Из моих раздумий и размышлений меня вытаскивает все тот же парнишка, который занял нам места. Он снова велит нам следовать за ним. Мы поднимаемся с наших мест и пропихиваемся сквозь эту толпу.

– Сколько мы проехали? – Спрашиваю брата.

– Часа два, три. Не знаю у меня сел телефон.

На выходе из нашего вагона я замечаю общественный туалет – очень грязный, и сразу же понимаю, откуда весь путь меня сопровождал этот жуткий запах. Как оказалось, поезд разделен на две части: первая половина и все ее вагоны идентичны нашему, в котором мы сидели, а вторая – это купейные вагоны со спальными местами. Мы прошли таких вагонов несколько штук и остановились напротив одного из купе. Какое же было у меня удивление, когда дверь купе распахнулась, и я увидела, уже знакомую мне, широкую и добрую улыбку Бану. Он пригласил нас внутрь. Внутри купе все обставлено также, как и в Российских поездах дальнего следования: четыре полки – две верхние и две нижние, посередине стол. Только он выглядит не так ухожено, а как в послевоенном СССР. На столе стоит Арак – местная кокосовая водка, и незнакомая мне местная закуска, похожая на жаренные пирожки с какой-то требухой. Бану приглашает нас к столу. Роберт соглашается, а я решаю, что все-таки кому-то из нас стоит сохранять трезвость сознания. Так что я пью свою бутилированную воду. В купе становится весело. Роб, в своей манере, решил повеселить местных ребят. Он начал петь и пританцовывать. Бану принял такой его жест в серьез и сказал, что в свою очередь тоже споет для нас.

Его песня не похожа на те, что я до этого слышала. Это не попса, не рок, это очень лиричная, красивая песня на местном языке. У Бану сильный и громкий голос, поэтому я не удивилась, когда в наше купе стали стучаться пассажиры и жаловаться, что мы шумим.

– Успокойтесь, это мой поезд! – Произнес единственную реплику Бану и закончил свою песню.

Он рассказал нам, что песня о любви и посвящена местной, прекрасной девушке. Мы разговорились, и узнали, что Бану оказался местным магнатом, а точнее обладателем нескольких заправок и этого «чудного» поезда.

В моей голове щёлкнула мысль, а что если нас втянут сейчас в местный криминал, или еще хуже продадут на органы, уже прилично напоили моего брата, сейчас ограбят и выкинут где-нибудь в местном лесу… Боже мой, какая я глупая, что согласилась на все это!

На этой мысли поезд резко затормозил.

– Вам пора выходить. – Сообщает Бану.

Выглядываю из окна. Вокруг темнота и непроходимые, опасные джунгли.

– Здесь? – Неуверенно переспрашиваю я.

– Да! И желательно поскорее, потому что через пару минут поезд тронется. – Повторяет темнокожий владелец поезда.

–А… – не успеваю, что-либо спросить, как он меня перебивает:

– Вас встретит мой сотрудник! И лучше бы Вам поторопиться.

Я хватаю уже захмелевшего брата, и мы выскакиваем из поезда, а тот уплывает вдаль, сопровождая свое отправление мощным и звонким гудком.

Станции как таковой нет. Такое чувство, что мы просто остановились, где-то в чаще леса. Вокруг практически ничего не видно, освещает эту, так называемую, станцию одинокий фонарь, стоящий где-то посередине остановки состава. С нами из поезда сошло еще несколько человек. Значит не все потеряно. Люди направляются вдоль фонаря, а дальше исчезают в темноте.

– Нас никто не встретил! – Тихо констатирую я сложившуюся ситуацию.

– Ну, делать нечего! Пошли туда, по направлению за остальными людьми. Не стоять же здесь посреди джунглей всю ночь. – Рассеяно бормочет мой пьяный брат.

Меня пробирает истерический смех:

– Знаешь, когда мы искали тук-тук, еще у отеля, ты сказал, что кажется нашел короткую дорогу, – говорю я Робе, пока мы идем вдоль железнодорожных путей, – я еще подумала, что все самые интересные путешествия начинаются именно с этих слов.

Роб ухмыляется, а мы подходим к этому одинокому фонарю. Недалеко от него я вижу тропинку, поворачивающую налево. Мы следуем туда. Вот именно здесь и начинается все движение, водители перекрикивают друг друга: «Тук-Тук», «Тук-Тук» – раздается то с одной, то с другой стороны.

– Прелестно! – Произносит Роб.

К нам сзади подходит один из местных жителей, и приглашает пройти с ним. Что с нами сегодня уже не было, и я так устала, поэтому, даже не задумываясь, поворачиваюсь в его сторону, и мы идем следом за ним, садимся в его тук-тук, и стартуем с ветерком. Мы едем примерно минут двадцать по горному серпантину, плавно взмывая вверх. На самой вершине горы чья-то частная огороженная территория. Ворота открываются, и мы заезжаем внутрь. На пороге огромного коттеджа нас встречают двое мужчин.

– Добрый вечер! Меня зовут Сагара. Я буду вашим водителем несколько ближайших дней. Добро пожаловать на виллу. Ману проводит Вас! – Сообщает нам один из встречающих, и мы заходи в дом.

– Это совсем не похоже на обещанный нам отель с завтраками! – Шепчу я брату.

Он кивает в ответ. Ману провожает нас в комнату и отдает ключ.

– Завтрак будет готов завтра утром в 8:30. – И с этими словами оставляет нас наедине.

Мы остаемся с Робертом вдвоем. Комната, в которую нас поселили, небольшая и выглядит по-простому. Здесь есть своя душевая, туалет, рядом друг с другом стоят две самые обычные кровати, напротив них висит небольшая плазма. Комната, как в обычном трех-звёздочном отеле. Я бросаю рюкзак на пол, и валюсь на кровать.

– Как же приятно просто повалятся в кровати, после такой «короткой дороги» – уже сонно почти шепчу я.

– Ага, водички бы еще. – Бормочет брат. – Пойду, раздобуду чего-нибудь.

– Что, предчувствуешь утренний сушняк? – Сквозь сон пытаюсь шутить, но дверь уже захлопнулась с другой стороны и я осталась в комнате абсолютно одна.

Я уже практически провалилась в глубокий сон, как меня неожиданно разбудил чей-то кашель. Наверное, Роба вернулся. Решаю убедиться, что это он, и еле-еле раздираю глаза. В комнате пусто. Думаю, что мне показалось, и закрываю глаза. Кашель снова повторяется. Нет, мне не причудилось. Встаю с кровати и прислушиваюсь. За занавесками я точно слышу какие-то шорохи. Это все напоминает мне картину из фильма ужасов. Черт, мне нужно срочно найти своего брата и убедиться, что с ним все в порядке. Хватаю рюкзак, открываю дверь и от неожиданности взвизгиваю. В дверном проеме стоит Роб.

– Ты так напугал меня! – Срываюсь в истерику. – Почему так долго? У нас за занавеской кто-то кашляет и шевелится!

Роба подозрительно смотрит на меня.

– Ты здорова? Может на солнце перегрелась? – При этих словах он пихает мне в руки две бутылки с водой и направляется к окну.

Распахнув занавески, я ловлю облегчение, а Роберт тихо надо мной посмеивается. За занавеской скрывались огромные стеклянные двери во всю высоту стен. За стеклом небольшой палисадник, где садовник поливает растения.

– Ну, ты и трусиха!

Утром мы просыпаемся рано и выходим через стеклянные двери во двор подышать легкой утренней прохладой, пока солнце еще не так сильно печет. Природа в этот час, что надо! Совсем незаметная морозная свежесть чуть заметно охлаждает сожжённую вчера солнцем кожу. Мелодичное и звонкое пение птиц приятно радует слух. А открывающийся перед нами вид восхищает взгляд. Мы на вершине какой-то горы, под которой медленно просыпается раскинувшийся город. «Как странно, а я даже не знаю его название» – проносится мимолетно в моей голове – « и как Роберту удается жить и путешествовать так легко и непринужденно, совсем не задумываясь ни о чем…». Мы завтракаем и собираемся в путь. Сагара уже ждет нас у ворот. Мы садимся к нему в машину и спускаемся по горному серпантину вниз.

Наконец, мы добрались до Сигирии, или как ее по-другому называют до «Львиной горы». Сигирия – это красивое скальное плато, возвышающееся над равниной, засаженной большим количеством деревьев. Отличное место для обороны. Интересно, получится ли у нас сегодня штурмовать эту крепость? И мы начинаем подъем.

Для того, чтобы добраться до начала ступеней, которые приведут нас наверх мы проходим мимо удивительных скалистых, каменных фигур, незнакомых цветущих растений. Как будто попали в затерянные джунгли. Я иду, разинув рот. Все восхищает меня в это утро: малая авиация в роли огромных жужжащих стрекоз и разноцветных бабочек, летающих над головами, искусно вырезанные ступени из камней, по которым мы приближаемся к началу подъема. Меня не беспокоят ни толпа везде встречающихся китайских туристов, ни палящий зной, так как солнце уже почти в зените. Единственное, что меня наполняет сейчас, это желание вскарабкаться в высь.

Наконец, мы добрались до места настоящего подъема. Стена плато -отвесная. На ней видны легкие выбоины, ведущие вверх – очень похоже на ступени, но сейчас они не пригодны для использования. Поверх этих ступеней прибита извивающаяся металлическая лестница. Подниматься по ней жутко, так как прибита она всего лишь с одной стороны. Когда делаешь шаги, понимаешь, как она раскачивается, и к тому же никто не контролирует количество людей на ней. Лестница ведет лишь до середины горы. Там в небольшом ущелье плато расчищены девятнадцать из пятисот наскальных росписей. Налюбовавшись рисунками, мы следуем дальше. Пройдя еще немного шатко валкого пути над пропастью, мы оказываемся у главного входа на самую вершину. Сердце замирает. Вот он во всем величии главный подъем на загадочное и манящее в самое свое сердце плато. Когда смотришь на него с главного входа, понимаешь, почему гора названа Львиной. Даже не смотря на то, что ото льва здесь остались лишь гигантские передние, сильные лапы, само плато напоминает тушу развалившегося льва, не хватает только его гордо поднятой головы, да косматой гривы.

Подъем, ведущий наверх, очень крутой и скользкий. Ступени вырезаны прямо в скале. Прошагав ступеней пять – шесть, начинает появляться усталость и легкая отдышка. Сегодня прямо таки день физической подготовки к тесту на выносливость! Ура, мы добрались!

На вершине плато раскинулся целый маленький город: руины различных построек храмов, домов, бассейнов и незабываемый вид. Мы пробыли здесь несколько часов, исследовав каждый маленький камешек, каждую травинку. Я почувствовала себя археологом на раскопках древнего поселения. Мы сели на край скалы перекусить и отдохнуть. На горизонте появляются первые признаки заката. Мы сидим и уминаем местные мини бананы, а небо в это время наливается все более яркими красками. Солнце опускается все ближе и ближе к линии горизонта, и постепенно прячется за него. Местный гид кричит нам, что пора спускаться, и мы тянемся за вереницей туристов вниз.