Все уставились на нее.

Кто же этот глупец? Вот в чем вопрос.

Но ответ был очевиден, не правда ли?

— Амелия нужна мне, — сказал Крэнли, обращаясь скорее к себе, чем к ним. — И я получу ее, не важно, чего это будет мне стоить. Я хотел ее с того самого момента, когда увидел. Больше двух лет.

Женщины в ужасе уставились на него. Мужчины смотрели одобрительно, даже Хоксуорт, что изумило Крэнли. Не то чтобы его теперь заботило чье-то мнение. Если это делает его влюбленным глупцом — значит, так тому и быть.

— Не может быть! — сказала леди Джордан, делая шаг к Крэнли.

— Увы, — тихо проговорил он, глядя на нее, — это так же верно, как то, что Земля вертится.

— Теперь все понятно, — с ухмылкой заметил Джордж Грей. — Карикатура все объясняет.

Леди Джордан прикинулась абсолютно глухой.

— Вы же не хотите сказать, что она правдива, — уточнил Хоксуорт. Что ж, будучи братом Амелии, он обязан был выказать некоторое беспокойство.

— Я просто должна знать, что на ней изображено, — потребовала Элинор.

— Там нет ни капли правды, — сурово произнес Крэнли, с ненавистью глядя на индейца. Тот ухмыльнулся еще шире.

— Я видела только одну, которая точно отражала реальность, — продолжила Элинор. — На ней были изображены Мелверли и лорд Уэстлин, я часто рассматривала ее, когда была ребенком.

Поскольку в свои шестнадцать она все еще им оставалась, это замечание прозвучало довольно забавно. Однако леди Джордан не нашла в нем ничего веселого.

— Уверена, что вы ошибаетесь, — поспешно проговорила она. — Я никогда не видела ни одной карикатуры с изображением вашего отца.

— Разве? — не слишком любезно спросил Джон Грей.

Мэри вспыхнула. Элинор с жадностью смотрела на нее. Даже Крэнли был заинтригован. Какова же связь между Джоном Греем и леди Джордан? Было очевидно, что она есть, но как и когда могла возникнуть?

— Опишите ее, — попросил Майкл. — Тогда я расскажу все об интересующей вас карикатуре.

— Полагаю, мы уже обсудили этот вопрос, — произнес Крэнли.

— Это честная сделка, мистер, — ответил тот. — Вы не ее отец и не защитник.

— Конечно, он, Крэнли, не может защищать ни Элинор, ни Эми, — добавил Хоксуорт, чьи слова впервые прозвучали довольно энергично.

Крэнли вздернул подбородок и посмотрел на брата Амелии. Тот был всего лишь молодым щенком, но выдержал его взгляд. Это было удивительно.

— Я сама за себя постою, — самоуверенно ответила Элинор. — Не нуждаюсь ни в чьем покровительстве.

— Похоже, вы не та девушка, которая чего-то боится. — Глаза Майкла засверкали.

— Именно так, вы не ошиблись, — подтвердила та.

Вряд ли Мелверли понравилось бы, что его младшая дочь так легко нашла общий язык с молодым ирокезом. Крэнли видел множество индейцев в их естественной среде обитания, когда был с дядей Тимоти в Америке; его бдительность не мог обмануть этот тип в отлично скроенном костюме. Но маленькая Элинор так неопытна. Как, впрочем, и большинство лондонцев. По этой же причине Крэнли недолюбливал Софию. Она тоже принадлежала к этому племени, он ясно видел это, и его не вводили в заблуждение ни ее роскошные платья, ни драгоценности. Коварство и беспощадность были у нее в крови. Он не понимал, почему больше никто не замечает этого. Даже его собственным братьям, особенно Айвстону и Блейксу, она нравилась. А родная мать считала леди Далби подругой.

— Я не вижу здесь ни одной женщины, которая нуждалась бы в защите, — произнес Крэнли, глядя на Элинор. Казалось, ей польстили эти слова. Даже если так, он не собирался оставлять ее в одной комнате с ирокезом.

— Расскажите мне о вашей карикатуре, леди Элинор, — произнес Майкл, меняя тему разговора.

— Это старый рисунок Гиллрея. Странное совпадение, не так ли?

— Правда? — мягко спросил Джон Грей, и его темные глаза сузились.

— Просто удивительное. — Элинор посмотрела на Майкла Грея, самого любезного из троих братьев и гораздо более открытого, чем его отец.

— Так я жду, — поторопил тот, скрестив руки на груди.

— Что ж, — произнесла Элинор. — На ней был…

— Не вижу причин, чтобы… — перебила ее леди Джордан.

— Пусть говорит, — сказал Джон Грей, и Мэри замолчала.

Даже Элинор вдруг стала более осторожной и остановилась, но продолжала смотреть на Майкла.

— Продолжайте, — произнес он.

— На ней был изображен Мелверли, разумеется, старый герцог Камберлэнд и, возможно, Олдрет? Не могу сказать точно. Но старый маркиз Даттон там тоже присутствовал. — Голос Элинор стал тише. — Они были изображены как деревья, и… там была женщина. Одетая в листья и древесную кору. Мужчины были похожи на сатиров, а женщина — на нимфу, за которой они охотились, по крайней мере было очень похоже на это.

— Счастливая лесная фея? — тихо спросил Майкл.

Элинор нахмурилась и покачала головой:

— Нет, все выглядело довольно пугающе. Но, как и в любом мифе, это одновременно было и реально, и нет. Она мне не понравилась, но поскольку на ней был изображен Мелверли… — Она пожала плечами, так и не закончив фразы.

Граф Далби извинился и направился к Пенриту и Прествикам, которые только что прибыли.

— Это многое объясняет, не правда ли? — произнес голос за их спинами.

Крэнли обернулся. Рядом стоял маркиз Руан, весьма мрачный, как, впрочем, и все они.

Да, это многое объясняло, хотя Элинор поняла из увиденного довольно мало. Слава Богу, она была слишком юна, чтобы понять.

Теперь мотивы Софии были очевидны. Она помогала Амелии в этой игре со списком, разрушая ее репутацию и уничтожая шансы девушки выйти за герцога, в качестве мести Олдрету, который ранил ее, как и многие другие, двадцать лет назад. Герцог был изображен в виде дерева, а нимфой, разумеется, была София, еще до того как Далби сделал ее своей графиней.

— Что объясняет, лорд Руан? — спросила Элинор.

— Помолчи, Элинор, — произнесла леди Джордан.

Та повиновалась.

— Сколько же лет той карикатуре? — спросил Руан у леди Джордан.

— Двадцать, — ответила она, посмотрев на Джона Грея.

— А теперь появилась карикатура на дочь Олдрета, — произнес Крэнли, тоже не сводя с него глаз. — Вряд ли это совпадение.

— Кто знает? — невозмутимо ответил тот.

— Я, черт возьми, догадываюсь! — Крэнли шагнул к индейцу, сжимая кулаки.

— Но послушайте, дело не в том, — вмешался брат Амелии, — кто нарисовал карикатуру. Важно, кто подал для этого повод, не так ли? Неужели, лорд Крэнли, вы надеялись силой вынудить мою сестру быть с вами?

— Лорд Хоксуорт, она не из тех, кого можно подчинить. Амелия обладает сильной волей и является самой решительной женщиной из всех, кого я знаю, — твердо сказал тот.

К сожалению, это замечание можно было понимать по-разному, и не все толкования говорили в пользу Крэнли.

В это мгновение, когда обстановка накалилась до предела, в комнату вошла Амелия в сопровождении Софии Далби. Обе выглядели спокойными, что не вполне соответствовало целям Крэнли. Он хотел увидеть девушку растрепанной, обнаружить следы того, что его руки и его губы касались ее. С какой стати он вдруг назвал ее «решительной»? Еще неизвестно, на что именно она решилась.

Что касается Софии, так той лучше держаться дальше от Амелии. Канада казалась самым подходящим местом. Шепнув что-то девушке на ушко, леди Далби направилась прямиком в их сторону.

Крэнли почувствовал, что каждый его нерв напрягся в ожидании.

— Полагаю, вам никто никогда не рассказывал, — безо всякого предисловия спросила София, — как именно моя мать вышла замуж за воина племени ирокезов, лорд Крэнли?

Услышать это он совсем не ожидал и не мог представить, почему его должен был волновать этот вопрос, особенно сейчас. Крэнли недоуменно уставился в ее темные глаза и ждал, когда та продолжит.

— Она была пленницей и, могу вас уверить, вовсе не радовалась этому обстоятельству. Но ее не воодушевляла и перспектива оставаться в таком положении долго, и она предпочла выйти замуж за индейца. Моего отца, если быть точной.

— Очень интересно, — ответил он тоном, в котором сквозило равнодушие.

— Вы не поняли главного, милый. — Графиня покачала головой. — Что могло заставить моего отца, прирожденного воина, жениться на англичанке? Он был полон решимости сделать это и даже сражался за нее. Он истекал кровью, но добился своего. Ведь именно так и должно быть, вы не находите?

Крэнли смотрел в черные сверкающие глаза Софии и слышал в ее словах вызов, насмешку и мудрость. Она явно пыталась помочь ему завоевать расположение Амелии, и это было все, что он хотел знать.

Неудивительно, что его мать считала леди Далби подругой. Удивительная женщина!

— Если Эми хочет моей крови, она получит ее, — решительно произнес он. — С кем мне нужно сразиться, чтобы завоевать ее?

— В первую очередь, — с улыбкой ответила София, — с Олдретом, боюсь, и с лордом Хоксуортом. Они отнюдь не довольны тем, как вы обращались с Амелией, что должно быть вам понятно, я полагаю.

Крэнли поклонился ей:

— Благодарю за подсказку. Я сделаю все правильно. Немедленно. Лорд Хоксуорт, могу я предложить вам свою компанию?

К чести брата Амелии, тот ответил без малейшего промедления:

— С удовольствием.

И они прошли через комнату к Олдрету… но его там не было. Его место заняла Амелия. Она стояла спиной к окну, и ее золотистые волосы сверкали в лучах заходящего солнца.

— Прошу прощения, Хоксуорт, — произнес Крэнли. — Надо немедленно найти вашего отца.

Он стоял рядом с ее братом, со своими соперниками за спиной. Но Эми находилась перед ним, радуя его глаза и сердце. Больше ничто не имело значения, только желание получить ее, держать ее в объятиях, пока смерть не разлучит их. Он всегда знал это, он шел к этому всю свою жизнь. И обрел наконец Амелию, только нельзя ее отпускать.