Но… он сказал, что знает, где получить то, чего хочет.

Настоящий зверь. Укусы, суровость, то, с каким видом он берет то, чего хочет, никого не спрашивая… Она отлично его описала.

У меня снова комок в горле. И начинает подташнивать.

– Значит, у плохишей тоже есть положительные стороны, – мурлычет себе под нос Лайла, глядя, как Мейсен садится в свою машину. – А этот пирсинг – держу пари: он приятно холодит кожу, даже самую нежную.

Тен кладет руку мне на плечо. Я отвлекаюсь от своих мыслей и расслабляю руки на руле. Костяшки пальцев уже белые, как снег.

– Поехали, поедим и ограбим мини-бар моей мамы до кино, – говорит он. – Вечером за рулем Лайла, так что я собираюсь напиться в сопли.

Вряд ли сейчас я смогу поесть.

Но, наблюдая за тем, как Мейсен выезжает с парковки и едет неизвестно к кому, я понимаю, что мне не помешает что-нибудь горячительное.

Поездка в автокинотеатр в пятницу вечером для каждого подростка с машиной в Фэлконс Уэлл – лишь повод потусить с народом, особенно учитывая, что кинотеатр открылся после зимнего перерыва всего-то пару недель назад. Стоит прекрасная погода, там есть палатка с едой, музыка орет из магнитол, и я сомневаюсь, что хотя бы четверть приехавших действительно собирается сегодня смотреть кино.

Один из этих глупых модерновых ужастиков с кучей злоключений и непонятной концовкой.

После обеда я заехала домой, переоделась в джинсовые шорты и майку и подождала, пока Лайла и Тен за мной заскочат.

Трей с Джей Ди приехали сразу после нас, и мы все припарковались в первом ряду. Они тут же начали слоняться по парковке, болтать со всеми подряд и веселиться, а я тем временем отправилась к палатке. Мама не позволяет нам пить калорийные напитки, поэтому поездка в кино – редкая возможность выпить колы.

Я подхожу к киоску, встаю в очередь, беру стаканчик и насыпаю в него лед.

– Ты выронила его прошлой ночью, – слышу приятный голос.

Резко поднимаю голову – справа от меня стоит Мейсен. У бабочек в животе начинается праздник.

Опустив глаза, вижу, что у него в руках мой ингалятор, и нервно оглядываюсь, чтобы убедиться, что за нами никто не наблюдает. Я выхватываю лекарство у него из рук и засовываю в карман. Черт. Должно быть, забыла его на полу в библиотеке после того, как…

Опять поворачиваюсь к автомату с газировкой, молча наливаю колу в стакан и закрываю его крышкой.

– Как дела? Что нового? – спрашивает он.

Но я отказываюсь разговаривать. Забрав напиток, продвигаюсь вперед вместе с очередью, беру соломинку и недовольно поджимаю губы. В уме всплывает картинка: полуобнаженная Кейтлин обхватила его ногами на заднем сиденье машины. Я нажимаю соломинкой на прилавок, пытаясь снять упаковку, но она соскальзывает и ломается.

Выкидываю ее в мусор и беру новую. Как он мог так на нее смотреть? Как он мог предпочесть ее мне? Как он мог целовать ее или еще кого-то, кроме меня? Я думала, он другой.

– А, так ты все слышала, – говорит он, пока я выбираю конфеты. – Я доволен. Так и было задумано.

Я наклоняюсь и беру пакетик мармелада.

– Никому нет дела до того, чем ты занят, придурок.

Он подходит еще на шаг ближе.

– У тебя же есть парень, – говорит он и пожимает плечами. – А у Кейтлин чертовски классная фигура, да и в постели она хороша…

Я так сильно сжимаю в руке стаканчик, что с него слетает крышка, кола выплескивается и течет по моей руке.

Проклятье.

Он усмехается, а я хватаю салфетки и бросаюсь судорожно вытирать руку.

Хороша в постели? От одной только мысли о том, что он с ней был, что прикасался к ней, мне хочется засунуть резиновый член ему в нос.

Козел.

И у меня нет парня. Только кавалер на выпускной бал.

Он наклоняется ближе и самодовольно заявляет:

– Ты ревнуешь.

Я снова надеваю крышку на стаканчик, выкидываю грязные салфетки и поворачиваюсь к нему, сверкая глазами.

– Куколка, значит? – возмущенно спрашиваю я, резко меняя тему, чтобы не продолжать этого разговора. – Или глупая кукла? Ты издеваешься?

Он начинает хохотать.

– Я думал, ты быстрее догадаешься.

– Не смей меня больше так называть!

А потом я бросаю взгляд в сторону и замечаю пару девчонок из школы, которые любопытно косятся на нас. Я понижаю голос.

– И я не ревную. Просто не хочу, чтобы ты втягивал меня в свою грязную возню.

Он приближается еще на шаг и кладет руки на прилавок, лишая меня возможности уйти. Теперь мы стоим уже лицом к лицу.

– Мне не нравится, что он тебя трогает, – Мейсен смотрит на меня сверху вниз.

Скорее всего, он говорит о сегодняшней ситуации на парковке. Он увидел, как Трей поцеловал меня в лоб.

Я протягиваю руку, беру ведерко для попкорна и трясу его в руках, демонстрируя, что оно пустое.

– На, держи. – Прижимаю ведерко к его груди. – Вот настолько меня волнует, что тебе нравится, а что – нет. – Я пихаю его Мейсену в руки, поворачиваюсь и ухожу.

– Эй, все нормально? – спрашивает кто-то.

Я поднимаю глаза и вижу Тена. Мы уже почти у кассы. Я замираю, заметив, что он поглядывает то на меня, то на Мейсена. У него в руках серебристая бутылка для воды. И я точно знаю, что там внутри: ром с колой.

Игнорируя его вопрос, бросаю взгляд на Мейсена. Он ставит ведерко для попкорна на прилавок и направляется в мою сторону, не отводя глаз. Я чувствую жар, исходящий от его тела, но держу себя в руках и вызывающе вздергиваю подбородок. Он подонок, и единственная цель в его жизни – сделать меня несчастной.

Однако он ничего не говорит и направляется к дверям.

Когда он уходит, Тен громко выдыхает и снова поворачивается ко мне.

– Если ты еще не обратила внимания, – говорит он, – он тебя безумно хочет.

Я отворачиваюсь, пытаясь побороть желание ввязаться в очередной спор. Он меня безумно хочет? Он явно не выглядит как человек, умирающий от похоти. Отнюдь.

Я плачу за газировку и мармелад и вместе с Теном выхожу из палатки. Он направляется к ребятам в кабриолете, а я иду мимо машин к БМВ Лайлы, стоящему далеко впереди, и пытаюсь не искать глазами Мейсена. Уже темнеет, но экран отлично освещает площадку. Сверчки стрекочут в траве. Вижу Трея. Он стоит у своей машины и флиртует с какой-то девушкой.

Великолепно.

Иду дальше и замедляю шаг у большого черного пикапа. Машина Мейсена.

Оглядевшись, вижу, что он стоит неподалеку, в окружении новоиспеченных друзей, среди которых Джей Ди, болтает с ними и смеется. Люди слоняются туда-сюда, беседуют, и никто не смотрит на меня. Я ощущаю внезапный прилив вдохновения.

Сдерживая улыбку, ставлю колу на землю, рядом с колесом, кладу рядом пакетик с мармеладом, открываю левую заднюю дверь и залезаю в машину. Закрыв дверь, сразу замечаю, как темно в салоне. В тот раз на автомойке я не обратила на это внимания. Окна, похоже, сильно затонированы.

Черный кожаный салон просто сияет, как и краска снаружи, и меня окутывает богатый, насыщенный аромат кожи, такой же пьянящий, как запах Мейсена. Я облизываю губы, наклоняюсь и открываю ящик между передними сиденьями в поисках чего-нибудь, чем можно писать.

Мне попадаются мелкие деньги, несколько чеков, какие-то инструменты. Потом вижу ручку, достаю ее, нажимаю на кнопку сверху и пробую на руке.

Черная.

Да здесь абсолютно все, блин, черное. Если я что-то напишу, не будет видно. Снова залезаю в ящик и нащупываю что-то длинное. Вытаскиваю этот предмет – нечто типа карманного ножа.

Сердце начинает биться быстрее. Он урод, конечно, но я совсем не уверена, что готова дойти до такой степени вандализма. В голове начинает играть Before He Cheat Кэрри Андервуд.

Беру нож и нажимаю на кнопку, подскочив от громкого щелчка. Обнажается лезвие, его изгиб резкий и пугающий. Держу нож острием вверх, внимательно его рассматриваю и думаю, стоит ли оставлять такое послание, потому что оно обойдется ему очень дорого.

А потом представляю, как он оседлал Кейтлин на этом самом сиденье, и уже готова сделать гораздо больше, чем просто испортить кожу.

Но вдруг дверь открывается, и я снова подскакиваю: это Мейсен. Он захлопывает за собой дверь машины.

Охнув, выставляю нож перед собой и разворачиваюсь, чтобы сбежать через противоположную дверь.

Она поддается, но он дотягивается до нее и запирает.

В пикапе снова темно.

И тогда Мейсен обнимает меня руками. Дыхание перехватывает. Он притягивает меня спиной к себе и держит, хоть я и сопротивляюсь.

– Отпусти! – визжу я, пытаясь освободиться.

– Так ты ревнуешь? – рычит он мне прямо в ухо, и я слышу в его голосе улыбку. – Тебя взбесило, что мне ничего не стоит тебя кем-то заменить? Поэтому ты здесь и собиралась испоганить мою машину?

Я дергаюсь, пытаясь избавиться от железной хватки.

– Смирись, – говорит он. – У всех женщин между ног одно и то же, и если я не получу то, что мне нужно, от тебя, то всегда могу найти кого-нибудь, с кем не придется так заморачиваться.

Кретин. Конечно, я для него никто. Я даже не удивлена.

Я стараюсь высвободиться, но он еще крепче сжимает меня и издевательски заявляет:

– Если тебя это совсем не напрягает, тогда что ж ты так вырываешься?

Мне тяжело дышать, и на шее выступает холодный пот. Я перестаю брыкаться, успокаиваю дыхание и пытаюсь говорить спокойно.

– А теперь отпусти меня.

Он ослабляет хватку, я выскальзываю и берусь за ручку двери.

Но он протягивает руку и держит дверь, мешая мне ее открыть.

– Я совершенно не думал о тебе в постели с той девчонкой вчера ночью, – говорит он. – Она просто огонь, так завела меня… Ей нравилось, как я ее трогаю, а мне нравилось, что ей нравится… – Он говорит жестокие, непростительные слова прямо над моим ухом, его дыхание колышет мне волосы. – Она необычная, нескучная и незаносчивая. Она восхитительна.