Анна Леманн - Парфюм для студентки

Как?

Ева

После нашей встречи в его магазине ничего не закончилось. Мы начали сталкиваться случайно. В магазине. Около банкомата. Даже в фотостудии. И даже в закрытой аудитории.

Начну с самого моего любимого случая:

Магазин.

На протяжении недели я искала работу. Обзвонила все объявления, но ничего. Всем нужны молодые и желательно с сорокалетним опытом.

Бабушке я пока не стала говорить о том, что меня уволили. Сказала, что взяла отпуск.

Мне повезло, когда я позвонила по одному объявлению и мне сказали, что десятилетней девочке требуется няня. Собравшись как можно быстрее, полетела по указанному адресу, а там оказалось, что я не подхожу… Отцу девочки. В общем, он не только няню для дочери ищет, но и любовницу себе.

А район, где жил соискатель, не из дешевых, и единственный магазин был с заоблачными ценами. Но пить то хотелось, поэтому я пошла туда за самой дешевой минеральной водой, которая к слову стоила восемьдесят рублей!

Да, я такую в Пятерочке за двадцать рублей видела!

Но делать нечего! Беру!

Иду к кассе, маневрируя между людьми с тележками, в которых наверно вся моя зарплата за месяц.

До кассы остаётся около ста метров, когда в меня сбоку въезжает тележка и одним колёсиком проезжается по моей ноге.

— Ай! — вскрикнула я и зло подняла глаза на эту растяпу невнимательную.

И обомлела.

Воронцов.

— Мицкевич, что ты тут делаешь? — спрашивает он и попутно достает из морозильной камеры пельмени. Кладет их свою тележку и смотрит на меня.

— Воду покупаю! — прошипела я.

— Здесь? — спросил он и выгнул бровь.

— Да! — потрясла бутылкой перед его лицом.

— А говорила, что денег нет! — прищурился он.

— Не понимаю вашей логики, Кирилл Сергеевич! По вашему мнению, я должна сидеть у вокзала и милостыню просить? — спросила его, скептически посмотрев на него.

— К чему такие крайности, Мицкевич? — улыбается он. — Хочешь подзаработать?

— Есть предложения? — спрашиваю я.

— Сделай так, чтоб я тебя лишний раз не видел! Плачу тысячу! — а потом принюхался — Что это за духи? Точно не те, что я тебе подарил и не те ужасные.

Блин!

Вот знала ли я, что встречу его?

Нет!

Вот и попрыскалась своими обычными приятными духами. А те, что подарил Воронцов не трогаю.

— Кирилл Сергеевич, я их продала. Купила себе подешевле, а на оставшиеся деньги хожу в этот магазин, в надежде встретить вас! — и развернувшись побежала. Даже воду куда-то закинула.

Что он теперь обо мне подумает?

Да ладно…

Следующее: банкомат.

Стою в очередь в банкомат, чтобы положить на карточку деньги и потом оплатить дома интернет. И тут сзади меня становиться Он.

Чувствую, как затылок горит.

И этот его хвойный аромат в нос так и бьет.

Терплю минуты три, а потом поворачиваюсь с улыбкой.

— Кирилл Сергеевич, прекратите на меня смотреть! Вы меня смущаете! — даже глазками похлопала.

— Это я тебя смущаю? — спрашивает он и показывает глазами на мою блузку с глубоким вырезом.

— Так я это для вас, Кирилл Сергеевич. Вы всегда смотрите на девушек, у которых все наружу! — улыбаюсь ему.

Если честно, давно уже выбросила мысль о том, чтобы играть во влюбленную дурочку, но прекратить не могу. Прямо хочется его задеть посильней и опустить с небес на землю.

А блузка у меня с таким вырезом, потому что в метро мужчина зацепился курткой за верхние пуговицы, и две пуговицы отлетели. Пришлось оторвать и самую верхнюю. Теперь там не хватает целых трех.

— Мицкевич, твоя двоечка меня не привлекает. — ответил он, разглядывая вырез.

— Два с половиной! — обиженно произнесла я.

— Сути не меняет! — ответил он — Мне нравятся четверочки и больше. — а продолжает смотреть в вырез.

— Ради вас, Кирилл Сергеевич, пластическую операцию сделаю. Десяточка устроит? — спросила я и прошла к автомату. Сделала все, что мне надо и затем сказала — А вы ради меня операцию сделаете? Увеличите себе там? Поговаривают, что огурчик то у вас не очень… — хохотнула и ушла.

Ох… Весь день еще ходила с дурацкой улыбкой. А он мстить стал и постоянно меня спрашивать.

Задела за живое…

Что сказать…

А дальше была фотостудия.

Только нашла работу. Делала фото на паспорт, распечатывала и выполняла прочие услуги фотостудии.

— Ева, клиент! — позвала меня моя напарница и я вышла из подсобной комнатке, где мы переодевались. Моя смена только начиналось.

Лучше бы не выходила.

— Мне нужно срочно фото распечатать! — приговорил он, не поднимая головы. Протянул моей напарнице флешку и наконец, заметил меня.

— И ты тут! — устало вздохнул он — Мог и не сомневаться!

— Ева, распечатай фото. У меня смена уже закончилась пять минут как. — ворчит моя напарница — Хозяйка если что у себя.

— Пока! — сказала я ей и взяла флешку. Села за комп и спросила. — Какое фото? Укажите на экране!

С другой стороны стойки был сенсорный экран для клиента и его отображение на компьютере фотографа-сотрудника. При этом фотки были максимально большими, чтобы клиент мог найти нужную фотографию. Пока Воронцов листал, я тоже смотрела на экран, поэтому я кое-что увидела… Мои глаза на лоб полезли!

Воронцов в платье… Розовом… С палочкой, как у волшебницы.

— А вам идет розовый… — сказала я, тихо посмеиваясь.

— Что? — спросил он, не поняв меня.

— Ничего! — сквозь смех сказала я, и тогда Воронцов заподозрив что-то, стал листать назад и наткнулся на нужное фото.

— Ты этого не видела! — прошипел он.

— Да! Да! — ответила я.

— Мицкевич, не зли меня! — рыкнул он.

— А я то что? Ничего! Сижу! — еле сдерживала смех. — А можно я его распечатаю? Обещаю никому не показывать! Буду хранить строго под подушкой?

— Мицкевич! — заорал он — Отдай флешку!

От его крика быстро успокоилась и высунув флешку, отдала ее ему.

Все-таки в гневе он монстр.

Страшно!

— Давайте я распечатаю нужное фото! — сказала я, понимая, что не могу упустить этот заказ. Хозяйка за это с меня шкуру снимет.

— Нет уж! — проговорил он, но подумав, сказал — Ладно, времени нет. Печатай.

Взяв у него обратно флешку, всунула ее в компьютер и дала ему возможность выбрать фото. Даже отвернулась от экрана, но в тот момент, когда повернулась обратно, то опять увидела это фото и не сдержавшись засмеялась.

Разозлившись от моего смеха, Кир стукнул кулаком по стеклянной стойке и она разбилась на осколки.

— Что ты наделал? — крикнула я, вскочив.

— Флешку! — взревел он.

— Держи, псих! — кинула в него флешку и стала осматривать стойку.

Воронцов ушел, но пришла хозяйка. В общем, уволили меня во второй же день и заставили еще заплатить за разбитую стойку пятнадцать тысяч.

И все из-за него!

В расстроенных чувствах побежала в институт. У него сегодня пары, я знаю. Изучала его расписание. Но они почти подошли к концу.

Добежав до нужной аудитории, дернула за ручку, но оказалось заперто. И тогда я решила нашкодить. Поэтому попросила уборщицу дать мне ключ от аудитории, будто бы я там телефон забыла. Уборщица немного возмущалась, но за пятьсот рублей дала мне ключ на пол часа.

Открываю двери в полной решимости, а там…

Ева

Открываю двери в полной решимости, а там Воронцов целуется с полуобнаженной девушкой. Сразу же узнаю ее. Наша мисс отличница Кристиночка. Моя одногруппница.

Теперь ясно, каким это она путем отличницей стала.

— Кхх-х! — кашляю я.

Они, наконец, отрываются друг от друга и замечают меня.

— Мицкевич! — рычит Воронцов.

— Да? — откликаюсь я и прохожу в аудиторию, закрывая дверь.

— Выйди! — орет он.

— Нет! — улыбаюсь я — Верните мне двадцать тысяч за разбитую стойку и я уйду! — говорю, улыбаясь, как ненормальная.

Решила слегка увеличить сумму. За моральную компенсацию увиденного.

— Ты офигела? — спрашивает он меня, застёгивая ремень.

— Кристин, — обращаюсь я к девушке — вот скажи, что ты в нем нашла? Деньги? Внешность? Или то? — показывая глазами на интимное место Воронцова.

— Он классный! — отвечает она мне — И красивый.

— Ты серьезно? Классный? — спрашиваю я — Да, ты посмотри на него! Никакого уважения к девушке! Он тебя трахн*т и больше о тебе не вспомнит. Этим он показался тебе классным? Тем, что ему плевать на тебя? — меня пробирает истерический смех — А ты случайно не под наркотиками? — спрашиваю ее — Ничем ее не накачали? — интересуюсь уже у Воронцова.

— Мицкевич, что ты несешь? — орет он.

— Правду! — кричу я — Вы самовлюбленный индюк, думающий только о себе! Вам плевать на других! Есть только вы и ваши желания! Должна вас расстроить! Не весь мир крутится вокруг вас! Вы всего лишь пешка! Пыль, которую можно сдуть и от нее не останется ничего!

— Прекрати! — подойдя ко мне вплотную, шипит Воронцов.

— Правда глаза колет? — спрашиваю я, злобно оскалившись.

— И все это из-за двадцатки? — спрашивает он меня, усмехнувшись.

— Нет! Но в том числе! — отвечаю я, не отводя взгляда от его глаз, как и он от моих.

Достав бумажник, он отсчитывает четыре купюры по пять тысяч и махает ими перед моим лицом.