всякое по ночам, а потом не моешь…

Его глаза смеялись, и я фыркнула, демонстративно пошла к раковине:

— Вот, пожалуйста, я мою, мою!

— Умница дочка, — сказал он голосом Наташиной мамы и поставил на стол тарелку с глазуньей, присыпанной зелёным луком. — А если сахар найдёшь — вообще золотцем будешь!

— Чего его искать, вот он, — мокрыми руками я взяла банку с сахаром, и она выскользнула, с грохотом поскакала по полу, оставляя за собой сахарные дюны.

— Был, — прокомментировал Кузя. — Ладно, сегодня худеешь.

— А как же ты?

— А я, солнце, пью несладкий кофе, — он показал мне язык и снял турку с огня.

Точно. Ведь я вчера читала записки Ниночки… И ещё не запомнила. Ладно, надо заучить наизусть! Вот закончится марафон, будет время, заучу.

Завтрак был превосходным.

То, что случилось после завтрака — тоже. И нет, не мытьё посуды, ага.

А потом нам пришлось собираться в дикой спешке, потому что ещё же душ принять надо было, а в душе… Ну, сами понимаете…

Поэтому на работу мы приехали с опозданием в десяток минут, и весь офис встретил нас овациями. Аплодировали даже клиенты, которые сидели на клиентских стульчиках. Наверное, заразились общим весельем. Кузя поднял руки и поприветствовал коллег:

— Спокойно, спокойно, всё прошло отлично, мы работоспособны и в отличном настроении!

А я не знала, куда деваться от стыда. Ну что за балбес, честное слово! Разве можно так делать? Что он им рассказал? Может, поделился секретом секс-марафона? Нет, не верю, Кузя не мог!

— Блин, Кузьмин, мне же ещё тут работать! — я пихнула его локтем под рёбра, и Кузя охнул:

— Эй, не дерись! У нас тут отличный коллектив, не ссы!

Он отослал меня к моему рабочему месту шлепком пониже спины, и я мысленно поклялась расчленить его и утопить кусочки в Финском заливе. Но после работы, ибо телефон уже трезвонил, на столе лежали письма для сортировки, а, когда я включила компьютер, увидела несколько сообщений на почте.

И закопалась в работе.

После пятнадцатого кофе, сваренного в аппарате с песком, я вернулась на своё место и наткнулась на захлопотанную Петровну, которую звали Ася и которая работала здесь главным менеджером по продажам. Она сгрузила на мой стол несколько папок, чуть не уронив фиалку, посадила мне на колени Ритку и нервно спросила:

— Ты деньги сдавала?

— Какие деньги? На что? — не поняла я.

— А, точно, ты же только вчера пришла… Ну ничего, я тебя быстренько проинформирую, а ты сдашь.

Я только брови подняла. Петровна скороговоркой протараторила:

— Короче, у Первого сегодня день варенья, мы скидывались на бухалово и кафешку! С тебя тыща рублей, распишись в ведомости, пожалуйста!

Первый — это Кузя? Вот засранец, и не сказал же! А я и забыла совсем, когда у него днюха… Со всеми переживаниями, с марафоном, с Женькой… Ну блинский блин же! Нет, он точно получит сегодня. В честь дня варенья, само собой.

Я молча вытащила из кошелька тысячу, отдала Петровне и расписалась напротив своей фамилии, написанной ручкой в самом конце списка. Уточнила:

— А дарить что-то будем?

— Шеф приготовил сюрприз от всего коллектива, а так просто посидим, в караоке поорём, в настолки поиграем.

— Отлично, я с вами.

— О, ты ж на машине, да? Возьмёшь к себе пару человек?

— Возьму.

— Тогда я побежала дальше всё организовывать! — жизнерадостно объявила Петровна. — А ещё ж работать надо… Боже, где взять время жить?

После этого риторического вопроса она действительно убежала, чуть не забыв папки. А я тихонько сказала Ритке, которая свернулась калачиком и уснула у меня на коленях:

— Тебе не кажется, моя дорогая, что тут попахивает сумасшедшим домом?

Ей не казалось. Кому и было хорошо в этой «психушке» — это Ритке. Сыта, выведена, довольна. А мне телефон звонит опять.

— Фирма «Нью-Лайн», Юлия, чем могу вам помочь?

Поработав, пообедав и снова поработав, я совсем забыла про корпоративчик местного масштаба. Мне тактично напомнили голосом Второго:

— Юля, полагаю это вы повезёте именинника на место вечернего сабантуя?

— Ох, я и забыла! — спохватилась. — Да, собственно, кого скажете, того и повезу.

— Какая вы безотказная! — восхитился он и спохватился: — Как-то двусмысленно прозвучало, вы не находите?

— Я ничего не сказала, это вы, — рассмеялась. — А куда едем?

— Петровна! Куда едем, мать? — зычно гаркнул Второй, и Ритка взволнованно затявкала. Андрей подхватил её на руки: — Да, мадемуазель, ты тоже с нами! Петровна, блин!

— Я не блин, я оладушка, — с достоинством отозвалась Ася Петровна, уже с сумкой и в шикарной шляпке. — Юль, ты где припарковалась? На площади? Ну, поедешь за мной, договорились?

— Петровна, а ты нас с Ритуськой возьмёшь, а? — словно подлизываясь, спросил Второй. Девушка прищурилась, поколупала ногтем подбородок, раздумывая, и кивнула:

— Пошли уж, возьму.

Шумной компанией мы вышли на площадь, и коллеги принялись рассаживаться по машинам. На меня налетел Кузя сзади, обнял, чмокнул в шею и пробормотал:

— Я знаю всё, что ты мне скажешь! Но у меня алиби, и вообще, беру джокер!

— Джокер ты получишь по лбу, — фыркнула я. — Но, так и быть, завтра.

— Ура! Значит, сегодня я гуляю! — возопил Кузя и плюхнулся на переднее сиденье моего Матиза. На заднее подсела девочка из бухгалтерии, Наташа, и пристегнулась, заметив:

— А ничего такая машинка. Сколько ест?

— По городу бака хватает на неделю, — ответила я, заведя мотор. — Ну, и зависит от стиля вождения.

— Надо брать, — решила она. А Кузя толкнул меня:

— Вон Петровна на Жуке, следуй за ней, Глинская!

— Слушаюсь, шеф, — буркнула я, выруливая на дорогу.

Глава 22. Подарок на день варенья

21 августа, вторник

В лофте, который фирма сняла на вечер, играла крутая музыка, проекторы в ритме бросали кислотно-зелёный и розовый свет на стойку бара и крутились вокруг своей оси, создавая хаос цветов. Нас встретила симпатичная дева, сразу украв Петровну для организационных моментов, а мужчины офиса принялись таскать из багажника алкоголь. Кузя порывался помочь с этим, но его вежливо отстранили от погрузочных работ и припахали к бару.

Девочек освободили от любых работ и велели украшать собой праздник. Я немедленно начала украшать, заказав у бармена-именинника Мартини. Кузя весьма профессионально смешал, не взболтал и прицепил на край бокала дольку лайма:

— Прошу, мадам!

— Благодарю, мсьё! — с улыбкой ответила я.

— Я тут присмотрел местечко, — он подмигнул мне заговорщицки. — Это будет твоим подарком на мою днюху.

— Ты с ума сошёл. Я знала. Давно подозревала, что ты сексуальный маньяк.

— Мне надо! Э! Я мальчик! Мне надо каждый день!

— Ещё десять дней — и всё, Кузя! Придётся тебе искать другую, — фыркнула я.

— Я мог бы аргументировать, что это непрактично, но не буду, — он скорчил гримасу, потягивая крафтовое пиво из бутылки. — Просто поверь на слово.

Я оглянулась на зал. Музыка сменилась — теперь она стала «тыц-тыц-тыц», да так, что тянуло танцевать. Постукивая ногой по полу в такт, я смотрела, как быстро накрывают стол, как у зеркала красит глаза толстушка Вика из технического отдела, как Второй спорит с Третьим — Андреем-менеджером — по поводу «рэп или техно» у ноутбука, подключённого к звуковой аппаратуре…

Нет, не хочу, чтобы Кузя искал другую.

Я хочу, чтобы он всегда был со мной. Не буквально, конечно, но чтоб он был моим. Мужем, парнем, партнёром… Нет, мужем вряд ли. После двух бывших у него не хватит смелости вновь сунуться в длительные отношения. Я слишком долго слушала Кузины стенания, чтобы верить в возможность быть с ним на постоянной основе. Да и зачем? Он будет сравнивать меня с бывшими, сравнивать ситуации, делать выводы, которые нам обоим ни к чему.

Лучше уж встречаться иногда для восхитительного необременительного секса. Физиологического.

После второго Мартини нас пригласили к столу практически в стиле Василия Алибабаевича — «эй, молодежь, валите за стол уже, пожалуйста!» Когда мы сели рядом на подготовленные места, поднялся Второй и вежливо постучал вилочкой по бокалу:

— Дамы и господа, ледиз энд джентльменз! Сегодня мы собрались здесь все вместе, как будто ещё не надоели друг другу на работе, чтобы отпраздновать знаменательное событие. Нашему дорогому и нежно любимому девушками Первому, то есть, Андрею Кузьмину, исполнилось двадцать восемь годиков!

— Урурушеньки, — с воодушевлением отозвалась Петровна.

— Согласен с вами, коллега, — кивнул Второй. — Так вот. Двадцать восемь — это тот возраст, когда мальчик вроде уже наигрался, а где-то сиротливо плачет непосаженное дерево и ржавеют кирпичи. Что я хочу тебе пожелать, Андрюха? Построй ты уже этот дом, посади дерево и начинай работать над производством сына, часики-то тикают! За тебя, Кузьмин!

Кузя хмыкнул и поднял бутылку пива:

— Спасибо, неплохой тост, ты поработал над собой!

— Да, в прошлый раз это было пОшло, — фыркнула в бокал Петровна.

— А что было? — любопытно спросила я. Кузя помотал головой:

— Никогда не расскажу, и никому не советую, иначе будет больно!

— Расскажешь, — тихонько шепнула ему на ухо. — Мне — расскажешь.

— Только под угрозой убийства, — так же тихо ответил он мне.

— Посмотрим!

— А сейчас передаю слово шефу, — скромно сказал Второй, выпил остатки коньяка и сел.

О, наконец-то я познакомлюсь с пресловутым шефом, которого ещё пока не видела! Обвела взглядом сотрудников, но никого нового не заметила. Зато поднялся совершенно невзрачный мужичок, похожий одновременно на сухонького бухгалтера и на старую полицейскую ищейку. Он поднял бокал газировки и сказал негромко: