Анна Леманн - Парфюм для студентки

— Тише — тише, девочка моя, — говорит Воронцов, гладя по голове и прижимая к своему телу — Все хорошо!

— Я могла их спасти… наверно… — произношу сквозь слезы — Я могла спасти их…

— Ева, если был взрыв, то ты их не спасла бы… Извини, — произносит он.

— Нет! — кричу я и пытаюсь оттолкнуть его, но ничего не выходит. Лишь его хватка усиливается — Не говорит так! Они могли бы выжить, если бы не моя медлительность!

— Ева, прошу успокойся! — просит меня Воронцов в очередной раз, и я сдаюсь. Сама прижимаюсь к нему и плачу на его футболку… а он терпит мою истерику, обнимая и поглаживая по голове.

Впервые я смогла об этом рассказать. Впервые кому-то это рассказала. Даже бабушка не слышала это. Я держала эти воспоминания и мысли в стеклянном коконе, где могла смотреть на них, не окунаясь в них, но сейчас… Кокон разбился к чертям и вся боль, что накопилась за столько лет накинулась на меня.

— Спасибо, — произношу я, когда более-менее успокаиваюсь.

— Не за что, Ева, — говорит он — Попробуй уснуть, — пытается встать, но я тяну его за руку.

— Останься со мной, — прошу, смотря на него заплаканными глазами — Пожалуйста.

— Конечно, — говорит он и ложиться обратно.

Тогда я разворачиваюсь в его объятия, тяну руку Воронцова, что держала все это время, на себя, заставляя обнять. Но Воронцов и без этого все понимает и сам прижимает меня к себе, обняв одной рукой и придвигает к себе максимально близко. Кладет руку на мое солнечное сплетение, где находятся мои руки. Я же обнимаю двумя ладошками его руку и чувствую, как голова Воронцова утыкается в мое плечо.

— Только не уходи, — прошу его.

— Не уйду, — произносит он и целует в плечо.

В этом жесте нет ни капли соблазнения или похоти. Никаких посторонних и неприличных мыслей. Лишь нежность и поддержка. Та самая, что дарит тепло и спокойствие.

И понимание того…

Что я не смогу его убить…

Кирилл

— Нет, Ксюша! — строго смотрю на племянницу, что разбудила меня раньше времени. В шесть утра.

Еле заставил себя встать с кровати и бросить обнимающую меня Еву. Голова Евы покоилась на моей груди, а одна из ладоней была на дальнем от нее плече, будто бы гладя его.

Мне пришлось потрать около трех минут, чтобы встать, не разбудив мирно спящую Еву.

— Но она же девочка, — упрямо повторяет Ксюша — Мы все хотим романтики. Цветы. Шоколадки. Свечи. Подарки.

— Ты меня учишь ухаживать за девушкой? — выгнув бровь, спрашиваю ее.

Это девочка не перестает меня удивлять…

Ох… не завидую ее родителям и будущему мужу.

— Ну если сам не можешь догадаться, то да, — плюхается на диван — Все просто! Я зову ее на задний двор, где у бабушки с дедушкой беседка. А там ты с цветочками и вином.

— Вином?

— Ну да, — отвечает Ксюша — В фильмах всегда вино.

— Ясно… — отвечаю ей.

— Ну соглашайся! — складывает руки в жесте мольбы — Я все сделаю сама. Тебе только надо стоять в беседке и улыбаться.

Еще племянница мне свидании не устраивала.

Да и тем более не говорила, что мне нужно делать на свидании.

Нет, я хотел сегодня куда-нибудь выбраться с Евой, но если честно не знал, какой предлог придумать и согласиться ли она.

После этой ночи я стал иначе смотреть на Еву. Я давно подозревал и видел в ней печаль и боль, но она так хорошо ее прячет, что я не мог забраться вглубь этого чувства. Передо мной она всегда была другой. Дерзкой, упрямой и сильной. Этой ночью она показала себя настоящую… слабую и ранимую. Побитую судьбой девочку. Маленькую сиротку.

Между нами возникла нить. Тонкая нить, что связывая нас между собой полностью оплела нас.

И я не хочу потерять эту ниточку к Еве. Хочу узнать ее лучше. Понять. Помочь.

Да, я не такой уж и придурок, как вы наверно думали. Я всегда стремлюсь помочь людям, когда они в этом нуждаются. А Еве это необходимо.

— Ты не думала о профессии свахи? — спрашиваю племянницу.

— Дядя, не переводи тему, — просит меня — Я как твоя любимая племянница, должна позаботиться о том, чтобы у моего любимого дяди была красивая, умная и главное достойная жена.

— То есть Ева подходит под все эти критерии?

Я и сам могу ответить на этот вопрос. Ева — и правда достойная девушка. В ней есть все. Красота, ум, отвага, независимость, нежность, юмор…

— Конечно, — Ксюша смотрит на меня как на сумасшедшего — Даже больше чем требуется. Вот скажи, она красивая?

— Да…

Очень…

Молодость всегда красива.

Мечтам моей племянницы никогда не воплотиться в жизнь.

Еве нужен молодой, красивый и мягкий мужчина, а не такой как я.

Да, я в какой-то степени красив, но ни капли не молод и тем более мягок.

Я никогда не позволю женщине доминировать надо мной.

— Умная?

— Ну….

Умна, но не гении.

С ней можно поговорить на многие темы.

Да… Умная! Определенно.

— Девушка всегда должна быть глупее мужчины. Тогда у мужчин включается инстинкт защитника и собственника, — оповещает меня малолетняя племянница. Знаток кажется всей психологии мира и конечно же эксперт в амурных делах. — Добрая?

— Добрая, — улыбка сама расцветает на губах.

Чего-чего, а доброты у Евы вагон и маленькая тележка.

— Ну вот видишь? — хлопает в ладоши, точь-в-точь как ее мать — Недостатки в ней есть?

— Упрямая, — немного подумав, отвечаю я.

— А тебе нужна такая, чтобы как робот твои приказы выполняла? — выгибает бровь на мой манер, но в ее исполнении это выглядит смешно и я невольно улыбаюсь — У тебя для этого работники и студенты есть. А жена именно такой и должна быть. Иначе скучно станет.

— То есть, надо Еву брать? — посерьезнев спрашиваю я, хотя самому ужас как смеяться хочется.

Сижу тут в гостиной с племянницей, что даже в школу не ходит и обсуждаю отношения между мужчиной и женщиной. И ведь прислушиваюсь к ней. Понимаю, что права.

— Да! — восклицает она — И как можно скорее. Дядя, пойми, в нашем мире достойных жен разбирают в самом начале. Тебе еще повезло, что Ева свободна и ее никто не приметил. Тебе достанется молодая, достойна жена в твоем то возрасте, когда через пару лет старость.

— Старый я значит уже… — поджимаю губы, дабы не засмеяться — Скоро вообще шансов на любовь не будет?

— Да, — восклицает Ксюша — Так что вам надо поторопиться! Еще надо детей сделать.

Боже…

Кажется, я попал…

Ксюша не отстанет.

— А может ее не приметили, потому что она плохая? — спрашиваю, поддавшись вперед.

— Нет! Я проверяла. Она хорошая, — кивает головой для большей убедительности — Ну так что? Мне идти в подвал к мышкам и брать вино? — при слове мышки она вздрагивает.

— Хорошо, — соглашаюсь я — Но за вином схожу сам. А то злые мышки искусают мою любимую Ксюшу и съедят — на последних словах, хватаю девочку и начинаю нещадно щекотать, а племянница визжать.

Пусть визжит!

Только мне что ли в шесть утра сидеть тут с этим малолетним гением?

Пусть все просыпаются!

Может ее ума еще на какие-нибудь планы хватит?

Или она вообще переключится на кого-нибудь другого?

И тогда я сам разберусь со своей личной жизнью?

Ева

— Просыпайся, — зудит голос над ухом, и чья та ладонь касается моего локтя. Мягко, но настойчиво.

— Не-а, — произношу я и продолжаю спать дальше.

Сил нет глаза открыть.

— Ева, вставай! Нам надо поговорить, — продолжает зудеть женский голос.

— Мария Сергеевна, можно я еще посплю? — прошу ее.

— Нет-нет-нет! — говорит она и раскрывает меня.

— Маша… — стону я.

— Ева, — строго произносит начальница.

— Встаю-встаю… — бурчу я и с закрытыми глазами сажусь на кровать — Я вас внимательно слушаю.

— Это я тебя слушаю. Что у тебя с моим братом? — кровать рядом прогибается, намекая на то, что Мария Сергеевна села максимально близко.

— Ничего, — раскрыв глаза говорю я.

— Вы спите в одной кровати? — продолжает расспрос.

— Да…

— И между вами ничего?

— Ничего… — повторяю за ней.

— То есть вы не спали вместе, — недовольно делает вывод она.

— Мы спим вместе две ночи подряд, — отвечаю ей также недовольно.

О чем мы вообще?

Голова вообще не соображает!

— Ева, ты меня запутала. Между вами был секс? — не выдержав спрашивает она и во все глаза смотрит на меня.

— Нет! — восклицаю я и вскакиваю — Мы просто спали в одной кровати.

— А Кир приставал?

— Нет, конечно, — отвечаю ей.

— Странно… — задумчиво протянула она. — А ты к нему?

— Нет! — тут же восклицаю я.

— Хмм… странно… очень странно… — Маша гоняет сложенные бантиком губы из стороны в сторону, смотря куда-то в сторону и думая о чем-то.

— А-а-а! — слышим мы визг Ксюши с первого этажа.

Маша закатывает глаза и устало произносит:

— Кир! — смотрит на меня — Ты переодевайся, а я пойду успокою их двоих! Продолжим разговор после завтрака.

— Хорошо, — произношу я и как только дверь закрывается, возвращаюсь в постель. Под одеяло. В тепло.

На улице не холодно, но меня нормально так морозит!