– Вставай и пойдём, чёрт побери, – она сорвалась, шлёпнув меня по груди. –

Вставай и продолжай жить.

– Какой смысл?

– В жизни есть что–то больше, чем дуться и зацикливаться на прошлом, – ворчала

она, схватив меня за руку и пытаясь поднять. – Ну, давай.

Я вздохнул, взглянув на могилу жены ещё один раз.

– Она бы хотела, чтобы ты жил, даже без неё.

Я нахмурился. – Откуда ты знаешь?

– Каждая женщина хочет, чтобы её мужчина был счастлив, даже, если она уже не

здесь, – ответила она.

В этих словах был смысл.

Я закрыл глаза, глубоко вдохнул и затем позволил ей помочь мне подняться.

– Стой ровно, – сказала она, поддерживая меня.

Я был так пьян, что даже не мог идти прямо.

– Мне жаль, что я вывалил на тебя всё это. Но, знаешь, ты не должна была

приходить.

– И оставить тебя здесь, в грязи? – она усмехнулась. – Без вариантов.

Вначале я всё ещё держал бутылку с жидкостью в руках, но затем пробубнил. – А, к

чёрту, – и я уронил её, позволяя алкоголю пролиться на землю.

– Хорошо, – сказала Лаура. – Пришло время говорить себе «нет».

– Кто–то же должен это сделать, – пошутил я, посмеиваясь, хотя это было и не

смешно.

Однако, моя улыбка испарилась, когда я увидел старое Шевроле с

затонированными окнами, которое медленно проезжало мимо кладбища. Я остановился.

По коже побежали мурашки. Я едва мог различить две фигуры спереди, но я чувствовал

их пристальные взгляды, когда они проехали мимо и скрылись из виду.

– На что ты смотришь? – спросила Лаура.

Нахмурившись, я взглянул на неё и затем обратно на дорогу. Должно быть мне

привиделось. – Ни на что.

Глава 15

Мы пошли обратно к церкви, хотя я был чертовски пьян и наорал на Маргарет. Я не

хочу быть ещё более плохим человеком и не уладить это, хотя я в сознании только на

половину. Кроме того, холодный ночной воздух мне помог. Картинка перед глазами уже

не так расплывается, как на кладбище, и голова стала значительно яснее, с тех пор, как

бросил бутылку с выпивкой. Хотя я и ожидаю дикую головную боль в любой момент.

Лаура улыбнулась мне, помогая подняться по ступеням церкви, и я открыл дверь.

Однако, я увидел внутри совсем не то, что ожидал.

Алтарь вновь абсолютно чист и все вещи на месте. Ни одна вещь не сдвинута. Как

будто нас там никогда и не было.

В замешательстве, я вошёл внутрь, спотыкаясь, и уставился на картину передо

мной.

Мама появилась из–за колонны, и когда её глаза медленно переместились на

меня, то меня окатило волной присущей мне вины и смирения.

Я упал на колени и смотрел в пол, я не мог посмотреть на неё.

– Я… оставлю вас двоих, – Лаура пробормотала и быстро пошла к часовне.

Я слышал, как шаги Матери приближались, но я замер на полу, склонив голову так

низко, как только мог.

– Никаких извинений не будет достаточно, – тихо сказал я, надеясь, что она

услышала.

– Посмотри на меня. – Её строгий голос мог заставить меня сделать что угодно,

особенно когда я знал, что она расстроена.

Но я совсем не ожидал увидеть в её глазах спокойствие. У меня на глаза вновь

навернулись слёзы.

– Я сожалею… – пробормотал я. – За всё через что я заставил тебя пройти с тех пор,

как… как…

Маргарет опустилась на колени и обернула руки вокруг меня, притягивая в свои

объятия.

– Что я сделал, чтобы заслужить тебя? – прошептал я, крепко её обнимая.

– Тебе не нужно что–то делать, Фрэнк. Я всегда буду здесь. Я всегда прощу тебя, –

прошептала она, целуя меня в макушку.

– Я знаю, что был ужасной обузой. Особенно, когда напивался, – сказал я.

– Ты должен перестать разрушать себя, Фрэнк. Это единственный выход, – она

сказала, заставив меня посмотреть на неё. – Ты должен остановиться и полюбить себя.

Я кивнул.

– Я знаю, что ты умираешь внутри, – пробормотала она. – Я могу ощущать твою

боль каждый день.

Я громко выдохнул, когда осознал, что я с собой делал.

– Но сейчас ты должен прекратить. Тебе нужно стать лучше. И ты должен

возлюбить Бога. Доверить ему вести тебя даже в самые тяжёлые времена, – сказала она,

повернувшись, чтобы взглянуть на статую Иисуса. – Иди и помолись с ним.

Мощный прилив энергии охватил меня внутри и скомандовал моим конечностям

встать и идти. Так я и сделал. Я освободился из объятий Мамы и позволил моему телу

идти к кресту, обуреваемый огромной потребностью покаяться.

Словно я внезапно увидел свет.

Падаю на колени и чувствую защиту.

Пелена мучений опадает и освобождает нового человека.

Я стоял прямо и смотрел вверх, на меня падала тень креста. – Господи, я не

доверял тебе. Я винил тебя за всё, что случилось со мной. Я так долго ненавидел тебя. Но

теперь довольно. Я больше не буду жить, как прежде. Я больше не буду ранить людей

вокруг меня, тем что раню себя. Я достаточно был наказан. Теперь только Ты можешь

судить меня. Господи, прошу, прости мне грехи мои. Я вновь вверяю жизнь свою в руки

Твои, – я перекрестился. – Аминь.

Внезапно кто–то побарабанил по большой передней двери и распахнул её, без

какого–либо уважения к её ценности. Это было почти ненормально. Я обернулся

посмотреть, что за шум. Два парня в татуировках, грязных джинсах и белых рубашках

вошли внутрь. Это была та же самая парочка, что не так давно искала драки в баре. Один

из них, лысый, держал биту… а другой, прыщавый – пистолет.

– Привет–привет! – кричит парень с битой и ударяет по скамье слева от него. –

Давно не виделись!

Мама в шоке прижимает руку ко рту, замирая на полу.

– А симпатичная у вас тут церковь, – говорит тот, что с пистолетом, оглядываясь

вокруг. – Будет очень плохо, если с ней что–то случится, вы так не думаете?

Чем дольше я смотрел на них, тем яснее начал понимать, что именно они были в

машине на кладбище.

Они пошли за мной сюда?

– Вернулись за реваншем? – спросил я, наклонив голову.

– О да, – один из них вновь замахивается своей битой и обрушивает её на колонну,

осколки камней летят по комнате.

Стиснув зубы, я сжимаю кулак и зло смотрю на них. – Оставьте церковь в покое. У

вас драка со мной.

– Или что? – спрашивает тот, что с пистолетом. – Ты пришлёпнешь нас Библией? –

он смеётся, когда подходит к Матери. – Или это сделает она?

– Отойди от неё, – рычу я и иду к ней, закрывая её собой, чтобы они не смогли

навредить.

Парень с пистолетом наклоняется ко мне, но не двигается ни на миллиметр.

– Иди, – я шепчу Маргарет через плечо. – Запрись в комнате и не выходи, пока я не

скажу.

– Да, иди, бабуля, – смеётся тот, что с битой, и разбивает на осколки вазу в углу.

– Пойдём со мной. Я не хочу, чтобы тебе сделали больно, – шепчет Мама, хватая

мою руку.

Не смотря на всё, что было, она всё ещё старается защитить меня.

Но теперь моя очередь.

Я сбрасываю её руку. – Не сделают. Обещаю. – Я вытаскиваю свой воротник и

разминаю шею. Позади меня Маргарет медленно отходит к задним помещениям церкви,

и когда я слышу, как щёлкает дверной замок, я знаю, что игра началась.

– Ты готов ко второму раунду, симпатяжка? – угрожает парень с пистолетом и

плюёт на мраморный пол. – Мы подготовились.

– Вы хоть знаете, где находитесь? – спросил я, наклоняя голову, пока закатывал

рукава.

– В чёртовой церкви. – Тот, что с битой, ударяет по другой скамье и разламывает

дерево надвое.

– Знаете, вам придётся заплатить за это, – говорю я.

Он смеётся. – Да, и как же?

Парень с пистолетом усмехается и острит. – Да, расскажи нам, как же мы

поплатимся за это, так как я знаю, что… мы пришли, чтобы разнести всё к хренам.

– Вы пришли, чтобы разрушить всё к хренам, – повторяю я, немного кивая, и иду к

ним обычной походкой. – И вы выбрали церковь. Из всех мест.

– Ты был здесь, – сказал Бита–парень.

– Оу, так вы пришли за мной, – перебиваю я и щурюсь. – Знаете, мы могли бы

решить всё снаружи и церковь бы осталась целой, и всё прошло бы по лёгкому пути.

Никто бы не пострадал.

– Никто? – засмеялся Бита–парень.

– Кроме тебя, – сказал Парень–пистолет, рассмеявшись тоже.

Я улыбнулся. – Продолжай повторять это себе и возможно поверишь. После того,

как я надеру ваши задницы по первое число.

– Ха… забавно, что ты так говоришь, – сказал Парень–пистолет, направляя на меня

оружие. – Очень жаль, что только у одного из нас есть пистолет.

– Предполагается, что он компенсирует маленький размер? – пошутил я,

оглядывая его маленькое тело с ног до головы. Я усмехнулся, когда увидел, как

перекосило его лицо, и он направился ко мне.

Наверное, и мне пора двигаться.

Они связались не с тем проповедником.

Как только он оказался передо мной и пистолет был в зоне досягаемости, то я

ударил по его руке, и оттолкнул её в сторону. Пистолет опустился, и пуля срикошетила от

стены и попала в пол. Я быстро схватил его за запястье и заставил бросить пистолет.

Он завизжал от боли, и затем его приятель рванул ко мне, размахивая битой, как

будто гигантским отбивным молотком.

Вдарив Парню–пистолету по яйцам и приложив его лицом о моё колено, я

отбросил его и схватил биту до того, как она встретилась с моим лицом, удерживая её с

большим напряжением. Возможно я немного пьян, но это не делает меня слабым… Это