Лицо Алекса оживилось, когда он заговорил о море; было видно, что он любит морскую стихию.

— Я бы не назвал парусным спортом, — чуть язвительно заметил Леон, — путешествия на твоей белоснежной яхте с двигателем в сотни лошадиных сил.

— О, она у меня только для деловых поездок, — объяснил Алекс. — Не могу же я попусту тратить время, добираясь в Афины на шлюпке? Хотя однажды я проделал и такое путешествие, так что опыт у меня есть. Еще у меня есть несколько катеров, их я тоже предоставлю гостям отеля. Несмотря на все недостатки Эгейского архипелага, туда уже устремляются туристы, а хороших отелей не хватает. Гераклея может стать портом для круизных лайнеров, и я надеюсь, что «Аполлон» — так я назвал свой отель — будет процветать.

— Мы тоже надеемся, — вежливо произнес Леон.

— Может быть, и дамы приедут вместе с Леоном, когда он навестит мой остров? — спросил Алекс, не отрывая взгляда от лица Чармиан.

Рене посмотрела на него удивленно, и он добавил:

— Да, он согласился показать свои модели на презентации отеля. Надеюсь, мисс Чармиан будет среди манекенщиц.

Он произнес эти слова совершенно спокойным тоном, но взгляд его был многозначительным, и Чармиан поспешила сказать:

— Но я не стану манекенщицей так скоро. — Она с мольбой взглянула на Леона.

— Разве вы не хотите увидеть мою Гераклею? — настойчиво спросил Алекс.

— Кто же этого не хочет, даже несмотря на холодные ветры и чертополох, — вмешался Леон. — Но Чармиан еще только начнет учиться, когда мы вернемся в Париж, и я совсем не уверен, что из нее выйдет хорошая манекенщица.

В Рене он уверился с первого взгляда, но насчет Чармиан у Леона и вправду были большие сомнения.

— Ты, может, и сомневаешься, а я нет, — вкрадчиво заметил Алекс. — «Аполлон» откроется только весной, а к тому времени мисс Чармиан уже многому научится.

Он насмешливо улыбнулся девушке, и она опять смутилась. Леон переменил тему разговора, но Чармиан время от времени осторожно поглядывала на Алекса. Конечно, он предлагал не всерьез — ведь он мог выбирать для своего шоу любую девушку из самых лучших манекенщиц Себастьена, модель с международной известностью. Чармиан решила, что Алексу просто захотелось посмеяться над ней. Об отеле он говорил очень живо, видно было, что он нашел способ избавиться от хандры и скуки, на которую когда-то жаловался. Девушка была уверена: вылези она хоть из кожи вон, ей никогда не стать такой манекенщицей, которая удовлетворила бы его требованиям.

Вскоре женщины оставили мужчин обсуждать свои дела за бокалом вина, а сами пошли в гостиную Рене пить кофе.

— Какой властный мужчина, — сказала старшая мадам Себастьен о госте, которого она увидела впервые. — И как красив!

— Как Люцифер, — охарактеризовала его Рене. — Он больше походит на падшего ангела, чем на буколического Пана.

— В нем нет ничего от ангела, ни от падшего, ни от какого-либо другого, — возразила мадам. — Боже, помоги женщине, которая окажется рядом с ним!

— По слухам, таких было немало, — начала было Рене, но потом решила проявить сдержанность. — Нехорошо повторять сплетни, но, кажется, они получили по заслугам. Его богатство, да и внешность, притягивают их как магнитом.

— Значит, они просто глупы! — сделала вывод мадам Себастьен. — Все, что женщина может от него получить, так это лишь разбитое сердце. Впрочем, возможно, что у дамочек, что вьются вокруг него, сердца вовсе нет. Будем надеяться, что так оно и есть.

Она заметила, с каким вниманием Чармиан слушает их разговор, и предупредила девушку:

— Не позволяйте его сатанинскому высочеству увлечь вас. За обедом он уделял вам довольно много внимания, но я думаю, это лишь потому, что вы — новое лицо для него.

— Они уже встречались раньше, — вмешалась Рене, найдя, что свекровь становится чересчур назойливой. — Чармиан помогла Алексу выбирать наряды для его сестры.

— И за это он подарил мне «Грезу», — добавила Чармиан.

Мадам удивленно подняла бровь; она заметила на девушке одно из творений ее сына, но подумала, что платье одолжила ей Рене.

— Вот как? — задумчиво произнесла она. — Щедрый подарок.

Чармиан пожалела, что не смолчала.

— Одно-два платья для Алекса ничего не значат, — заступилась за девушку Рене. — Я уверена, что Чармиан заслужила такой подарок.

Стараясь уйти от щекотливой темы мадам Себастьен начала как-то странно поглядывать на нее, — Чармиан спросила:

— А что, все греки такие… такие властные?

— Я этого не знаю, могу лишь сказать, что они мстительные и ужасно ревнивые, — ответила ей Рене. — Зато они гостеприимны и щедры. В Греции главенствуют мужчины, а женщины, хотя и имеют право голоса, лишь недавно начали участвовать в общественной жизни. Алекс, наверное, считает, что женщина, как в старину, должна быть в подчинении у мужчины. Его сестра живет на острове, как в карантине, и обречена оставаться там до тех пор, пока он не найдет ей подходящего мужа.

— Да, я поняла, что у него именно такие намерения, — сказала Чармиан, — но по-моему, он слишком суров к сестре.

— Браки по сговору даже сейчас широко распространены в Греции, особенно в сельских районах. Брак там — сложное дело, связанное с приданым. Каждая девушка должна иметь приданое, пусть небольшое, но у богатых невест, естественно, больше шансов удачно выйти замуж.

Слушая Рене, Чармиан подумала о богатой вдове. Ее-то уж наверняка можно считать подходящей партией для Алекса.

— Ты, оказывается, хорошо разбираешься в этом, — сказала мадам Себастьен Рене.

— Греция была одной из стран, куда Леон возил меня во время нашего свадебного путешествия, — напомнила ей Рене. Эта поездка по Европе была первым подарком мужа.

— Что ж, теперь ты вновь увидишь эту страну и великолепный отель мистера Димитриу… его новую игрушку, — заметила мадам. — Но Чармиан вам лучше оставить здесь. Она слишком молода и впечатлительна, чтобы оказаться на романтическом острове, да еще рядом с таким человеком, как Алекс.

Чармиан покраснела. Кажется, мадам решила, что она стала жертвой неотразимого обаяния Алекса. Еще утром, до встречи с ним, она могла бы согласиться, что такая опасность и вправду есть, но своей грубостью и цинизмом он разом разрушил ее мечты.

— Не так уж я впечатлительна, — возразила Чармиан с гордостью, — и могу сама о себе позаботиться. Во всяком случае, разговора о том, чтобы мне ехать на Гераклею, еще не было.

— Да и Леон еще не согласился, — заметила Рене и перевела разговор на другую тему.

Решив покинуть гостиную до прихода мужчин, Чармиан сослалась на головную боль и поспешила к себе. Но было слишком поздно: у самых дверей гостиной она столкнулась с Алексом и Леоном, которые только что поднялись наверх.

— Ты так рано уходишь спать? — спросил Леон.

— Да, мсье. Я немного устала. Спокойной ночи.

С гордым видом девушка пошла по коридору к своей комнате, чувствуя, что ей смотрят вслед. Она успела завернуть за угол, когда чья-то рука вдруг легла ей на плечо. Алекс последовал за ней, а она даже не слышала его шагов, заглушенных толстым ковром. Чармиан испуганно обернулась.

— Это же смешно, — произнес он. — Вы ведь обычно не уходите спать так рано, даже здесь, в деревне. А я надеялся, что вы покажете мне розы в лунном свете.

Он убрал руку с ее плеча. В полумраке коридора он казался огромной тенью, нависшей над ней.

— Старшая мадам Себастьен знает о розах куда больше моего, — ответила девушка. — К тому же я не заметила, что светит луна.

— Светит. Луна всегда появляется, когда она мне нужна. А что касается мадам, то при всем моем уважении к ней я предпочитаю кого-нибудь помоложе. В этом платье вы выглядите божественно, но я уверен, что лунный свет еще усилит ваше очарование. Может быть вы дадите мне возможность убедиться в этом? — Он говорил тихо, но убедительно, очень убедительно. Чармиан нестерпимо хотелось принять его приглашение, но голос разума удержал ее. Розы, лунный свет и Алекс — слишком опасное сочетание.

— Опять это платье! — воскликнула она. — Я чувствовала, что мне не следует надевать его.

— Я разочарован. Я думал, вы надели его, чтобы доставить мне удовольствие.

Так она и думала!

— Я надела его, потому что это единственное вечернее платье в моем гардеробе, — откровенно призналась девушка.

— Какая же вы непосредственная, Чармиан! Не всякая девушка решилась бы на такое признание, и уж конечно, любая другая не упустила бы возможность польстить мне.

— Зачем это льстить вам? — возмутилась Чармиан.

— По многим причинам. Например, потому, что я могу уговорить Леона взять вас на Гераклею.

«Опять намеки на какие-то меркантильные мотивы! Он, должно быть, очень невысокого мнения о женщинах».

— Вы, значит, считаете само собой разумеющимся, что я хочу поехать, — сказала она.

— А разве нет?

— Как я поняла, еще ничего не решено, — уклонилась от прямого ответа Чармиан, не желая признавать, что ей очень хочется побывать на острове.

— Но я уже успел обсудить этот вопрос с Леоном.

При упоминании хозяина дома Чармиан слегка смутилась.

— Он, наверное, недоумевает, куда вы подевались.

— Ему прекрасно известно, куда я подевался, но он не из тех людей, которые портят настроение другим. Он не вмешается, если только вы не начнете звать на помощь.

— Ну вот еще! — нервно рассмеялась Чармиан. — Но все-таки, вам лучше вернуться в гостиную.

— Всему свое время.

Оба замолчали. Алекс наклонился, чтобы лучше рассмотреть выражение лица Чармиан.

— Ты боишься меня, Чармиан? Поэтому ты не хочешь погулять со мной при луне?

— Я ничуть не боюсь вас, — солгала она, — но… мадам все время предостерегает меня. Она считает… — Девушка смущенно замолчала и робко глянула ему в лицо.