— Да, я это заметила, — многозначительно добавила Эва приподняв русую бровь.
Ян засмеялся, а Эва отодвинула тарелку.
— Съешь кусочек сыра, он слегка собьёт остроту, — посоветовал Ян и поднял бокал. — Я хочу подарить тебе подарок на день рождения, он ведь у тебя именно сегодня, да?
— Да. Ещё подарок? — Её глаза засияли от предвкушения, и она заинтересованно посмотрела на него в ожидании, — Если честно, я очень люблю подарки, просто обожаю, — она хихикнула, — Ты даже не надейся, что я постесняюсь заграбастать всё, что ты мне купишь!
— Вот и прекрасно. Тогда держи. — Он достал небольшую коробку в блестящей розовой обёртке и поставил перед ней на столике.
— А что там? — спросила Эва, срывая шелестящую бумагу, — Тяжёлая… — она взвесила на руке подарок.
— Смотри сама, — он кивнул.
Эва раскрыла упаковку и замерла, потом осторожно достала содержимое и приподняла к свету, заворожённо наблюдая, как солнечные лучи пронизывают хрустальный сундучок, поблёскивая и играя солнечными бликами. Она восторженно вздохнула.
— Цветы? — изумлённо спросила она, разглядев внутри розовые и фиолетовые лепестки, — Ян, там внутри цветы?
— Фиалки, а точнее, засахаренные лепестки фиалок, — он отпил вино, — С днём рождения, Эва.
Она отпила, не отрывая взгляда от подарка, потом осторожно поставила коробочку на стол и потянулась к нему. Обняла, прижавшись к шероховатой и небритой щеке, тихо спросила:
— Спасибо. А почему фиалки?
Он поцеловал её в уголок рта, легонько погладил по спине, хотя ему хотелось до хруста сжать её в объятьях.
— Потому что фиалка — это символ Тулузы, и потому что она нежная и сладкая как ты.
Эва довольно вздохнула и отстранилась.
Взяла в руки почти полный бокал вина, отпила, хотела что-то сказать, но поняла, что словами не сможет выразить даже и половины того, что чувствовала в этот момент.
— А теперь как?
— А теперь просто замечательно! Такое сочное и бархатистое, — она подняла бокал на просвет, — и густое. А все вина такие?
— Нет, в Тарне делают и розовые вина, лёгкие и сладковатые, есть и крепкие терпкие, разные. Мы попробуем все, — он кивнул ей с хитрой многообещающей ухмылочкой, — я тебе обещаю.
— Н-да, чувствую, что напробуюсь как следует… — Эва шутливо покачала головой, представив утро после дегустации.
— Вот это, например, из винограда сорта Негретт. Одно из моих любимых. Негретт часто купажируют с Мальбеком, Каберне и Сира, но я люблю, чтобы Негретта было как можно больше, по традиции.
Ян рассказал ей ещё о нескольких сортах винограда выращиваемого в Тарне, посветил в некоторые секреты виноделия, о которых имел представление.
— Ну, всё, Эва, сейчас мы посетим художественно-археологический музей Сен-Реймон, Музей Августинцев, — он бросил взгляд на часы, — Ну и Фонд Бамберга.
— О, да! Дега, Дюфи, Матисс, Боннар, Ян ты не можешь меня всего этого лишить! — она пригрозила ему жуткой расправой.
— Да, я и не думал, но нам всё равно нужно поторопиться, Эва.
— О, нет! Медлительность — это не про меня. Мы сейчас с тобой вихрем пронесёмся.
— И в Тарн… — добавил он.
— И в Тарн… — согласилась Эва.
Они забрали сумки из камеры хранения и сели в такси. Впечатление от пережитых эмоций навалилось усталостью, как только Эва села в машину и прислонилась к мужскому плечу. Ян развернулся, чтобы ей было удобнее и, обняв её, прислонил к груди.
Солнце медленно скрывалось за горизонтом, за окном темнело, поэтому было не жалко, что она пропустит что-нибудь интересное.
— Почему ты не позвонил, чтобы нас встретили?
— Зачем? Мы и сами можем добраться. Тем более я не знал, с какой скоростью ты будешь носиться по музеям.
— Да, это точно. Зависит от обстоятельств. Я и сама не знала, — она отвечала сонно, а глаза сами собой закрывались.
— Поспи, нам ехать минут сорок, самое большее пятьдесят. Так, что отдохни пока.
— Угу, — пробурчала Эва и забылась на мгновение.
Или ей так показалось, потому что, только закрыв глаза, она почувствовала поглаживание по спине и услышала тихие слова. Она дёрнула плечом, отмахиваясь, но это ей не помогло. Кто-то настойчиво жужжал у уха, мешая досмотреть чудесный сон.
— Эви, просыпайся. Мы приехали.
Слово «приехали» немного привело её в чувство. Она с трудом отстранилась и потёрла сонное лицо. Едва ли что-то соображала, когда он выволок её из такси, так и застыв на месте, наблюдая, как Ян вытащил сумки из багажника и отправил машину.
— Это всё вино, — сказала она, прислонившись к его груди, вернее, оперевшись на него как на столбик.
— Не льсти себе, Эви, ты такая всегда после сна, и даже хуже, — лениво изрёк Ян, добившись, того чего хотел, Эва встрепенулась и угрожающе сощурила глаза. Ещё секунда и упрёт руки, в боки, выражая протест.
— Вот ты и проснулась, — засмеялся он, привлекая её за талию и двигаясь в сторону усадьбы.
— Невозможный ты. Тебе бы только меня позлить, да?
— Да, это я люблю, очень люблю, просто обожаю.
— Циник, — притворно обиженным тоном выразилась она.
Только сейчас Эва заметила, что они стоят у огромных открытых решетчатых ворот, на дорожке посыпанной гравием. Широкая длинная аллея вела к красивой провансальской усадьбе, освещённой уличными фонарями в художественном стиле. По сути это были женские и мужские скульптуры, и даже детские, в разных позах держащие светящие шары.
— Ух, ты! Как красиво… — сон как рукой сняло, пока они медленно брели по аллее, хрустя мелкими камешками под ногами.
— А, что, сюда нельзя въезжать? Почему мы не подъехали прямо к дому?
— Можно. Почему, нет… Я решил, тебя немного взбодрить после сна, а то бы мне пришлось тебя затаскивать в дом.
— Это точно. Правильно сделал, воздух здесь такой чудесный, чистый.
Они добрели к парадному входу, но он оказался закрыт.
— Пойдём, зайдём с кухни, тот не закрывают до поздней ночи, если я не ошибаюсь.
Эва поёжилась и замерла, замерла от кайфа и наслаждения, которое получала, стоя под горячими струями воды. Душ, красивенькое платье, а не те мятые льняные брюки, в которых она предстала перед родителями Яна, и экскурсия по усадьбе. Николас, отец Яна, обещал показать ей каждый уголок огромного дома, и уже не терпелось начать осмотр. Она не успела задуматься, как им с Яном расположиться, потому что Марта сразу утащила её в дальнее крыло, и затолкала в эту комнату без особых объяснений. Хотя те несколько слов, тихо сказанных Яном матери на французском, вполне могли решить её судьбу. А, скорее всего, так оно и было.
Вот и хорошо!
Нужно было прийти в себя после столь бурной встречи.
Мама Яна оказалась поразительной женщиной, даже возраст не смог скрыть её былую красоту. Можно только представить, как она кружила голову мужчинам в молодости. Одри, сразу пришло на ум Эве, как только она её увидела. Она была похожа на Одри Хепберн, только черные волосы у неё были короткие и волнистые. А глаза такие же пронзительно синие, как и у сына. И добрые, улыбающиеся. «Есть в кого!» — подумала Эва, имея в виду его смазливую внешность.
Ещё полчаса назад, стоя на пороге кухни, она думала, что хуже просто и быть не может. Что ей надо убираться из этого места и подальше. Она почувствовала себя лишней, стало неуютно и неудобно, когда Ян коротким «Привет, мам» известил об их появлении. Марта, с задумчивым видом, вытаскивающая из шкафа тарелки, вздрогнула, и белоснежная посуда полетела на пол с соответствующим грохотом разбитого вдребезги стекла. Она хлопнула глазами и ошарашено уставилась на них. Эва сжалась в комок, отступая в сторонку, а мысль податься в дверной проем неустанно буравила ей мозг.
— Ян…
— Мама, это всего лишь я, а не какое-нибудь привидение.
— Господи, сынок, да ты и есть ходячее привидение, появился ты именно так! — воскликнула Марта, придя в себя, и ринувшись к сыну. — Поставь меня на место! Негодник! Да поставь ты меня на пол! — Марта засмеялась и хлопнула сына по плечам, когда он приподнял её над полом и звучно чмокнул в щеку.
— Что случилось? — вбежал в кухню, как поняла Эва, обеспокоенный отец и расплылся в улыбке при виде сына, сжав его в медвежьих объятьях, а Эва так и стояла в сторонке. Наконец, Ян, выбрался из удушающего сплетения рук и привлёк Эву к себе.
— Мам, пап, познакомьтесь, это Эванджелина!
Смех резко прекратился, как будто выключили звук. Эва увидела, как заинтересованно посмотрел на неё отец, и как мама прошлась по ней пристальным взглядом. Тут же вспомнились про помятые брюки, спутанные волосы и заспанный вид.
— Очень приятно познакомится, Эванджелина! Можешь звать меня Николас.
— Марта, дорогая, зови меня Марта! А уж как я рада и не передать! — Возникла секундная пауза, а потом Марта сказала: — Чёрный!
— Что? — сразу спросила Эва, даже не успев подумать к кому были обращены эти слова, и стоит ли ей вмешиваться в разговор вообще.
— Я говорю «чёрный». Я выбирала, какой сервиз поставить сегодня к ужину, и выбрала белый фарфоровый с золотой каёмочкой, потому что решила, что чёрного на сегодня хватит, — она указала на себя, имея в виду своё чёрное классическое платье. Но благодаря кое-кому, — мы всё-таки поставим на стол чёрный сервиз. — Она с укором посмотрела на Яна.
— Это к счастью, мама, — поспешил уверить её Ян.
— Да уж, и только попробуй не оправдать моих надежд, мало тебе не покажется, — она погрозила ему пальцем.
"Палитра счастья" отзывы
Отзывы читателей о книге "Палитра счастья". Читайте комментарии и мнения людей о произведении.
Понравилась книга? Поделитесь впечатлениями - оставьте Ваш отзыв и расскажите о книге "Палитра счастья" друзьям в соцсетях.