— Нет, всё в полном порядке. Ты прав, ты очень прав. — Девушка поднялась с лавочки. — Я пойду, прогуляюсь, я вообще-то на пирс шла. — Эва попыталась улыбнуться, но вышло плохо. Симон клял себя на чем свет стоит, но понимал, что она хочет побыть одна.

Эва скинула босоножки, глянула на край деревянного помоста, опасаясь за чистоту своих светлых шорт, а потом плюнула и уселась как есть, на край, свесив ноги в тёплую воду.

Дело было совсем не в том, что именно сказал Симон, просто реальность ударила холодной волной, остужая пыл. Она увидела со стороны то, во что собиралась ввязаться. Зачем ей это нужно? Зачем? Зачем баламутить спокойную воду, будоражить свою относительно размеренную жизнь? Как всё это будет выглядеть дальше? Слишком сильно он влиял на неё, чтобы не оставить после себя никаких изменений. В ней. В голове. В душе и сердце.

Ещё вчера всё было так ясно, а сегодня из-за двух слов снова запуталось.

Почувствовав голодное урчание в желудке, она вспомнила, что ничего не ела, что хотела подождать положенный час, но обсчиталась часа на три. Она оттолкнулась, встала и, захватив босоножки, медленно побрела по песку в сторону дома. В кармане завибрировал телефон; кто-то настойчиво звонил. Она вытащила его из кармана, с мыслью, что возможно это Ян, но нет. На дисплее был другой номер. Не зная, что лучше, улыбнуться или обречённо вздохнуть, она ответила на звонок.

— Привет, моя радость, привет! Боже, ты совсем забыла своего друга! Как нехорошо, я так страдаю! Я вот тут в магазине, покупаю себе новую футболку, и мне тебя очень не хватает, Эва. Некому даже оценить.

Наконец, после столь длинной тирады, Эве удалось вставить своё слово:

— Привет, Альфи! Да, ты и сам мне сто лет не звонил, так что не надо ныть и жаловаться, что я тебя бросила!

— У-у, Эва, я совсем замотался. И кстати, звоню, чтобы сказать, что еду к тебе. Сейчас вот куплю футболку и приеду.

Господи, только Альфи сейчас и не хватало для полного счастья!

— Альфи, прости, но я немного приболела, так что вряд ли буду тебе хорошим собеседником.

В трубке послышалось шумное восклицание.

— Ты что! Теперь я уж точно приеду! Как же я тебя брошу, дорогуша! Ой, нужно купить тебе какой-нибудь подарок, для поднятия настроения, — щебетал он, не слушая её, а потом осторожно спросил. — Эва? А твоя болезнь не очень заразная?

Эва захохотала во весь голос и, успокоившись, смогла ответить на столь важный вопрос.

— Нет, Альфи, не очень! Ну, видимо спорить с тобой бесполезно, так что, ладно, давай, приваливай!

— Хо-хо! Крошка, уже лечу!

* * *

— Ну и что? Что это, Эва? — Альфи недовольно махнул рукой на пустую стену. — Это всё, на что ты способна?

— Видимо, да! — Эва сидела на диване, с аппетитом поглощая пирожные и сок, которые ей привёз Альфи.

— Нет, маэстро, я тебе не верю!

— Да, ты прав. Ещё недавно здесь красовался шикарный похоронный пейзаж. Но, увы, он не пришёлся по вкусу заказчику.

— И…

— И он его закрасил, как ты можешь сейчас наблюдать. — Эва кивнула, и откусила кусочек от пирожного, слизывая с пальца крем.

Альфи оживился на глазах, и потерял наигранную сонность, глаза его заблестели, и он плюхнулся рядом с Эвой на диван в ожидании подробностей.

— И… — он толкнул её локтем в бок.

— Что, и?.. — Эва сделала вид, что не поняла, к чему он клонит.

— Ну-у, не мучай же меня! Он закрасил её сам?!

— Ага, собственноручно.

— О боже, какая прелесть! — Он хлопнул в ладоши. — Я так и представляю его с кистью в руке… как мышцы перекатываются у него под майкой при каждом взмахе, или он вообще без майки… Х-мм, — Альфи задумчиво постучал себя по подбородку.

— Альфи!

— Что, Эва? Девочка моя, я эстет! Люблю всё красивое! И мужскую красоту и женскую, люблю красивых животных и детей, изящество вкуса и буйство красок!

— Ну, это я знаю.

— Да, ты ведь как никто другой это знаешь! А он… та-а-кой! Как глянет своими синими глазищами, та у меня аж поджилки трясутся! Бр-р-р… — Он поёжился для большей наглядности.

— Как ты ещё держишься? — он подозрительно оглядел её с ног до головы. — Или нет? Уже не держишься?

Ну, вот, все хотят знать подробности, и Альфи туда же!

— А вот так, Альфи! Вот так! — Эва развела руками, уходя от темы. — Ты мне лучше покажи, что ты там себе прикупил?

Лучше способа отвлечь Альфи от разговора, просто придумать было невозможно. Он тут же зашуршал пакетиком и выудил оттуда чёрную футболку.

— Чёрная?

— Да!

— Альфи, ты купил себе чёрную футболку? — воскликнула Эва, не веря своим глазам.

— Да, я решил быть немного сдержаннее в цветах. Боюсь Глорию напугать.

— Глорию? — спросила Эва, вертя в руках футболку.

Альфи смущённо поёрзал.

— Глория — это моя новая подружка…

— Да? — Эва улыбнулась, глядя, как порозовели щеки Альфи.

— Ну, давай примерь!

— Здесь? — Альфи боязливо оглянулся.

— Да! Да не трусь, нет его, он на работе.

— Ну ладно, — вздохнул Альфи и напялил на себя только что приобретённую вещицу.

— Класс, да? Я и не думал, что мне так поразительно идёт чёрный цвет. — Он довольно покрутился перед Эвой, чтобы она рассмотрела его во всей красе. — Ой, милая, я ведь тебе привёз подарочек! — Он снова порылся в пакете и достал оттуда коробочку.

— Вставай! — скомандовал он, и Эва послушно встала с дивана.

Он открыл коробочку и взглянул на украшение из ракушек, с нанизанными между ними коралловыми бусинами. Трепетно достав бусы, он благоговейно прошептал:

— Смотри, какая красота… прям как ты сама… — Он собрался было надеть бусы Эве на шею, но замер, а украшение выпало у него из рук, когда он посмотрел подруге за спину. Эва стояла, так и не поняв в чем дело, пока не услышала, знакомый низкий бархатистый голос, от которого у неё самой мурашки бежали, а не только у Альфи поджилки тряслись.

— Ну, привет!

Она резко обернулась и невольно растянулась в улыбке.

— Привет, Ян!

— Здрасьте… — Альфи так и присел на диван, будто ноги его не держали.

Ян подошёл к ним с ленивой грацией, и видом, не сулившим ничего хорошего всем присутствующим. Эва задохнулась, оглядев его жадным взглядом от безупречных темно-серых брюк до белой рубашки с закатанными до локтей рукавами. Будто он к нападению готовился.

Ян остановился у столика, бросил на диван портфель, который держал в руке и спокойно взял с тарелки пирожное. Откусив кусочек, он кивнул на тарелку:

— Пирожные лопайте?

— Угу, — кивнул Альфи.

— Ян, это Альфи, мой друг. Он тоже художник.

— Альфред, Эва, — смущённо поправил её Альфи.

Ян увидел на столе недопитый кофе, положил пирожное на тарелку и, облизнув палец, поднял с пола украшение.

— Давай я помогу, — он посмотрел на замочек, а Эва поймала себя на мысли, что сама хотела бы это сделать. Хотела облизнуть ему пальцы, и не только пальцы.

— Ты знаешь, где у меня кофеварка? — Ян посмотрел на застывшего на месте Альфи.

— Ага, — кивнул он, последние несколько минут его необъятный словарный запас сократился до «угу» и «ага».

— Сгоняй свари кофе, а то в сухомятку сладкое не очень. Во всяком случае, это сладкое, — прибавил он, и Эва почувствовала, как он погладил её чувствительное местечко на шее.

Альфи испарился в три секунды и загремел шкафчиками на кухне, а Ян развернул Эву лицом к себе.

— Эва, это что за клоун? — Он пренебрежительно кивнул в сторону кухни.

— Это Альфи.

— Это я понял. Чего он тут крутится как стриптизёрша у шеста?

— Ян, — она снизила тон, чтобы их было не слышно, хотя на такой территории, это было и так невозможно. — Не обижай его, пожалуйста, он хороший. Ну, правда… Он просто не такой как все, но очень добрый и порядочный человек.

— Ладно, только шум мне тут не наводите, и визгов не надо. — Эва кивнула, а Ян тронул её за скулу и слегка наклонился к её лицу. Она уже замерла в ожидании поцелуя, но тут подоспел Альфи с подносом и чашками горячего дымящегося кофе. — Развлекайтесь. — Ян отошёл от Эвы и, забрав с подноса кофе и своё недоеденное пирожное, удалился в кабинет.

Альфи шумно выдохнул.

— Нет! Он просто бесподобен!

Эва засмеялась и сунула ему пирожное.

— На, кусни, успокойся!

— Да, детка, это надо заесть! Ты героиня, детка! Ты просто героиня!


«Как же, героиня, тоже мне!» — думала Эва, убирая посуду.

Автоматически она справилась с чашками, ложками, тарелкой из-под пирожных, а мысли были далеко. Очень далеко. Примерно на расстоянии нескольких метров в рабочем кабинете, в котором, собственно говоря, и находилась причина её смущения, причина её мытарств и нерешительности.

Она тихонько постучалась и вошла, сразу отметив, что Ян не сидит за столом, как обычно, зарывшись в бумагах, не стучит по клавишам, а стоит у окна, высматривая, что-то или раздумывая. Однако по его лицу ничего нельзя было прочесть.

— Что случилось?

— Хотела поговорить с тобой, и только, — пожала она плечами.

— О чем?

Глубоко вздохнула, набираясь мужества.

— О нашей поездке. — Эва так и осталась стоять у двери, не решаясь приблизиться. Не хотела терять свои мысли рядом с ним; не хотела тянуться к нему, как травинка к солнечному лучику.

— Иди сюда, — Ян двинулся к ней, и она шагнула навстречу.