распутство, которое я чувствую рядом с ней.

Я улыбнулся и взял её лицо в руки. – Спасибо, – сказал я.

Потому что она была всем, в чём я нуждался в этот момент, и я так чертовски

благодарен, что она пришла.

В прямом и переносном смысле.

Глава 20

Мы лежали в моей кровати, и я натянул на нас простыню. Я обнял её и выключил

свет. Я попросил её остаться сегодня. Не потому что я слаб, а потому что, я думаю, нам

обоим сегодня необходимо почувствовать тепло друг друга.

Её пальцы мягко перебирали подвеску, которая лежала между её грудями. Это

был крест… и когда я дотронулся до её руки, она вздрогнула.

– Прости, – пробормотала она.

– Не стоит. Ты теребишь её. Мне просто любопытно.

– О… да, это особенная вещь. Для меня, по крайней мере.

– Откуда она у тебя? – спросил я.

Она коротко выдохнула. – Моя мать дала её мне, когда я была маленькой. Она

сказала, что я всегда смогу найти её здесь, спрятанной в серебре.

Я улыбнулся и поцеловал её между лопаток. – Это мило.

– Хмм.

Я смотрел, как наша одежда сохнет в раковине. Она подползла ближе ко мне, и её

тепло наполнило меня мгновенной радостью. Нормально ли чувствовать подобное? В

праве ли я отпустить прошлое и наслаждаться тем, что имею?

– Скажи мне, о чём ты думаешь, – спросила она.

– Ни о чём, – ответил я, вдыхая запах её волос, чтобы успокоиться.

– Не ври. Ты напряжён и вздыхаешь, не переставая.

Я вздохнул снова и улыбнулся. Она так хорошо может меня читать, что это почти

пугает.

– Ты беспокоишься об этих мужчинах, – вставила она за меня. – Продолжат ли они

преследовать нас.

– Я беспокоюсь о том, скольких ещё мне придётся убить, чтобы быть в

безопасности.

Она сглотнула. – Эти люди, которых ты выслеживал… они были людьми моего отца,

не так ли?

Я кивнул, прикоснулся к её коже и поцеловал между лопаток.

– Ты думаешь, что он хочет тебя убить?

– Он дал им фотографию моего сына, чтобы позлить меня. Я думаю, что ему не всё

равно, – ответил я.

– Но ты не должен позволить ему добраться до тебя, – она взглянула поверх плеча.

– Ты можешь сбежать.

– Я убегал слишком много раз.

– И что теперь? Ты собираешься убить их всех? – она спросила, повернувшись в

моих руках.

– Если мне придётся.

– А как же эта церковь? А Маргарет? – она облокотилась на локоть. – Ты просто

бросишь их?

– Я всегда могу вернуться…

– Откуда ты знаешь?

– Потому что я возвращался раньше… когда я сам был ещё в банде.

Она вздохнула и откинулась на подушку, её глаза впились в мои. – Расскажи мне

больше о своём прошлом.

– Ты не хочешь знать больше, поверь мне.

– Но я хочу. Если мы собираемся стать… чем–то…, то я имею право знать больше.

Чем–то.

Интересно, означает ли это то самое, о чём я думаю.

– Как я говорил, я не был просто дилером. Я также был убийцей. О чём бы ни

попросила банда, для меня это никогда не было слишком. Я совершал дерьмовые

поступки, которыми не горжусь, и предпочёл бы забыть обо всём.

– И эта банда… они были врагами моего отца?

Я кивнул.

Она выдохнула ещё раз. – Так это касается не только нас.

Я не скажу ни слова. Я не знаю, что сказать ей. И я думаю, что она уже знает, к чему

всё идёт.

– Ты не можешь этого сделать.

– Он не оставит нас в покое, – сказал я.

– Но он мой отец.

Нахмурившись, я произнёс. – Я знаю это, но ты ведь тоже его ненавидишь, верно?

– Да, я ненавижу то, что он сделал, но… – её лицо потемнело. – Он всё ещё мой

отец.

– Как ты можешь называть отцом такого человека?

– Его кровь течёт в моих венах, – она подняла руки и уставилась на них, словно они

были не её. – Я – это он, также, как и он – я.

Я схватил её запястья и опустил их. – Это не правда. Ты сострадательная. Любящая.

Хорошая. – Я переплёл свои пальцы с её, пытаясь убедить в своих словах. – Всё, о ком он

мог только мечтать. Вот кто ты.

– Откуда ты знаешь?

– Я просто знаю, – я поёжился.

– Хмм, – она уставилась в пространство. – Предполагаю, что в этом я больше

похожа на свою мать.

Моё горло сжалось, и внезапно стало трудно дышать.

– И всё же, – продолжила она. – Он мой отец. Я не хочу… терять его. – Она

сглотнула, как если бы боялась, что я собираюсь убить его.

И это было правильное чувство.

– Он – самое неправильное в нашем мире, Лаура.

– Я знаю, – она потёрла лоб рукой. – Хотела бы я вытащить своего отца из этого

монстра. Иногда я хочу разделить их, но не могу. Он один и тот же человек. Добрый

папочка… и жестокий гангстер.

Я сжал губы и сказал. – Именно. Кто–то должен остановить его… и, если это я, то

так тому и быть.

Она несколько раз кивнула и затем отвернулась снова, сворачиваясь в клубок. Я

обернул вокруг неё свои руки и притянул ближе к себе, чтобы вновь почувствовать её

запах.

– Спокойной ночи, – прошептала она.

Я не уверен, всё ли между нами хорошо или она расстроена.

Но я знаю точно, что нам обоим нужно поспать… чтобы приготовиться к тому, что

грядёт.

***

Когда наступило утро, она ушла.

Ни единого объятия или поцелуя, и ни следа не осталось. Даже её одежда исчезла,

и комната выглядела, как и всегда. Как будто она растворилась в воздухе.

Сглотнув, я сел прямо и огляделся вокруг, вздыхая.

Предполагаю, что она правда разозлилась из–за нашего разговора.

Я не могу винить её. Я бы тоже разозлился, если кто–то сказал, что собирается

убить моего отца. Но она также знает, что он заслуживает этого, вот почему это так

сложно.

Однако, я не хочу, чтобы она злилась на меня. Сначала мы должны это обговорить,

прежде чем я совершу какую–нибудь глупость. Поэтому я одеваюсь и готовлю себе

завтрак. Когда я закончил есть старые добрые хлопья, я поправил куртку перед зеркалом

и потянулся за кольцом, но оно исчезло. Нахмурившись, я смотрел на раковину некоторое

время, словно это могло помочь. Должно быть, оно упало в какой–то уголок или трещину,

когда мы положили сюда одежду.

Я встряхнулся и надел свой крест, целуя его на удачу, прежде чем выйти наружу.

Мне она понадобится, потому что я планирую сделать кое–что ужасно глупое. Чтобы

помириться с ней, я решил приготовить ужин. Знаете, как это делают мужественные

мужчины. С голыми руками и открытым сердцем.

Я прекрасно выглядел, когда отправился в супермаркет и положил в свою корзину

овощи, соус, сыр, феттучини и курицу. Зачем? Для чёртовой пасты Альфредо, вот зачем. Я

никогда не встречал человека, который бы её не любил. А, если он не любит… ну, тогда он

не человек.

С корзинкой полной фигни, я пошёл к кассе и встал в очередь, затем узнал чувака,

стоящего передо мной. Я поднял голову и усмехнулся, когда ударил его по плечу.

Вначале он взглянул на меня своим гангстерским взглядом, словно он хочет меня

убить или вроде того, но затем расслабленно улыбнулся.

– Рикардо, – сказал я. – Какое совпадение.

– Привет, чувак, – ответил он, стукнувшись со мной кулаками.

– Как София? – спросил я.

Он почесал затылок. – Кто?

Когда я скривил лицо, то он засмеялся и ударил меня по руке. – Расслабься,

приятель, я шучу.

– Звучало убедительно, – ответил я. – Она пока жива?

– Да, бро, конечно. Я не такой дерьмовый отец.

Я поёжился, и теперь была его очередь корчить лицо.

– Приятель, загляни в мою корзину, – сказал он, поднимая её верх, специально,

чтобы я увидел, как много в ней еды. – Неужели это похоже на то, что делал бы

дерьмовый отец?

– Я не знаю. Ты уже научился готовить? – я поднял бровь. – Или тебе теперь готовит

какая–то другая цыпочка?

– Пфф, – возразил он. – Как будто у меня есть время на цыпочек, когда ребёнок

дома.

– Верно…

– Эй, видишь это? – он указал на одну из упаковок в своей корзине. – Это осьминог,

да. Высококлассное дерьмо. Но детям такое не дают, верно? – он склонил голову. – За

исключением этого крутого папаши.

Я фыркнул. – Я ел его, и он не только для богачей.

– А что ты берёшь? – он заглянул в мою корзинку. – Курица, да?

Я спрятал корзину за спину, раздражённый его любопытством. – Из курицы можно

сделать много шикарной фигни.

– О, правда? Например, что? – сказал он.

– Паста Альфредо, – я поджал губы. – Ты хотя бы знаешь, что это?

– Пошёл ты, конечно, знаю. Я вырос на курице на завтрак.

Я разразился смехом. – Её готовила тебе мама.

– Что? Ты думаешь, что я сам не могу приготовить эту херню?

Моя задница заболела от смеха. – Чувак, я видел, как ты давал ребёнку хлопья с

молоком. Ты точно не сможешь это приготовить.

– О, заткнись, пожалуйста. Я могу приготовить твою задницу на следующей неделе.

Я не беспокоюсь о рецептах.

– Правда? – фыркнул я. – Я бы посмотрел на твою попытку.

Он придвинулся ближе. – О, ну теперь всё… держись…

– Простите? – дама за кассой покашливала.

Он бросил за меня косой взгляд, затем прошёл вперёд и положил свои товары на

прилавок, пока я следовал за ним. Я смотрел, как он выкладывает всё, бросая на него

дебильные взгляды после некоторых товаров, чтобы подразнить его.

Только тогда я заметил, что у него новая татуировка.

Это был штрих–код… прямо ниже затылка.

Не знаю, как я упустил это. Я должно быть ослеп.