Пенелопа Дуглас - Падение

Я опустил глаза.

– Если хочешь, чтобы у тебя была женщина, – продолжал он, – пора начать вести себя как мужчина. – Я понимающе кивнул. – И это означает, что и выглядеть ты тоже должен как мужчина.

Я прищурился и окинул взглядом свои тренировочные штаны и кроссовки.

– В каком смысле?

– Пора повзрослеть, парень.

Я смотрел на него во все глаза, а когда наконец заговорил, в моем тоне отчетливо прозвучало предостережение.

– Ну, знаете что? Девчонкам нравится, как я выгляжу.

– Точно. Девчонкам, – отрезал он. – Им могут нравиться все эти футболки с надписями, цепочки для бумажников и хулиганские косички, но готов поспорить, что в этой одежде ты не чувствуешь себя достойно, не так ли?

Я выгнул бровь.

– Подавай себя с достоинством, Джексон. Ты удивишься, как это отразится на твоем поведении. Однажды ты станешь отцом, ради всего святого.

– Какого черта?

– Возможно, – поправился он. – И вот в таком виде ты будешь приходить на родительские собрания?

Полегче! Что, вообще, происходит?

– Этот разговор явно зашел не в ту степь. – Я нервно хохотнул.

С чего вдруг мой внешний вид подвергся критике? Никто еще на него не жаловался. Джинсы, черные штаны, удобные футболки, которые отлично на мне сидели…

Моя одежда не привлекала лишнего внимания, но и Армией спасения тут не пахло. Черт, почему он заставляет меня чувствовать себя каким-то бомжом?

Киаран откашлялся.

– Мой зять – в нем есть что-то от Барби. – Он дернул подбородком. – Пусть сходит с тобой в магазин.

Мэдок и я? Вдвоем на шопинге?

Я набрал побольше воздуха в грудь, пытаясь понять, что вообще творится. Да, точно. Возможно, Мэдок был своим там, куда не вписывались мы с Джаредом. Мы не придавали значения одежде, внешнему виду, и в какой-то мере это работало на нас. Однако по отношению к Мэдоку люди проявляли чуть больше уважения. О нем у них с первого взгляда складывалось иное впечатление, нежели обо мне. Я это замечал, несмотря на то что все вели себя тактично. У Мэдока было собственное чувство стиля. Люди ценили такое.

– Магазин? – повторил я.

– Да, магазин, – передразнил меня Киаран. – И отстриги свои чертовы патлы.

С этими словами он отключился.

Недоуменно глядя на пустой экран ноутбука, я медленно откинулся на спинку стула, чувствуя себя еще более растерянным, чем после визита Тэйт.

Что это, вообще, было? Как так вышло, что от дел мы перешли к разговору о женщинах, а потом к разговору обо мне как о будущем отце и о смене имиджа?

Я провел пальцами по волосам. У меня никак не получалось отдышаться.

Я стану отцом?

А потом я увидел свое отражение в экране ноутбука и замер.

Однажды я, возможно, стану отцом. Чьим-то отцом.

Был ли я недоволен собственной внешностью? Никогда не задумывался об этом всерьез. За женщин мне бороться не приходилось, я был чист и здоров. Этим, собственно, и ограничивались мои соображения касательно собственного внешнего вида.

И мне нравилось, как на меня смотрела Джульетта. Так, словно не видит во мне никакого дерьма. И ее вроде бы совсем не волновала ни моя одежда, ни моя прическа.

Мэдок однажды сказал, что не одежда красит мужчину, а мужчина – одежду.

Я схватил свой хвост, намотал его на кулак. Не знаю, как одежда, но волосы определенно мной управляли, и мне это порядком надоело.

Может, Киаран прав? Вскочив со стула, я вышел из комнаты и спустился по лестнице. Перемахнув через перила, спрыгнул на покрытый плиткой пол и направился к кухне, откуда был выход во внутренний дворик, где Мэдок и Фэллон недавно плескались в бассейне, но потом вдруг услышал звук клавиш пианино и резко остановился.

Подвал.

Развернувшись, я рванул к двери в подвал.

У Мэдока было классическое пианино фирмы «Стейнвей», которое он поставил внизу, чтобы можно было играть в уединении. Они с Фэллон думали поднять его наверх, но этого так и не произошло.

Я не знал почему.

Но прямо сейчас меня это не волновало. Быстро сбежав по лестнице и одним прыжком преодолев последние несколько ступеней, я оказался в подвале. И тут челюсть у меня отвисла, а глаза, черт возьми, едва не вылезли из орбит.

Э-э-э…

Фэллон сидела на громадном пианино, обвив Мэдока ногами и запрокинув голову назад. Несмотря на то, что он стоял перед ней, прильнув к ее шее, я догадался, что на девушке, кроме шортов, ничего нет.

– Вот черт, – прошептал я.

Фэллон резко вскинула голову и завизжала, а Мэдок развернулся, прикрыв ее своим телом.

Я поднял руки вверх.

– Простите.

Теперь я, кажется, понял, почему они не подняли пианино наверх.

– Какого черта? – прошипел Мэдок. В его голубых глазах полыхала ярость. – Вон отсюда!

Фэллон пряталась за ним, выглядывая из-за его плеча.

– Нет, – ответил я. – Такими вещами надо в спальне заниматься. И мне нужна помощь. Сейчас же.

Мэдок, раздосадованно закатив глаза, уставился в потолок.

– Боже, как хорошо было, когда я был единственным ребенком в семье.

– Детка, – захныкала Фэллон за его спиной, обидевшись на это его замечание.

Они когда-то были сводными братом и сестрой.

Я смотрел на него и ждал.

– Что? – Мэдок выставил ладони вперед, раздраженно потрясывая ими. – Какая помощь тебе нужна?

Мне стало не по себе. Я выпрямился и едва слышно пробормотал:

– Мне нужно купить одежду.

– Одежду?

Я посмотрел на него так, словно в этом не было ничего особенного.

– Да, что тут такого? Мне нужна одежда, а ты же в этом сечешь, как девчонка, так что… – я умолк, надеясь на то, что он просто заткнется и выполнит мою просьбу.

На лице Фэллон появилась ухмылка. Мэдок смотрел на меня с подозрением.

– Тебе нужна новая одежда. – Он повторил это так, словно я говорил на латинском.

– Да, только никакого пастельного дерьма, – распорядился я. – Просто что-то повзрослее.

Чего он так насупился?

Да, мне нужна новая одежда. Примирись с этой мыслью. Дыши, Мэдок. Мир не рухнул.

Наконец он проворчал:

– Ладно. Поднимусь через пару минут.

Я кивнул и развернулся, а подойдя к двери, добавил:

– Мне еще постричься нужно.

И с этими словами захлопнул за собой дверь.

Тэйт прошагала по гостиной, расправив свою свободную светло-серую блузку, которая оголяла одно плечо и чуть-чуть прикрывала ее короткие белые шортики.

– Я нормально выгляжу? – обеспокоенно спросила она, остановившись передо мной.

Я оторвала взгляд от ноутбука и улыбнулась. В мягком свете ламп ее кожа выглядела безукоризненно.

– Просто потрясающе, – сказала я.

Она сморщила лицо и страдальческим тоном произнесла:

– Мне нужно было надеть юбку. Но я, вероятнее всего, запрыгну на него, как только увижу, вот и подумала, что в шортах будет удобнее.

Я с улыбкой покачала головой.

– Ты все равно сразишь его наповал своими ногами – какая разница, в юбке ты или в шортах.

И снова принялась печатать – заполняла заявление на получение кредита, хотя возможно, до начала учебного года его уже не успеют рассмотреть.

Я подумывала о том, чтобы поменять учебное заведение – выбрать что-то подешевле, – но было уже слишком поздно, и мне совсем не хотелось пропускать семестр, ожидая, пока меня примут куда-то еще. Так что удобства ради я решила остаться там, где уже проучилась два года. На всякий случай подала заявление в местный муниципальный колледж – вдруг не получу кредит, но, по правде говоря, я не смогла бы остаться в этом городе.

Здесь везде и всюду Джекс.

Я плакала той ночью, когда он привез меня домой, плакала на следующий день и плакала, стоя под душем, каждое утро. Но никто не видел этих слез и не увидит.

Я скучала по нему.

Поймав пальцем слезинку в уголке глаза, я откашлялась и продолжила печатать. Финансовые данные, рекомендации, имена, адреса.

Просто делай. Не останавливайся. С тобой. Все. Будет. Хорошо.

Почему он не появлялся дома? Почему его не было на тренировках по лакроссу на этой неделе? Почему он не звонил? Да к черту его! Я еще яростнее начала стучать по клавишам.

– Я сегодня ездила к Мэдоку, – произнесла Тэйт, глядя в окно, – чтобы поговорить с Джексом.

Я подняла глаза, не отрывая пальцев от клавиатуры. К Мэдоку. Ах вот, значит, где он был все это время.

Она продолжала:

– Скорее всего, он скоро приедет сюда, чтобы увидеться с Джаредом.

Я на мгновение зажмурилась, а потом снова уткнулась в компьютер.

Они все вместе собирались поехать ужинать. Меня пригласили, но мне хватило ума отказаться, учитывая тот факт, что в пиццерии наверняка будет Джекс.

– Кейси, – Тэйт села рядом со мной.

– Джульетта, – поправила я ее, передразнивая.

Она рассмеялась.

– Прости. Привычка.

Тэйт продолжала сидеть рядом, глядя на меня, поэтому в конечном итоге я все же подняла на нее взгляд.

– Я в порядке, Тэйт, правда.

– Если тебя это утешит, он скверно выглядит.

Скривив губы, я снова стала смотреть в ноутбук.

– Это вряд ли.

Джексон Трент всегда выглядел хорошо. Только что вышел из душа? Шикарен. Вспотел? Безупречен. Смеется? Ослепителен. Злится? Великолепен.

А в грязи? Мать моя женщина.

– Джекс, похоже, в полной заднице. А ведь он никогда не теряет самообладания.

– Ага, только со мной, – ответила я. – Со мной он всегда ругается.

– Угу, – промычала Тэйт, явно на что-то намекая.

Я посмотрела на нее.

– Что?

Она не сводила с меня глаз. Ее игривый взгляд стал серьезным.

– Он явно в тебя влюбляется, – произнесла она с чувством. – Если еще не втюрился по уши.

Ее слова меня ошеломили.

Влюбляется?