— Конечно, вы, греки, считаете, что женщин надо держать дома под замком, — возразила она.

Алекс ничего не ответил, он, кажется, уснул. Он лежал очень тихо и ровно дышал. Чармиан с нежностью смотрела на его стройное, чуть худощавое тело.

Ей представился случай без опаски рассмотреть каждую черточку его лица. Лучи солнца позолотили его строгие черты. Неподвижная фигура Алекса показалась Чармиан изваянием рыцаря на саркофаге. Девушка даже вздрогнула от подобной мысли.

И вдруг ей захотелось броситься на его распростертое тело и коснуться его губ, но не тем холодным касанием, который она недавно ему подарила, а долгим поцелуем едва сдерживаемой страсти. Чармиан стиснула кулаки, борясь с этим желанием, и вспомнила, что пообещала Леону вести себя благоразумно.

— Проснитесь! — отчаянно воскликнула она, испугавшись, что ее желания могут выйти из-под контроля. — Вы заработаете солнечный удар.

Алекс открыл глаза и улыбнулся ей такой нежной улыбкой, что у Чармиан перехватило дыхание. Она и не представляла, что он может так улыбаться.

— Я не боюсь солнца, — сказал он, но все же поднялся. — Прошу прощения за дурные манеры, но я очень устал. Управлять отелем — нелегкая работа. Я ходил в деревню, чтобы нанять еще работников, но так и не уговорил крестьян послать своих сыновей на работу в «Аполлон». Они скорее предпочтут, чтобы те стали контрабандистами.

— Контрабандистами?

— Средиземноморье издавна славится своими контрабандистами. Конечно, я не поощряю это занятие, потому меня и не любят. Кстати, нам пора возвращаться. — Алекс поднялся на ноги.

Чармиан ощутила беспокойство. Она всегда считала, что контрабандисты — люди безжалостные и коварные, а Алекс ходил в деревню один и без оружия.

— Вы, надеюсь, будете с ними осторожны? — спросила она, принимая его протянутую руку.

— Тебя беспокоит моя судьба? — поинтересовался Алекс.

— Конечно, — откровенно призналась Чармиан. Потом рассмеялась: — Если с вами что-нибудь случится, то кто выручит меня в следующий раз?

— Да, в основе нашей заботы о других людях всегда лежат корыстные мотивы, — язвительно произнес он, но взгляд его был ласков.

— Естественно, — ответила девушка и, отпустив его руку, спрыгнула на тропинку.

— Осторожнее, — предупредил ее Алекс. — Ты можешь поскользнуться и растянуть связки.

— А теперь вы беспокоитесь о своем шоу.

— Естественно, — передразнил он ее интонацию. — Лучше держись за мою руку.

— Я поднялась сюда одна, одна и спущусь, — возразила Чармиан, но ее самостоятельность чуть было не обошлась ей слишком дорого. Тропинка была крутая и неровная; девушка поскользнулась на камне, но Алекс подхватил ее, не позволив упасть.

Они стояли, обнявшись, на пустынном склоне под косыми лучами заходящего солнца, и их губы сами собой встретились в жарком поцелуе. Чармиан забыла обо всем на свете; ее ноги сделались как ватные. В этот день ее разум и воля были подчинены Алексу, а теперь и ее тело уступало ему.

Как долго они стояли в объятиях друг друга, девушка не могла бы сказать, лишь почувствовала, что его руки разжались.

— Оказывается, ты не так уж несведуща в любви, — сказал Алекс чуть дрогнувшим голосом, — но, та petite, мы же здесь как на ладони. Что скажут наши знакомые, если увидят, что я целую одну из девушек Себастьена?

Чармиан испуганно оглянулась.

— Здесь никого нет. Даже козы ушли.

— Для гостей на крыше «Аполлона» установлена подзорная труба, — сказал Алекс, — и я не хочу доставлять им бесплатное развлечение.

— Я тоже, — согласилась Чармиан.

Она отстранилась и пошла вниз по тропинке, думая о том, что Алекс, хотя и не возражает против близких отношений с ней, все-таки не желает их афишировать. А чего еще она могла ждать? Она ведь ему не ровня.

— Плохо, если в тот момент миссис Петерсен смотрела в подзорную трубу, — бросила Чармиан, стараясь задеть Алекса. — Вам будет трудно объяснить ей свое поведение.

Девушка так спешила, что не смотрела под ноги, и снова поскользнулась. Алекс крепко взял ее за локоть.

— Кажется, ты задалась целью свернуть себе шею, — заметил он. — А что касается Хельги… может быть… ты ревнуешь?

— Вы себе льстите, — ледяным тоном ответила Чармиан.

Он отпустил ее руку и прошел вперед.

— Я думаю, мне лучше идти впереди. Ступай за мной, — велел он.

Алекс больше не разговаривал с ней, и Чармиан послушно следовала за ним, жалея, что упомянула вдову. Алексу не нравилось, когда разговор заходил о Хельге, и сейчас он сразу стал отчужденным.

Заходящее солнце удлинило тени от скал, среди которых проходила тропинка, они сделались какими-то зловещими; почти такой же вид был и у Алекса.

У Чармиан возникла мысль, что они идут по-гречески: мужчина впереди, а женщина скромно следует за ним. Но сейчас это было символом заботы, а не превосходства. Алекс шел впереди, чтобы указать ей безопасную дорогу. Чармиан чувствовала, что с радостью пошла бы за ним хоть на край света.

Когда они вышли на широкую дорогу, Алекс коротко попрощался и направился к причалу, предоставив Чармиан одной добираться до бокового входа.

Ей надо было принять душ, перекусить и приготовиться к вечернему шоу. Выступление больше не пугало ее; все ее существо переполняли новые ощущения, в которых причудливо переплетались радость и грусть. Чармиан уже не могла обманывать себя. Она окончательно и бесповоротно влюбилась в Александроса Димитриу.


В этот вечер Чармиан выглядела очаровательно. Она вся светилась огнем переполнявшего ее чувства; ее глаза сияли звездами; на губах дрожала едва заметная улыбка, походка была такой, словно она не шла, а плыла. Девушка по-новому, обостренно воспринимала все вокруг. Никогда еще цвета не казались ей такими чистыми, а огни — такими яркими. Чармиан чувствовала себя так, будто только что пробудилась после долгот сна.

Заметив в Чармиан эти перемены, мадам Дюваль сделала собственные выводы, хотя и не совсем верные. То, что виной тут любовь, она поняла сразу, не могла лишь предположить, что это чувство было неразделенным. Мадам Дюваль была парижанкой и смотрела на вещи прозаически, не предаваясь грезам. Она мысленно поблагодарила Бога и возлюбленного Чармиан, чье имя нетрудно было угадать, за то, что они вернули девушке веру в себя. А в конце демонстрации мадам даже похвалила Чармиан.

Алекса в зале не было, и Чармиан была этому рада. Ей надо было привыкнуть к новому состоянию души.

В этот вечер она не задумывалась о будущем, а просто вновь и вновь переживала каждое мгновение их встречи на торной тропе и особенно — тот момент, когда Алекс нежно улыбнулся ей.

Да, она все же была ему небезразлична; именно это неожиданно открылось ей тогда и на этом Чармиан строила свои воздушные замки, забывая о нынешнем своем положении.

Но Алекс руководствовался только своими страстями. Если бы он по-настоящему любил ее, то мог бы спуститься со своих высот или поднять туда ее. Разве легенда о короле и нищенке или сказка о Золушке были не о бедных девушках, возвысившихся до своих благородных возлюбленных? Даже воспоминание о Хельге не тревожило ее, ведь Алтея сказала, что Алекс не любит эту женщину, а теперь Чармиан и сама поверила в это.

Ее природная независимость и здравомыслие сейчас изменили ей. В этот вечер Чармиан жила в какой-то волшебной стране.

Когда парад моделей закончился, она некоторое время стояла неподвижно, оглушенная шумом и суетой вокруг. Больше всего на свете ей хотелось остаться одной. Она с завистью поглядывала на пустынный пляж, но не решалась выйти к морю в столь поздний час, а в комнате, которую она делила с Гортензией, она не могла найти уединения.

Мадам Дюваль принялась хлопотать вокруг девушек, советуя им пораньше лечь спать. На следующий день на Гераклее ожидали новый теплоход с туристами, которых привлекал и отель и модное шоу, так что день обещал быть напряженным.

Ивонн пропустила советы мадам Дюваль мимо ушей. Она уже успела обрести поклонника среди гостей и скрылась с ним на террасе. Мадам, опасавшаяся острого язычка Ивонн, не стала возражать, хотя сомневалась, что хозяин отеля одобрил бы такое поведение. Девушек пригласили демонстрировать модели, а не развлекаться. Однако Алекса нигде не было видно, поэтому мадам обратилась к более покладистым членам своей группы, и только тут заметила, что Чармиан тоже исчезла.

Девушка вышла через боковую дверь, которой она уже воспользовалась днем. Здесь она могла провести несколько минут в одиночестве. На эту сторону отеля выходило всего несколько окон, а склон горы создавал густую тень.

Чармиан задумалась, где сейчас Алекс. Девушка заметила на террасе Хельгу в окружении мужчин, но Алекса среди них не было. Скорее всего, он был у себя в офисе. Управление отелем требовало немалой бумажной работы, поэтому он не всегда выступал в роли хозяина.

Вдруг яркий луч фонарика уперся ей прямо в лицо.

— Кто здесь? — испуганно спросила она.

— Пришелец со звезд, — ответил замогильный голос, и тут же Алтея с веселым смехом схватила ее за руку и потащила к свету, падавшему из открытой двери.

— Чарм, что ты здесь делаешь? У тебя тут свидание?

— Ничего подобного, — ответила Чармиан. — Мне просто захотелось несколько минут побыть одной.

— Нездоровое желание, — заявила Алтея, — его не стоит поощрять. Ты не хочешь подняться ко мне и поболтать немного? Спать еще слишком рано. — Она заглянула в коридор. — Алекса поблизости нет?

— Я его не заметила. Он тебе нужен?

— Напротив! Он не одобряет мои ночные прогулки, а я жить без них не могу, и никто ни разу не причинил мне ни малейшего вреда. Пойдем, я покажу тебе, как подняться наверх, чтобы никто тебя не увидел.

Алтея прошла по коридору и открыла дверь, ведущую на служебную лестницу, узкую и крутую, пустынную в этот час. Показав Чармиан дорогу, Алтея быстро пошла наверх. Чармиан последовала за ней.