Когда они приземлились, и она вышла из самолета, сердце колотилось как бешеное, а колени подгибались. Карло обнял ее за талию, и Катрин была благодарна ему за эту поддержку.

– Ты прекрасна. – Он легко поцеловал ее в лоб. – Боюсь, я слишком редко тебе об этом говорил.

Они сели в машину, отправились на побережье и долго гуляли по пустому пляжу. Катрин чувствовала себя беззаботной и легкомысленной, словно полет перенес ее в иное измерение, где все страхи и опасения утрачивали смысл. Когда Карло обнял ее и поцеловал, она ответила ему, не сдерживаясь. Он уложил ее на песок и прижался к ее телу так плотно, что Катрин чуть не задохнулась от физического желания, впервые испытанного ею с такой силой.

– Ну наконец-то, – прошептал он ей в ухо.

В этот самый момент в ее памяти воскрес ночной кошмар. Может быть, все дело было в том, что Катрин лежала – как утром, когда проснулась. Так или иначе, ее охватила паника, и она, вскочив на ноги, бросилась бежать.

Ах, если бы удалось утопить все страхи в желании, которое пробуждал в ней Карло! Тогда она была бы спасена. Эта мысль возникла у Катрин, когда она бежала по песку, и девушка стала повторять эти слова вновь и вновь. Но бежать не перестала, и бежала так, словно речь шла о спасении ее жизни.

На обратной дороге в Рим они оба не проронили ни слова. Когда при расставании Катрин робко сказала «спасибо», Карло не ответил и тут же нажал на газ. Она успела увидеть лишь его непримиримо развернутые плечи. Катрин чувствовала себя несчастной, боялась, что никогда больше его не увидит. И в то же время испытывала странное облегчение, как будто опять стала собой.

Впрочем, нет, та встреча не была последней. На следующий день Карло еще отвез ее на машине в аэропорт. В его взгляде читалась насмешка и что-то, похожее на страдание. Вид у него был такой, словно он одновременно выиграл и проиграл. Катрин болтала не переставая, чтобы скрыть свое смущение. Когда пришло время расставаться, Карло взглянул на нее с неподдельным обожанием.

– Может быть, увидимся в Лондоне, – сказал он и шутливо шепнул. – Сбереги себя для меня.

Он начал появляться в Лондоне – приезжал без предупреждения, проводил с ней день-другой и уезжал. Карло показал ей Лондон, которого она раньше не знала – Лондон дорогих ресторанов, игорных клубов и загородных матчей по конному поло. У Карло здесь были многочисленные друзья и знакомые, в число которых входили рок-звезды, знаменитые фотографы, аристократы, политики и великосветские девицы. В обычное время Катрин с этой публикой не общалась. Сначала она смущалась, чувствовала себя не в своей тарелке. Всякий раз, когда мужчины оказывали ей знаки внимания или очередной модный фотохудожник предлагал попозировать, Катрин с испугом оглядывалась на Карло. Он смотрел на нее с неизменной иронией, но по временам ей казалось, что в его взгляде читается одобрение.

Он уже не пытался ее целовать – лишь изредка проводил рукой по ее лицу и волосам. Это угнетало Катрин, и однажды, не выдержав, она спросила:

– Я что, тебе больше не нравлюсь?

В его глазах вспыхнули огоньки гнева.

– Mia carissima Katerina, я уже не мальчик. Когда ты будешь готова, дай мне знать. А там посмотрим…

– Немедленно поцелуй меня, – попросила она срывающимся голосом.

Они сидели во взятом напрокат «порше» перед ее домом.

– Что, прямо сейчас?

Карло взял ее за руку и стал медленно, нежно водить по ней пальцем.

– Только поцелуй и все? – лукаво поинтересовался он.

Катрин коротко кивнула.

Тогда, передразнивая ее, он покачал головой:

– Нет, я не готов.

– Я тебя ненавижу, – выкрикнула Катрин, вспылив. – И тебя, и твоих надутых друзей с их «роллс-ройсами», чистокровными кобылами и пустыми головами…

Она хотела выскочить из машины, но Карло притянул к себе и поцеловал ее так неистово, что внутри у нее все затрепетало от желания.

– Мне кажется, мисс выпускница пансиона мадам Шарден, что я влюбился в вас не на шутку. Хоть ты и превратилась в жуткую интеллектуальную снобку со своим Донателло, с профессорами и демонстрациями против войны во Вьетнаме. Только не забывай, что если бы не презренные пустоголовые аристократы вроде моего семейства, в Италии вообще не было бы Ренессанса.

Губы у Катрин сладко ныли, а слова Карло о любви потрясли ее до такой степени, что она растерялась. Ей хотелось, чтобы Карло вновь повторил сказанное и еще раз поцеловал ее. Но Катрин сидела молча, не в силах пошевелиться.

– Может быть, пригласишь меня к себе и познакомишь со своими друзьями – раз уж мои тебе так не нравятся?

– Ладно. Приходи завтра на обед. А если в доме не будет еды, то на стаканчик вина.

С этими словами она выскочила из машины и бросилась к дому.

Визит Карло в студенческую обитель на Хайбери-Филдс Катрин помнила в мельчайших подробностях. Негри явился в необычном для себя одеянии – в джинсах, темно-синем свитере и кожаном пиджаке, небрежно наброшенном на плечи. Остановившись на пороге, он с некоторым изумлением осмотрел скудную обстановку ее комнаты: узкую постель, письменный стол, ломившийся под тяжестью книг, набор открыток и плакатов на стене.

– Примерно так я себе все это и представлял, – вздохнул он. – Нужно вместо картинок повесить на стене распятие, и получится отличная монашеская келья.

– Что ты хочешь этим сказать? – надулась она.

– Ничего, просто дразню тебя. Ну давай, показывай меня твоим друзьям.

– Ладно, раз уж ты оделся подобающим образом… – Теперь была ее очередь дразнить его.

– Да уж, не хотелось тебя опозорить, – засмеялся он.

В дверь позвонили.

– Должно быть, это Порция. Помнишь ее, мы учились с ней в пансионе мадам Шарден?

Катрин открыла входную дверь и обняла Порцию, которая прямо с порога заявила, что у нее буквально несколько минут, потому что она спешит на митинг. Все обитатели дома собрались в общей гостиной: Крис, Том, Джуд, Пенелопа и Салли. Катрин познакомила их с Карло, после чего вся компания стала пить не слишком изысканное вино.

Карло уселся в большое продавленное кресло и в основном помалкивал. Но невзирая на его молчание и «демократичный» наряд, сразу чувствовалось, что этот загорелый мужчина из другого мира. Бородатые, бледные Крис и Том сразу стушевались, а Салли и Джуд стали глупо хихикать. Катрин очень нервничала – боялась, что друзья спросят Карло о какой-нибудь книге, которую он не читал, или втянут его в политическую дискуссию. Достаточно будет, если они просто поинтересуются, чем он занимается. Но Негри продержался целый час, ничем себя не скомпрометировав.

Уже у дверей Карло спросил, насмешливо улыбнувшись:

– Ну как, прошел я экзамен?

Катрин смущенно пробормотала в ответ:

– Увидимся в следующий раз – сообщу.

Лишь закрыв за ним дверь, она вспомнила, что Карло уже говорил об «экзамене» – когда она познакомилась с его матерью. Это несколько озадачило девушку, но времени на раздумья не было – Порция увела ее для «конфиденциального разговора».

– Кэт, неужели ты влюблена в этого типа?

Катрин еще сама не разобралась в своих чувствах, поэтому столь точная формулировка заставила ее покраснеть.

– Если это так, – продолжала Порция, – то ты еще дурее, чем я думала. Да этот красавчик соблазняет, наверно, по десять баб каждую неделю. Они сами запрыгивают к нему в постель. Не могу поверить, что ты связалась с таким субъектом! До сих пор ты ведь не желала иметь дело даже с самыми приличными кавалерами!

Дело в том, что во время поездок Катрин в Кембридж подруги неоднократно ссорились из-за ее «чрезмерной разборчивости».

– Он хорошо ко мне относится, – тихо, но упрямо сказала Катрин.

– Хорошо относится! – Порция плюхнулась на кровать и швырнула в подругу подушкой. – Сколько раз я должна повторять тебе, милочка, что ты необычайно хороша собой. Мужчины вроде твоего Карло не имеют обыкновения «хорошо относиться» к красивым женщинам и не претендовать на большее. Смотри, обожжешь ты на нем свои сиськи, не говоря уж о более деликатных органах. Да он – типичный плейбой. Да еще плейбой с гонором. Помнишь, что мы говорили о нем, когда впервые познакомились с его сиятельством у принцессы Мэт?

– Порция, ты совсем его не знаешь, – буркнула Катрин.

– Это верно, я его не знаю. – Порция взглянула на подругу с любопытством. – Ты еще расскажи мне, что рядом с ним у тебя учащается пульс, отчаянно бьется сердце, и что в один прекрасный день он увезет тебя в свой чудесный замок на белоснежном коне. Кэт, держу пари, что ты по-прежнему читаешь сказки. Мы живем в другую эпоху, милочка. Сейчас шестидесятые годы!

Катрин отвернулась. Спорить с Порцией было бесполезно. – Я вам вот что скажу, мисс Жардин. Если бы мне было невтерпеж улечься в койку, я бы начала с Криса или Тима – сначала отработала технику, наточила коготки, а уже потом отважилась бы охотиться на столь крупную дичь, как синьор Негри. Не сомневаюсь, что мальчики относились бы к тебе еще лучше, чем его итальянское сиятельство. – Порция поднялась. – Мне пора на митинг. Хочешь со мной?

Катрин отказалась.

В следующий раз она и Карло встретились в Швейцарии на Рождество. Катрин не знала, что Карло будет у принцессы, и просто упомянула в разговоре о своей предстоящей поездке в замок Валуа. Но когда Матильда сказала ей, что звонил Карло и намеревается заехать в замок, Катрин очень обрадовалась.

Принцесса с годами стала еще наблюдательней и проницательней.

– Кажется, ты часто встречалась с ним, когда была в Италии? – как бы между прочим спросила она, помешивая щипцами угли в камине.

– Да. – Катрин вскочила. – Давайте, я вам помогу. В Лондоне мы с ним тоже встречались, – внезапно добавила она.

Катрин давно уже избавилась от враждебного чувства по отношению к Матильде, возникшего у нее, когда выяснилось, что она и Фиалка – сестры. При первой же встрече Матильда отвела девушку в сторону и долго, с подробностями описывала свой роман с Жакобом. Это был честный, прочувствованный и временами забавный рассказ. Катрин слушала очень внимательно и думала только об одном: как жаль, что Матильда не ее мать. После этого разговора отношения между ними стали еще ближе, а доверие Катрин к Матильде многократно возросло.