– Так и должно быть. Ладно, в любом случае, красотка, добро пожаловать домой. Даже если ты своему приезду не рада, мы счастливы донельзя, что ты опять будешь рядом с нами.

– Спасибо, солнышко. А как поживает Мелли?

– Растолстела, но все равно милашка. Ребенок родится через два месяца. И помяни мое слово, это будет девочка!

– Конечно, Чарли, конечно! Ты и в предыдущие два раза так говорил. – Сэм улыбнулась телефонной трубке и утерла слезы. Все-таки приятно вернуться туда, где Чарли… – Если хотите знать правду, мистер Петерсон, то вы умеете делать только мальчишек. Это все из-за баскетбольных матчей, ты столько на них ходишь, а там ведь особый воздух… вот он и повлиял на твои гены.

– О’кей, пожалуй, я теперь буду чаще ходить на стриптиз. Да, это идея…

Они оба покатились со смеху, и Сэм обвела взглядом унылую комнату.

– А я-то надеялась, что ты будешь поливать мои цветочки, Чарли, – произнесла она отнюдь не укоризненно, а даже как-то весело, показывая на увядшие зеленовато-бурые растения.

– Целых пять месяцев? Да ты шутишь! Лучше я куплю тебе новые.

– Ничего, я тебя и так люблю. Кстати, раз уж вы вытребовали меня сюда, то признайся, дела конторы плохи?

– Плохи.

– Совсем плохи или все еще не так страшно?

– Это полный кошмар. Если бы ты задержалась еще на пару дней, я заработал бы язву или убил бы Харви. Этот сукин сын уже бог знает сколько времени мотает мне нервы! Да на него – я о клиенте – не угодишь! Все ему не так.

– А лошадиную тему, которую я предложила, вы не разрабатывали?

– Еще как разрабатывали! Всех лошадей, которых только можно найти на этом берегу Миссисипи, осмотрели, со всеми жокеями женского пола побеседовали, со всеми тренерами, со всеми…

– Нет-нет, ради бога, Чарли! Если вы с этого конца взялись за дело, то клиенты правы, выражая недовольство. Я же говорю тебе про лошадей. Про таких, на которых ездят ковбои. Ну ты сам знаешь, настоящий мужчина на фоне заката… кажется, что он скачет прямо к солнцу на большом прекрасном жеребце… – Стоило Сэм произнести эти слова, как ее мысли обратились к Черному Красавчику и, разумеется, к Тейту. – Вот что вам нужно для рекламы этих машин. Вы же продаете не маленькие женские автомобильчики, а дешевые спортивные машины, и реклама должна вызывать ассоциации с мощью и высокими скоростями.

– А скаковая лошадь, по-твоему, не вызывает?

– Нет, черт побери! – Тон у Саманты был непреклонный, и Чарли на другом конце провода ухмыльнулся.

– Теперь понятно, почему это твое детище.

– Завтра я посмотрю, что вы там наваяли. Передай привет Мелли. Спасибо за звонок, Чарли. – Сэм повесила трубку, вновь огляделась и, вздохнув, прошептала: – О, Тейт! Почему?

Она потихоньку распаковала чемоданы, стерла с мебели пыль, прибралась и, посмотрев в который раз по сторонам, попыталась убедить себя, что это ее дом. В десять часов вечера Саманта с удовольствием улеглась в постель, прихватив с собой блокнот и кое-какие записи, оставленные Харви. Ей хотелось настроиться на завтрашнюю работу. Лишь после двенадцати она отложила блокнот, выключила свет и попробовала уснуть. Это заняло у нее еще два часа. Два часа она пролежала, думая о ранчо и надеясь вот-вот услышать знакомые звуки, которые так и не раздались.

20

Самой Саманте ее возвращение на следующее утро в агентство показалось этаким удивительным путешествием во времени: она словно попала в совершенно незнакомое место, восприняв свой рабочий стол, кабинет и коллег как часть чужой, неведомой жизни. Сэм с трудом могла себе представить, что проводила здесь по десять часов в сутки, что работа в агентстве занимала все ее мысли. Теперь Саманта сочла то, чем занимались ее сослуживцы, чистым ребячеством; клиентов, о которых они разговаривали, обозвала дураками и тиранами, а все концепции, презентации и идеи – детской забавой. Она не могла отнестись серьезно к их опасениям потерять клиента, кого-нибудь рассердить или плохо провести переговоры. Все утро Саманта серьезно выслушивала коллег, а когда беседы были окончены, почувствовала, что зря потеряла столько времени. Лишь Харви Максвелл, творческий директор фирмы, похоже, смутно догадывался о ее переживаниях, поэтому, когда все покинули конференц-зал на двадцать четвертом этаже, он пронзительно посмотрел на Саманту.

– Ну, Сэм, как ощущения? – Харви насупил брови и вынул трубку изо рта.

– Странные, – Саманта всегда старалась быть с ним откровенной.

– Что и следовало ожидать. Ты слишком долго отсутствовала.

Сэм задумчиво кивнула.

– Да, пожалуй, дольше, чем следовало. – Она подняла на Харви глаза и посмотрела в упор. – Трудно возвращаться после стольких месяцев. У меня такое чувство… – она заколебалась, но потом все же решила сказать: – Такое чувство, будто бы часть меня осталась там.

Харви вздохнул, закивал и попытался раскурить трубку.

– Я так и понял. У тебя есть на это какие-то особые причины? – Он опять поймал ее взгляд. – Ты не хочешь мне рассказать? Может, ты влюбилась в ковбоя, Сэм, и собираешься вернуться?

Однако Саманте не особенно хотелось посвящать Харви в свои дела, поэтому она покачала головой.

– Вообще-то нет.

– Я не уверен, что меня твой ответ устраивает, Сэм, – Харви отложил трубку в сторону. – Он довольно уклончив.

Но Сэм спокойно ответила:

– Я вернулась. Вы меня об этом просили, я вашу просьбу исполнила. И может быть, сейчас нам с вами ничего больше знать не надо. Вы отпустили меня в то время, когда мне было совершенно необходимо сменить обстановку, хотя я даже не подозревала, насколько мне это нужно. А теперь я вам нужна, и поэтому я здесь. И пробуду столько, сколько вам понадобится. Я от вас не сбегу, Харви. Обещаю. – Сэм улыбнулась, однако Харви Максвелл смотрел на нее по-прежнему серьезно.

– Но вообще-то ты можешь туда вернуться, Сэм?

– Вероятно. Я не знаю, что будет, – Сэм вздохнула и собрала свои вещи. – Зачем гадать? Лучше поговорим сейчас о нашем клиенте. Что вы думаете насчет моей идеи изобразить ранчо… ковбоя, который скачет на лошади на закате или на рассвете, а позади него – стадо коров. Он сидит на великолепной лошади и резко выделяется на фоне пейзажа. Но в то же время прекрасно с ним гармонирует…

– Прекрати! – Харви поднял руку и усмехнулся. – А то ты и меня заставишь купить машину. Мне твоя идея нравится. Придумайте вместе с Чарли какие-нибудь тексты. Посмотрим, что нам удастся.

В течение трех следующих недель Сэм и Чарли вместе работали над текстами и в результате добились такого успеха, как никогда в жизни. Они сделали не просто отличную рекламу, она явно «тянула» на очередную премию. Когда первая встреча с клиентом закончилась, Сэм была горда и счастлива.

– Что ж, малышка, это твоя заслуга! – Дожидаясь возвращения Харви, Чарли обнял Саманту. Пока Харви провожал клиента до лифта, Сэм и Чарли успели переброситься парой фраз. – Ему понравилось!

– Еще бы. Ты так здорово все нарисовал, Чарли.

– Приятно слышать, – Чарли улыбнулся и погладил свою бороду.

Через мгновение появился сияющий Харви, который взмахнул рукой, указывая на рекламные щиты, повешенные на стены. Они представили заказчику четыре щита, надеясь, что он выберет в лучшем случае пару. А заказчик принял все четыре!

– Ну что, дети мои, по-моему, презентация прошла удачно? – Харви не мог сдержать улыбку, и Саманта счастливо улыбнулась ему в ответ.

Впервые с момента своего возвращения она повеселела – приятно ведь сделать что-то конструктивное да еще так хорошо!

– Когда мы начинаем?

– Они хотят запустить это в производство немедленно. С какого дня ты можешь приступить к этой работе, Сэм? У нас есть список мест для съемок? Господи, да ты на стольких ранчо побывала! Может, снимем то, на котором ты жила в последние полгода?

– Я позвоню туда. Но нам нужны еще три. И наверное, – задумчиво протянула Саманта, покусывая кончик ручки, – наверное, лучше провести съемки в трех совершенно разных местах. Пусть каждое ранчо отличается от остальных, имеет какое-то своеобразие. Нам совершенно не нужны повторения!

– И что ты предлагаешь?

– Можно поехать на северо-запад, потом на юго-запад, на средний запад, в Калифорнию… может, даже на Гавайи или в Аргентину?

– О боже! Я так и знал! Ладно, проработай этот вопрос и включи в статью расходов. Нам придется это согласовать с заказчиками, но не думаю, что у нас возникнут проблемы. Но, пожалуйста, начинай подыскивать места для съемок прямо сейчас, не откладывая в долгий ящик. На это ведь тоже нужно время. И позвони своей подруге на ранчо. Так у нас уже будет хотя бы одна договоренность. При необходимости мы можем начать именно с этого ранчо.

Сэм кивнула. Она понимала, что организация этих съемок, как и множества предыдущих, целиком ляжет на ее плечи. Теперь, когда она вернулась, Харви начал поговаривать о своем уходе на пенсию, и Саманта знала, что поиск подходящих мест для съемок он поручит ей.

– На следующей неделе я могу вылететь туда и осмотреть несколько ранчо, Харви. Вас это устраивает?

– Да, вполне, – сказал Харви и ушел, по-прежнему широко улыбаясь, а Саманта и Чарли отправились каждый в свой кабинет. У Саманты кабинет был белоснежным, в нем стоял хромированный стол со стеклянной крышкой, бежевый кожаный диван и кресла; литографии на стенах тоже были выдержаны в бежево-белых тонах. Кабинет Чарли больше напоминал мастерскую художника, в нем царил веселый, красочный беспорядок: там было нагромождение коробок и ящиков каких-то причудливых форм, много больших комнатных растений в кадках и всяких забавных эмблем. Это был типичный кабинет художественного директора: одна стена белая, другая желтая, две остальные темно-зеленые – цвета моха, а палас на полу – темно-коричневый. Чарли, конечно же, сам продумал интерьер своего кабинета. Ну а комната Сэм была обставлена согласно генеральному плану обустройства конторы, где все было выдержано в мягких песочных тонах, мебель современного дизайна, наоборот, была обита тканями холодных тонов, и все выглядело довольно бездушно. Однако работалось тут хорошо. Уйдя с головой в работу, Саманта вообще не обращала внимания на интерьер, а с клиентами либо встречалась в комнате для приема гостей, либо приглашала их в ресторан «Времена года».