Клаудиа Дэйн - Пари куртизанки

На душе у Амелии потеплело от этих слов. Какая изумительная жизненная философия! Девушка была просто восхищена. Софии следовало бы написать на эту тему книгу, как только у нее появится свободная минутка.

— Должен заметить: многое зависит от того, насколько достижима цель, — тихо пробурчал Хоксуорт в своей раздражающей манере.

София и Амелия обменялись взглядами, выражавшими полное взаимопонимание. Что взять с этих глупых мужчин?

Улыбаясь друг другу, они вернулись на одинаковые светло-голубые диваны, и Амелия впервые за долгое время перевела дух. Она непременно выйдет замуж. София об этом позаботится.

— Итак, — произнесла та, — мы должны быть уверены, что наше объявление будет интригующим и привлечет именно тех, кто нам нужен. Я займусь этим, пожалуй. У меня гораздо больше опыта в такого рода вещах.

— Разумеется! — Амелия подалась вперед.

— Объявление? — Хоксуорт откинулся на спинку, созерцая сестру одновременно со скучающим и недовольным видом. — О чем это? О муже?

— Именно, — ответила София. — Как вы сообразительны, лорд Хоксуорт! Уверена, что ваш отец гордится вами.

Услышав о лорде Олдрете, Амелия почувствовала, что сразу теряет уверенность. Как им удастся все скрыть от него?

София нежно улыбнулась:

— Герцога я беру на себя, дорогая. Не волнуйтесь.

Возможно, впервые за два года она действительно была спокойна.

У герцога Олдрета была любовница. Это отнюдь не являлось чем-то необычным, и, разумеется, никто бы и не подумал сказать ничего дурного, однако он посещал одну и ту же женщину, бывшую французскую актрису, уже двадцать лет. Именно это вызывало нарекания тех, кто был в курсе, то есть практически всех знакомых. По правде говоря, поскольку герцог уже более десяти лет был вдовцом, то именно его любовницу винили в том, что он так и не женился снова.

Француженка Зоэ Оврэ относилась к тому сорту женщин, которые становятся исключительно любовницами, и не испытывала ни малейших угрызений совести из-за того, что лишила какую-нибудь знатную англичанку шанса заарканить Олдрета. Она была вполне удовлетворена тем, что он принадлежит только ей, а герцогу, в свою очередь, нравилось обладать ею одной.

Такой ход событий был не совсем принят в обществе, и подобных прецедентов до сих пор не случалось. Все когда-то происходит впервые.

Поскольку Олдрет обладал весьма решительным характером, а также дочерью на выданье и сыном — хоть и несколько вялым, но все же, будучи в здравом уме и трезвой памяти, Хоукс являлся его наследником, — то никто не спешил тревожить медведя в его берлоге, что вполне устраивало герцога. Разумеется, его любовницу ни в малой степени не устрашали ни его дикий рев, ни брань, ни зловещее молчание, что было, конечно, не совсем приятно, но терпимо.

— Люди подумают, что ты вовсе не собираешься выдавать дочь замуж, дорогой. — Занятая своим туалетом, что всегда странным образом завораживало его, Зоэ встретилась с ним взглядом в зеркале. Она уже не была так молода, как в тот день, когда Олдрет столкнулся с ней в театре «Друри-Лейн», но все так же хороша собой. Он был уверен, что не ошибается. Зоэ стала, может быть, даже еще красивее, чем прежде. Да, совершенно точно. Какие могут быть сомнения? — Олдрет, ты опять где-то витаешь, — мягко произнесла она, пристально изучая его отражение. — Мы говорим о твоей дочери, Амелии. Девушка вполне готова пойти под венец.

— Однако почему-то пока не нашлось ни одного претендента, — ответил герцог. — Что ж поделаешь? С девочкой, вероятно, что-то не так.

Хотя сам он не мог сказать, в чем дело. Она была приятной в общении, хорошенькой, к тому же обладала способностью привлекать мужчин, но никто не спешил делать предложение. Это было удивительно.

— С Амелией все в порядке, Олдрет, — сказала Зоэ. — Она во всех отношениях милая и достойная девушка.

Именно так он и сам думал на протяжении последних двух лет. Но все же что-то шло неправильно. Разве так сложно жениться? Люди делали это каждый день. Только взгляните на старшую дочь Мелверли, Луизу! Та не успела даже оглянуться, как оказалась замужем, хотя до этого никто, казалось, не проявлял готовности предлагать ей руку и сердце.

Разумеется, он был почти уверен, что в этом деле была каким-то образом замешана София Далби. Эта женщина, которую он знал даже дольше, чем Зоэ, хотя и не так хорошо, обладала невероятной способностью встревать абсолютно во все. Да что там, герцог до сих пор не был уверен, что она не имеет отношения к его встрече с Зоэ. За двадцать лет ему не удалось найти ни одной ниточки, ведущей к Софии, однако подозрение оставалось.

— И все же никто не стремится, вести ее к алтарю, — продолжил Олдрет. — Что я еще могу сделать, Зоэ? Разумеется, ничего.

— Смешно, — произнесла та, обернулась на своем табурете и наморщила лоб. Он находил, что хмурится его любовница столь же очаровательно, как и улыбается. — Всегда можно придумать что-нибудь, Олдрет. Нельзя оставлять бедное дитя в таком положении. Нужно найти ей мужа. Достойного мужчину. Такого же восхитительного, как ты.

Олдрет неохотно улыбнулся. Зоэ то и дело старалась польстить ему. И герцогу это нравилось.

— Ты не преувеличиваешь? — нарочито сердясь, спросил он.

— Разумеется, нет! — воскликнула Зоэ с неподдельным энтузиазмом. — В городе много джентльменов, таких же замечательных, как ты, дорогой Олдрет. Не думай о других так дурно. Многие из них могут оказаться вполне… неплохими кандидатурами.

Герцог нахмурился. Его любовница постоянно находила повод погладить его против шерсти. Он так и не смог к этому привыкнуть.

— По слухам, разумеется? — строго спросил он, глядя на француженку сверху вниз.

— Олдрет, я не монашка, которая все время сидит в келье, — усмехнулась француженка. — У меня есть свои способы узнавать обо всем, что происходит в городе. Ты же не считаешь, что я провожу дни за вышивкой, ожидая тебя?

— А что я еще должен думать? По моему мнению, именно так ты и должна поступать.

— Ты слишком самоуверен, дорогой!

Герцог показал головой. Зоэ всегда заставляла его улыбаться; Олдрет думал, что в этом и кроется причина того, что он находит ее такой очаровательной и бесконечно притягательной уже долгие годы. Несмотря на возраст, она по-прежнему оставалась кокеткой. И принадлежала только ему, что бы она ни говорила, стараясь поддразнить его.

— Я не слишком хорошая рукодельница. — Зоэ провела руками по его бедрам снизу вверх.

— Не согласен, — ответил Олдрет, мгновенно возбуждаясь.

— Ты мне просто льстишь. — Она соблазнительно улыбнулась. — Итак, разве ты не хочешь, чтобы Амелия удачно вышла замуж за человека, который найдет ее руки достаточно умелыми и захочет, чтобы она принадлежала только ему, как я — тебе?

Разумеется, это было не слишком удачным сравнением, поскольку герцогу вовсе не хотелось думать о собственной дочери таким образом.

— Конечно. — Он освободился из рук Зоэ, повернувшись к ней спиной. Француженка рассмеялась, что было совершенно в ее духе. — Но, повторяю, я ничего не могу сделать, чтобы изменить ситуацию. Если моя дочь не способна привлечь мужчину подобающего положения… — Он легко пожал плечами.

— Но, Олдрет, не забывай: она выросла без матери.

— Она уже не дитя, Зоэ.

— Разумеется, нет, но ведь некому направить ее. — Она выразительно пожала изящными плечами. — Конечно, в моем положении не удастся ей помочь, хотя я бы с удовольствием сделала это, если бы могла, мой милый Олдрет.

— Но ты знаешь кого-то, кто может сделать это? — с подозрением спросил герцог.

— Ну разумеется! Неужели ты мог вообразить, что я стану обсуждать с тобой важный вопрос, если не могу предложить решения?

— Так кто же это? — Олдрет уже догадывался, каким будет ответ.

— София Далби, будто ты не знаешь, — ответила Зоэ, целуя его в основание шеи, поскольку выше дотянуться все равно не могла.

— Твоя знаменитая подруга, — жестко произнес герцог, сурово глядя на нее и не подпуская ближе чем на расстояние вытянутой руки. Зоэ не выглядела ни капли напуганной его суровостью, что постоянно тревожило Олдрета. — Почему София должна помогать Амелии и как именно, по-твоему, ей это удастся?

— Потому что я попросила ее об этом, милый Олдрет. — Она снова улыбнулась ему. — Что касается способа, то я всецело полагаюсь в этом на нее, и так же следует поступить тебе. Ведь именно леди Далби сумела помочь мне встретиться с тобой тогда, в театре.

— Не понимаю, каким образом, — сказал он, позволяя Зоэ прижаться к нему.

— Разумеется, ты не в курсе дела. Подразумевается, что ты и не должен быть. Да, впрочем, ни один мужчина не догадывается, почему он оказался именно с этой женщиной, когда вокруг него так много других.

— Я всегда думал, что выбирает именно мужчина, Зоэ.

— Ты прав, дорогой. Без сомнения. — Она почти смеялась. — И ты будешь доволен, когда увидишь, как славно София все устроит для Амелии. Тогда ты снова сможешь вернуться к привычной жизни. И делать все, что тебе хочется. Какие у тебя желания, милый?

В конце концов, ответить на этот риторический вопрос можно было, не прибегая к словам. Олдрет поцеловал ее, затем подхватил на руки и отнес в постель.

— Мы начнем с Кэлборна. Он должен нам подойти, — сообщила София Амелии и Хоксуорту, которые в молчаливом изумлении смотрели на нее.

— Но я думала, что вы считаете герцога Кэлборна слишком… слишком… — Амелия бросила неуверенный взгляд на брата. — Не вполне подходящим для девушки моего возраста и опыта, я хотела сказать.

— Но, дорогая, я-то могу с ним справиться, а я буду рядом постоянно. — София улыбнулась, поднося к губам чашку.