– Если ты больше одного раза приходишь куда-то с тем же человеком, – заметил Дэниел, обращаясь скорее к себе, – думаю, это место перестает принадлежать только тебе.


Люс польщенно улыбнулась, осознав, что он подразумевает. Дэниел прежде никогда не бывал у озера с кем-то другим. Только с ней.

Пока они пробирались по лесу, прохлада древесных теней ложилась на ее голые плечи. Запах вокруг стоял тот же самый, что и всегда. Так пахнет большинство прибрежных лесов Джорджии: с ноткой дубовой гнили, которую Люс привыкла ассоциировать с тенями, но теперь прочно связала с Дэниелом. После недавней гибели Тодда она нигде не могла чувствовать себя в безопасности, но рядом с ним, казалось, впервые за много дней вздохнула с облегчением.

Девушка убеждала себя, что он повел ее сюда снова из-за того, что внезапно сбежал в прошлый раз. Как если бы им потребовалась вторая попытка все исправить. То, что поначалу ощущалось почти как первое свидание, в итоге стало для нее причиной крайнего разочарования. Дэниел наверняка это понимал и сожалел о своем поспешном исчезновении.

Они подошли к магнолии, отмечающей место, с которого открывался вид на озеро. Солнце, склоняющееся к западу над лесом, бросало золотистую дорожку на воду. На исходе дня все выглядело иначе. Казалось, весь мир сияет мягким светом.

Дэниел прислонился к дереву, наблюдая за тем, как Люс любуется водой. Она подошла и встала рядом с ним под восковыми листьями и цветами, которые к этому времени года давно должны были увянуть и исчезнуть, а выглядели свежими и чистыми, будто весной. Девушка вдыхала мускусный запах и ощущала себя куда ближе к Дэниелу. Ей нравилось это ощущение, возникающее словно бы ниоткуда.

– На этот раз мы одеты не вполне подходяще для купания, – заметил он, кивнув на черное платье Люс.


Она потеребила изящные петельки на подоле, спускающемся до колен, представляя мамино потрясение, если испортит приличное платье лишь потому, что ей захотелось поплавать в озере с одним парнем.

– А мы не могли бы хоть ноги окунуть?

Дэниел указал на крутую тропинку, сбегающую к воде по красной скале. Они пробирались через густые рыжевато-коричневые камыши и озерную траву, придерживаясь за крученые сучья дубов, чтобы удержать равновесие. Край берега был усыпан галькой. Вода выглядела такой спокойной, что казалось, по ней можно ходить.

Люс сбросила туфли и босой ногой коснулась поросшей кувшинками поверхности. Вода оказалась прохладнее, чем в прошлый раз. Дэниел сорвал пучок травы и принялся плести из ее толстых стеблей косичку. Он посмотрел на девушку.

– Ты когда-нибудь думала о том, чтобы выбраться отсюда?

– Все время, – со стоном ответила она, предполагая, что он тоже об этом мечтает.

Разумеется, ей хотелось убраться от «Меча и Креста» так далеко, как только возможно. Любому хотелось бы. Но она, по крайней мере, попыталась держать свои мысли под контролем, не позволяя им перерастать в фантазии о том, как они с Дэниелом задумывают побег.

– Собственно, я имел в виду, не рассматривала ли ты по-настоящему возможность отправиться куда-нибудь еще? Попросить родителей перевести тебя? Просто «Меч и Крест» не производит впечатления подходящего тебе места.

Люс присела на скалу напротив него, обняв колени. Если он намекает на то, что она изгой даже в школе, полной изгоев, трудно не оскорбиться.


Она прочистила горло.

– Я не могу позволить себе роскошь всерьез раздумывать на эту тему. «Меч и Крест» для меня, – она помедлила, – во многом последняя надежда.

– Да брось ты, – возразил Дэниел.

– Ты не поймешь.

– Пойму, – он вздохнул. – Всегда найдется куда податься, Люс.

– Звучит крайне многозначительно, Дэниел, – заметила она, повышая голос. – Но если ты так мечтаешь избавиться от меня, что мы здесь делаем? Никто не просил тебя тащить меня за собой сюда.

– Нет. Ты права. Я имел в виду, что ты не такая, как здешние ребята. Для тебя должно существовать более подходящее место.

Сердце Люс билось часто, как всегда рядом с Дэниелом. Но на этот раз все было иначе. От разговора ее бросило в пот.

– Когда прибыла сюда, я пообещала самой себе никому не рассказывать о моем прошлом, о том, что натворила, чтобы оказаться в этом месте.

Дэниел спрятал лицо в ладонях.

– То, о чем я говорю, не имеет никакого отношения к случившемуся с тем парнем.

– Ты знаешь о нем?

Люс жалобно сморщилась. Нет. Откуда бы ему знать?

– Что бы ни сказала тебе Молли.

Но она понимала, что уже слишком поздно. Именно Дэниел нашел их с Тоддом. Если Молли рассказала ему хоть что-то о том, что Люс замешана в еще одну загадочную смерть от огня, она не в состоянии даже представить, как это объяснить.


– Послушай, – он взял ее за руки. – То, о чем я говорю, не имеет отношения к этой части твоего прошлого.

В это ей оказалось трудно поверить.

– Значит, имеет какое-то отношение к Тодду? Он затряс головой.

– Это имеет отношение к этому месту. К вещам. Прикосновение Дэниела что-то всколыхнуло в памяти. Люс задумалась о диких тенях, которые видела той ночью. О том, насколько они изменились с тех пор, как она прибыла в эту школу, – от тревожащей, действующей исподтишка угрозы до нынешнего почти вездесущего ужаса.

Она сумасшедшая – вот что, должно быть, думает о ней Дэниел. Возможно, находит ее симпатичной, но в глубине души знает, что она заметно не в себе. Поэтому-то и хочет, чтобы она убралась куда-нибудь, и его больше не терзало бы искушение связаться с кем-то вроде нее. Если он именно так и думает, то еще и половины всего не знает.

– Так, может, это имеет отношение к странным черным теням, которые я видела в ночь гибели Тодда? – Люс явно рассчитывала его потрясти.

Однако, едва договорив, она поняла, что целью ее было не испугать Дэниела еще больше, а наконец с кем-нибудь поделиться.

– Что ты сказала? – медленно переспросил он.

– Ну, понимаешь, – теперь она пыталась сгладить то, что ляпнула. – Раз в день или около того меня посещают эти темные штуки, которые я называю тенями.

– Не виляй, – резко оборвал Дэниел.

И хотя его тон задел ее, Люс понимала, что он прав. Ей самой было противно оттого, как фальшиво прозвучала ее беспечность, хотя на самом деле она вся изнемогала. Стоит ли рассказывать ему? Может ли она? Он кивнул, чтобы она продолжала, казалось, заглядывая внутрь нее и вытягивая слова.

– Это продолжается вот уже двенадцать лет, – наконец призналась девушка, содрогнувшись всем телом. – Раньше это случалось только по ночам, когда я оказывалась у воды или около деревьев, но теперь это почти не прекращается.

Ее руки отчаянно тряслись.

– Что они делают?

Люс могла бы подумать, что он просто ей потакает или побуждает рассказывать дальше, чтобы потом отпустить на ее счет шутку, вот только голос его заметно осип, а с лица сошла краска.

– Обычно они начинают с того, что парят примерно вот здесь.

Люс потянулась к затылку Дэниела и для наглядности пощекотала его. В кои-то веки она не просто подобралась к нему поближе, это и впрямь оказался единственный способ объяснения, пришедший ей в голову. Особенно теперь, когда тени начали посягать на ее тело столь осязаемым, плотским образом.

Дэниел не отшатнулся, и Люс продолжила.

– Порой они становятся по-настоящему наглыми, – она положила ладони Дэниелу на грудь. – И тогда они толкают меня.

Теперь девушка оказалась прямо перед его лицом. Ее губы задрожали. Она не могла поверить, что действительно рассказывает кому-то, не говоря уже о том, что это Дэниел, о жутких вещах, которые видела.

– В последнее время, – она понизила голос до шепота, – они, похоже, не удовлетворены, пока не отнимут чью-нибудь жизнь, а меня не сшибут с ног.


Люс чуть-чуть толкнула его плечи, вовсе не собираясь подкреплять свои слова делом, но легчайшего прикосновения оказалось достаточно, чтобы опрокинуть парня навзничь.

Его падение застало ее настолько врасплох, что она нечаянно потеряла равновесие и неловко рухнула на него сверху. Дэниел, лежа на спине, глядел на нее широко распахнутыми глазами.

Не следовало ему этого говорить. И вот итог: она валяется на нем, только что выболтав сокровеннейшую тайну, подлинное свидетельство ее безумия.

Ей тем не менее отчаянно хочется его поцеловать. Сердце Люс колотилось в невероятном темпе.

А потом она поняла, что ощущает сердца их обоих, стучащие наперегонки. Своего рода отчаянный разговор из тех, что невозможно выразить словами.

– Ты действительно их видишь? – шепотом спросил Дэниел.

– Да, – так же шепотом ответила она, мечтая встать и забрать свои слова обратно.

Однако была не в силах подняться с груди парня. Попыталась представить его мысли. Что бы подумал любой нормальный человек, услышав подобное признание?

– Дай угадаю, – мрачно предложила она. – Теперь ты уверен, что мне пора переводиться. В психиатрическую больницу.

Дэниел выбрался из-под нее, оставив Люс практически лицом на камне. Она подняла взгляд. Он смотрел в лес.

– Этого никогда прежде не случалось, – пробормотал он.

Люс встала. Лежать в одиночестве казалось унизительным. К тому же он словно не расслышал то, что она сказала.


– Чего никогда не случалось? Прежде чем что? Дэниел обернулся и взял ее лицо в ладони. Девушка затаила дыхание. Он стоял так близко. Их губы разделяло такое маленькое расстояние. Люс ущипнула себя за бедро, чтобы убедиться, что все происходит наяву. Она совершенно точно не спит.

Потом Дэниел едва ли не силком заставил себя отодвинуться. Он стоял перед ней, часто дыша, держа закостеневшие руки по бокам.

– Расскажи мне еще раз, что ты видела.

Люс отвернулась в сторону озера. Чистая синяя вода мягко накатывала на берег, и она задумалась, не нырнуть ли туда. Именно так и поступил он, когда напряжение стало чересчур сильным. Почему бы и ей не сделать то же?