Мэри Хупер - Падшая Грейс

Добравшись до Стрэнда, Грейс оказалась перед выбором: станция Ватерлоо и Некрополис находились на противоположной стороне реки, и она не знала, что предпочесть: попытаться найти паромщика или двигаться к мосту Хангерфорд, до которого еще нужно было дойти. Этот маленький железный мост недавно выкупил консорциум, намеревавшийся пустить по нему поезда, и Грейс не знала, можно ли передвигаться по нему пешеходам. Если, когда она дойдет до моста, окажется, что он закрыт, ей придется долгое время идти вниз по реке до Лондонского моста, и это будет означать сильную задержку. После недолгих, но мучительных сомнений Грейс направилась к кромке воды, чтобы проверить, ходят ли по реке паромы.

Как она и боялась, их там не было, и потому (сильно разволновавшись) Грейс направилась к «Приюту моряка» искать лодочника. В этой таверне она обнаружила более десятка «отдыхающих» мужчин, пьяных в стельку. Девушка стала переходить от одного к другому, спрашивая, не согласится ли кто из них переправить ее на ту сторону реки — мол, дело жизни и смерти. Ей отказывали, осыпая насмешками, и Грейс уже в отчаянии подумала, что придется ей все же идти пешком до самого Лондонского моста, когда один лодочник, моложе остальных и достаточно трезвый, чтобы оценить хорошенькое личико, заявил, что перевезет ее за два шиллинга.

— Но я не обещаю, что мы доберемся туда, — глотая слоги, проворчал он.

— Если доберемся, я заплачу вам еще шиллинг, — безрассудно пообещала ему Грейс, мысленно благодаря Джеймса Солана за то, что он одолжил ей денег.

— По рукам. А если на нас налетит баржа, что ж, тем хуже для нас, — ответил лодочник и грубо захохотал. — Хотя я печенкой чую: мне сегодня повезет, а значит, мы с тобой выживем.

Грейс к данному моменту дошла до такого душевного состояния, что готова была поставить на карту все. Рассуждала девушка так: она переправится через реку в тумане, и баржа в них либо врежется, либо нет. Со временем она получит свидетельство, победит Победоноссонов и найдет Лили — или же нет. Все зависело от воли случая.

Она залезла в лодку, поплотнее замотала белую кисею вокруг носа и рта и закрыла глаза. От мощного толчка лодка зачерпнула бортом вонючую воду, которая запачкала Грейс юбку, и они отчалили.

Похоже, у лодочника был свой, «фирменный» способ избегать столкновения с другими лодками: он просто опустил голову пониже и стал мощно загребать воду тяжелыми веслами, стараясь достичь противоположного берега как можно скорее.

— Я летаю по воде, как дьявол, — заявил он Грейс. — А если вдруг попадаю в беду, то быстро выпутываюсь.

Грейс была так напугана, что не открывала глаз до самого берега, а потому не заметила, что на воде есть и другие суда: огромная угольная баржа, такая могучая и грозная, что двигалась напрямик, и утлая лодчонка одного старика, который греб по реке днем и ночью, в ясную погоду и туман, разыскивая утопленников, чтобы снять с них одежду.

Благополучно причалив к берегу и заплатив лодочнику обещанную сумму, Грейс достаточно быстро нашла дорогу к Вестминстер-бридж-роуд. Она заблудилась всего лишь раз, но на перекрестке с Йорк-роуд ей повстречался полисмен с фонарем, указывавший путь всем, кто сбился с дороги. Добравшись до станции Ватерлоо и до кованых ворот у входа в «Некрополис рэйлвей», девушка увидела, что в сторожке сидит какой-то человек; но, поскольку он следил только за катафалками, Грейс удалось прокрасться во двор незамеченной.

Склад гробов был изначально построен как обыкновенный транзитный товарный склад и лишь позже был переделан в «зал ожидания» для мертвых: его перекрасили в более мрачный цвет и добавили кое-какие детали. Такая необходимость возникла в связи с тем, что движение в Лондоне, особенно в утренние часы, было настолько плотным, что, когда тело покидало дом в пяти милях отсюда, до станции Ватерлоо оно зачастую добиралось лишь два часа спустя, вследствие чего некоторые опаздывали на поезд и на собственные похороны. Именно по этой причине «Некрополис компани» настояла на том, чтобы все тела, хоронить которые намеревались в Бруквуде, собирались в ожидании отправки именно здесь.

Грейс уже доводилось заходить на склад, и она знала, чего ей ожидать. Она не знала только, успел ли Сильвестр Победоноссон добраться сюда раньше ее. Если успел и если он уже забрал свидетельство, то она проиграла. Если же не успел, то надежда на благополучный исход еще оставалась.

Железные двери склада были достаточно широкими, чтобы два человека могли свободно занести гроб на плечах, и Грейс пришлось приложить некоторые усилия, чтобы распахнуть их. Внутри, на прочных полках, в три ряда стояли гробы — примерно так же, как и в вагоне поезда «Некрополис». Здесь сейчас находилось порядка тридцати гробов, собранных у разных гробовщиков по всему Лондону, и еще два пустых гроба, предназначавшихся, как объяснили Грейс, для жертв дорожно-транспортных происшествий или тел, выловленных из Темзы. В помещении, как знак уважения к покойным, было расставлено несколько фонарей, но в общем освещалось оно не очень ярко: гостей тут не ждали.

К тому моменту как Грейс вошла на склад, она дрожала всем телом: ее одежда из черного крепа промокла насквозь от речной воды и тумана и липла к телу. Быстро оглядевшись, девушка заметила, что, кроме нее, на складе нет ни одной живой души, и не похоже, чтобы хоть один гроб сдвигали с места: все крышки лежали ровно. Возможно, ей все же удалось приехать первой.

Грейс торопливо шла вдоль полок, то поднимая глаза, то опуская, стараясь прочитать надписи на медных пластинках в тусклом свете фонарей. Все, что она запомнила в результате короткого осмотра гроба, когда он еще стоял у Победоноссонов, — это то, что его обитатель обладал двойной фамилией; здесь таковых обнаружилось трое. Впрочем, в одном из них покоилась женщина, а на крышке второго лежал свернутый британский флаг в знак того, что покойный был армейским офицером. На гробе в похоронном бюро никакого флага Грейс не заметила, а значит, гроб, который она искала, принадлежал мистеру Траскот-Дивайну и находился в самом конце склада на верхней полке.

Девушка встала на цыпочки и, глубоко вздохнув, приготовилась засунуть руку под крышку гроба. И тут ее обдало волной ужаса: с улицы до нее донесся голос Сильвестра Победоноссона. Он был раздражен, поскольку ему пришлось ехать до самого Лондонского моста, чтобы пересечь реку.

— Эй, сторож, давай открывай, и пошевеливайся!

— Кто там?

— Победоноссон! Я привез срочное дополнение к гробу, который должен отправиться в Бруквуд!

Поскольку такое случалось не так уж и редко (скорбящие вдовы иногда выказывали желание опустить в гроб прощальное письмо или еще какую-нибудь трогательную мелочь), с внутренней стороны ворот раздался громкий скрип: их отпирали. К этому времени Грейс уже металась по складу, словно напутанный зверек, не зная, куда спрятаться. Если не считать полки с гробами, склад был совершенно пуст; дверь, через которую Грейс вошла, была единственным проемом в стене, так что вылезти в окно она не могла.

И тут девушка вспомнила о двух пустых гробах. Их она нашла с легкостью: несмотря на стандартную форму, они были изготовлены из дешевого гофрированного картона, да и стояли на нижней полке, сразу за дверью. Грейс подбежала к ближайшему из них, забралась внутрь и закрыла за собой крышку. Она лежала в полной темноте, стараясь не шевелиться, не дрожать и даже не дышать.

На короткое время на складе воцарилась тишина, а затем внутрь влетел Сильвестр Победоноссон, держа в высоко поднятой руке фонарь. Минуту он постоял, оглядываясь. Грейс его, разумеется, видеть не могла, но ощущала его присутствие точно так же, как ощущала его в других ситуациях: близость этого человека вызывала у нее такой ужас, что она находилась на грани обморока и одновременно едва сдерживала рвоту.

Возможно, именно ужас и придал ей силы: ее внезапно охватило непреодолимое желание встретиться с негодяем лицом к лицу, показать ему, что он не может идти по жизни, растаптывая тех, кому повезло меньше, чем ему. Грейс ни мгновения более не желала оставаться покорной, безликой жертвой!

И потому она села.

Крышка ее гроба со свистом слетела со своего места и упала на пол. Сильвестр Победоноссон резко развернулся в ее сторону. Грейс представляла собой жуткое зрелище: в тусклом свете виднелась голова, завернутая в белую кисею, а вокруг тела клубился проникший на склад с реки туман, придававший ей таинственный, пугающий, неземной вид.

Подчиняясь переполнявшей ее ярости, но прекрасно осознавая, что делает, Грейс указала перстом на своего врага и воскликнула:

— «И Аз воздам» — говорит Господь!

Сильвестр Победоноссон пронзительно вскрикнул, схватился за сердце и упал на пол — замертво.

— Мертв? — изумленно повторил Джеймс Солан. — Сильвестр Победоноссон мертв? Не понимаю. Когда он умер? И как?

Из-за тумана Джеймс пришел на место их обычных встреч с опозданием — на самом деле он чуть было не решил вообще не приходить, поскольку был уверен, что Грейс ни за что не рискнет выйти из дому в такую погоду. Однако ближе к восьми часам вечера подул легкий ветерок и начал разгонять туман, а к девяти часам, когда Джеймс уже собирался уходить с места встречи, воздух почти полностью очистился. Неожиданно появилась Грейс: она бежала к нему, рыдая и задыхаясь.