Анна Леманн - Парфюм для студентки

Переводит взгляд на меня и в нем нет ни капли отвращения или притворства, все та же нежность и радость.

— Ты уверена, что хочешь на рыбалку? — спрашивает Кирилл, пригнувшись к моему уху — Если это ради Ксюши, то мы и так ее возьмем.

— Нет, я хочу поехать, — признаюсь я ему, тоже шепотом.

— Хорошо, — говорит он и отстраняется, но перед этим, проводит носом по моему плечу, пуская какие-то жаркие волны по всему моему телу.

Кровь хлынула к щекам, а глаза широко раскрылись.

Что это?

— Решено! Ксюша и Ева едут с нами! Кто-то еще хочет? — громко оповещает всех Кирилл.

— У нас с Тимом дела, — тут же отзывается Маша.

— У нас тоже, — поддерживает Сергей дочь.

— Ну нам и небольшой компанией будет хорошо, — заявляет Ксюша.

— Правильно, Ксю, — подмигивает племяннице Кирилл — С девочек продовольствие, а мы с мальчишками собирать снасти. Встречаемся через час в гараже.

— Есть, командир! — по-солдатски говорит Ксюша и подбежав ко мне, заставляет встать из-за стола.

— Но я еще не поела! — протестую я.

— Нет времени! — заявляет Ксюша — У нас всего час!

— У нас целый час, — поправляю я.

— Где ты нашел ее? — обращается к дяде — Она что не знает меры женскому времени?

Вся столовая заполняется смехом всех присутствующих, даже моим.

Не знай я, что ожидает некоторых участников этого завтрака, то подумала бы, что вот оно счастье!

Семья.

Которой нет у меня!

Но есть у этой падали!

Ева

«— А теперь к новостям здравоохранения, — вещает ведущий по телевизору — В нашем городе открылась десятая, юбилейная, по счету клиника господина Царева.

Бросаю беглый взгляд на телевизор.

Знакомая фамилия.

— Говорят, этот Царев хороший хирург, — говорит мне бабушка, что и смотрит новости, — Вместе с женой сироток бесплатно оперируют.

— Хороший человек, — сухо говорю, глядя в телефон.

— Побольше бы таких людей, — с придыханием говорит бабуля. — Смотри-смотри! Да и красавец, а жена какая…

Смотрю на экран по просьбе бабушки и выхватываю мужчину, что разрезает ленту, молодую женщину рядом с ним и их…

Отбрасываю телефон, и во все глаза смотрю новостной сюжет.

— Я счастлив, что в этот момент со мной моя семья, — говорит судя по всему Царев — Моя жена, дочь и брат с супругой. Новая клиника была построена на деньги моего брата и полностью будет отдана под детское отделение. Клиника уже сейчас тесно работает с благотворительным фондом, которым управляет супруга моего брата Нинель. На завтра уже назначены три сложнейших операции, одну из которых я проведу лично. Штат клиники полностью укомплектован и готов к работе. Сейчас хочу предоставить пару слов моему брату Воронцову Сергею Максимовичу.

Во все глаза смотрю на Воронцова. Как он крепко прижимает жену за талию к себе и подходит к микрофону.

— Я несказанно рад, оказаться частью этого великого дела… — начинает он, но дальше я не слушаю.

Не могу.

Не могу смотреть на его счастливое лицо. На такое же счастливое лицо его супруги…

Они счастливы…

У них есть все! Любовь! Семья! Дом…

А у меня нет этого! И все из-за человека, за которым я сейчас наблюдаю в экране телевизора.

— … в наше время не хватает частных клиник в которых бы проводились необходимые процедуры бесплатно. Процедуры, которые многим не по карману. Именно для этой цели и был открыт фонд «Мария»… — продолжает Воронцов — … Иногда жизнь дороже денег…

Иногда жизнь дороже денег…

И ведь это правда…

Но видимо жизнь моих родителей не была дороже денег…»

— Ева, — зовет меня Ксюша — Я уже разобралась с овощами.

— Молодец, — говорю ей и закрываю контейнер крышкой. Сажусь на раскладную скамейку и бросаю взгляд на Воронцова с мальчишками.

— Правда он красивый? — спрашивает меня Ксюша, присев рядом на другой стул.

— Кто? — спрашиваю ее.

— Мой дядя.

— Кирилл? — смотрю на нее, и она кивает — Красивый…

А зачем скрывать это?

Ради упрямства?

Я считаю его красивым и этот факт ни на что не влияет. Просто факт, как если бы я сказала, что у Воронцова есть уши.

— Ты ему нравишься, — говорит мне племянница Воронцова.

— Не думаю, — улыбаюсь ей.

Все же дети во всем и везде видят любовь. Даже в там, где ее никогда не может быть. И между теми, кто никогда не будет вместе. Между теми, кто никогда не полюбят друг друга.

— Я знаю его очень хорошо, — убеждает меня Ксюша — И ты ему точно нравишься. С тобой он другой.

Наивная…

Он со мной обычный…

Ничего особенного.

— Ты говорила, что хочешь вокалом заниматься, — перевожу тему.

— Сделаем вид, что я не заметила, что ты не хочешь об этом говорить. Вернется к этому разговору, когда ты сама поймешь, что он тебя любит. Да, я хочу заниматься вокалом.

— Хочешь, могу сейчас с тобой позаниматься? — предлагаю ей — Моя мама была преподавателем музыки и в детстве много со мной занималась.

— Ты умеешь петь? — удивленно смотрит на меня.

— Слегка, — смущенно отвечаю.

— Спой! — требовательно просит она.

— Я не помню ни одной песни…, - отнекиваюсь.

— Любую! — просит меня Ксюша.

И я начинаю петь то, что на душе. В этом нет рифмы, лишь слова.

— Я забываю какого любить…

Я забываю, как мечтать…

О счастье, о семье.

Любить нельзя…

Убить нельзя…

Нельзя мне ничего, что счастье принесет.

Я навсегда теряю свет…

Лишь знаю, что такое тьма.

Она съедает изнутри.

Не оставляет ничего…

Любить нельзя…

Убить нельзя…

Нельзя мне ничего, что счастье принесет.

— Вау, — произносит Ксюша и пару раз хлопает ресницами — Научи! Научи и меня!

Кирилл

— Смотри, — кричит мне Никита — клюет.

— Тише! — шикает на него мой второй племянник — Громче Ксюхи кричишь!

Усмехнувшись, разворачиваюсь, посмотреть, что делают девочки. Стоя друг напротив друга с открытыми ртами и махаю руками, издавая нечленораздельные звуки.

Чего это они?

Заболели?

Кто кого заразил?

Ксюша Еву? Или Ева Ксюшу?

Но в адекватности обеих теперь сомневаюсь.

— Присмотрите, — говорю племянникам и иду к девочкам.

— А теперь попробуй «РООООООО», — слышу издали завывания Мицкевич — Не стесняйся широко открыть рот и опустить нижнюю челюсть.

— РОООО, — выполняет сказанное Евой моя племянница.

— Умница, — хвалит ее Ева, — У тебя хорошо получается. Моя мама бы сказала Перфекто!

— Правда?

— Конечно, — подтверждает Мицкевич. — Думаю, моя мама мечтала бы с тобой поработать. В тебе есть талант.

— Спасибо, — радостно кричит Ксюша и обнимает Еву. — Спасибо!

— Так и знал, Мицкевич, что ты что-то натворишь! — вмешиваюсь в их дуэт я.

— И что я натворила? — разворачивается ко мне.

— Про шашлык забудешь! — говорю ей.

— Точно! — восклицает она и бежит к мангалу.

Взявшись голыми руками за шпажки быстро отдергивает руку и подносит два пальца к рту.

М-да уж!

Кто бы сомневался…

Подойдя к мангалу и взяв тряпку, поворачиваю мясо на шпажках.

— Сильно? — спрашиваю Еву и без разрешения беру ее за руку, чтобы осмотреть ожог. — Не сильно, — делаю вывод, но зачем-то дуя на покраснение.

— Пройдет, — тихо произносит Ева.

«— Сынок, я так рада, что ты приехал с девушкой. Вы так хорошо смотритесь, и она подходит тебе, — улыбается Нинель.

— Нинель, с чего ты решила, что она подходит мне? — серьезно смотрю на нее.

Меня раздражает то, что она каждый раз лебезит передо мной. Притворяется идеальной матерью… Но я не простил. Не могу.

— Ева красивая, умная и храбрая. Сильная девочка, — отвечает она.

— Но это еще не критерии, — усмехаюсь — Ты вон тоже красива, умна и храбра, но это не помешало тебе…

— Кирилл… — одергивает она меня.

— В этой семье все привыкли к правде и ты привыкай. Я такой, мамочка, — допиваю кофе и выхожу из кухни.

Сейчас я поеду на рыбалку и отдохну с племянниками.

Я тут только ради отца, сестры и племянников.

И меня совсем не волнует, что думает эта женщина насчет Евы.»

— У меня в машине есть мазь, — говорю я ей и не дожидаясь ответа, иду к машине, чтобы взять ту самую мазь и затем вернуться, и обработать ожог Евы.

— Не стоило, — говорит мне Ева, когда я забинтовываю ей пальцы.

— Лучше перестраховаться, чем потом подцепить заразу.

— Верно, — отвечает она и смотрит на мальчишек с удочками. Вижу в ее взгляде какую-то тоску и печаль.

Чего это она?

— Хочешь? — спрашиваю ее начнет того, чтобы пару раз закинуть удочку.

— Нет, — отвечает она — я давно не была на рыбалке и боюсь, что уже даже не знаю, как это делается.

— Брось, — говорю ей и полностью взяв за руку тяну к озеру. — Я напомню.