Пенелопа Дуглас - Падение

Я обхватила себя руками. Мне стало холодно.

Даже Тэйт с Лиамом не знали всего.

– Я не просто пускал на тебя слюни в старших классах, Кейси. Я слушал тебя. Изучал тебя. А что ты обо мне знаешь?

И он распахнул дверцу, вышел из машины и захлопнул ее, не дождавшись моего ответа.

Я проследила за тем, как он вошел в дом и закрыл за собой дверь.

Затем из глаз у меня полились слезы, но, как бы мне ни хотелось доказать ему, что он неправ, пойти за ним я не могла. Он не знал, что я тоже за ним наблюдала.

Я всегда его замечала.

– Музыка уравновешивает тебя, – шептала я в пустой машине, глядя на входную дверь его дома. – Ты слушал ее на айподе в перерывах между занятиями и перед школой по утрам, сидя на трибуне. – Я улыбнулась сквозь слезы, вспоминая его вечные черные толстовки, которые смотрелись так мрачно. – Ты любишь попкорн. Почти всех видов и вкусов, но особенно тот, что с соусом «табаско», – произнесла я, вспоминая, как он приходил в кинотеатр, где я работала. – Ты открываешь двери перед женщинами: ученицами, преподавателями и даже старушками, выходящими из «Баскин-Роббинс». Тебе нравятся фильмы-катастрофы, но с элементом комедии. Твой любимый – «Армагеддон». – Я сглотнула и подумала, как редко я видела на лице Джекса искреннюю улыбку. – И хотя ты любишь компьютеры, это нельзя назвать твоей настоящей страстью, – заключила я. – Тебе нравится бывать на свежем воздухе. Тебе нравится открытое пространство. – Все мое лицо сводило от боли. Последние слова я произнесла едва слышно. – И ты заслуживаешь человека, который сделает тебя счастливым. Просто я не та, кто тебе нужен.

– Привет, Кейси. – Саймон, один из кураторов, подошел ко мне после окончания занятий в пятницу. – Какие планы на выходные? Что-нибудь интересненькое?

– Ничего особенного, – ответила я, убирая вещи в сумку, когда-то принадлежавшую Тэйт, и не глядя на него.

– Что ж, мы с ребятами сейчас собираемся пойти выпить кофе. Не хочешь с нами?

Прервавшись, я подняла голову и оглянулась вокруг. Другие кураторы так же, как и я, собирали материалы, а некоторые ждали в дверях.

Я вежливо улыбнулась:

– Прости. Жарковато для кофе.

– Тогда, может, холодный кофе? – парировал он с игривой улыбкой. – Там еще смузи есть.

Я перекинула ремень сумки через голову. В ногах ощущалось напряжение – мне хотелось пройтись.

Саймон казался неплохим парнем. И симпатичным. Я не знала точно, чего он хочет – подбивает ко мне клинья или просто проявляет дружелюбие. И тем не менее сжала ремень сумки возле груди, надеясь, что он просто оставит меня в покое.

И дело было вовсе не в нем. Я не должна избегать общения с людьми. И с потенциально классным парнем – тоже. Но вчера вечером – как и почти все вечера на этой неделе – я сознательно игнорировала Шейн и сообщения от Ник и Тэйт, подолгу гуляла пешком или сидела в кресле на заднем дворе, слушая айпод. Я была одна, но одиночества не ощущала.

Как такое вообще возможно?

Последние несколько лет – в старших классах школы и колледже – я всегда была одинока.

На вечеринках. Одинока.

С Лиамом. Одинока.

В кругу семьи. Одинока.

В компании друзей. Совершенно одинока.

И вот что странно. Теперь я была более одинока, чем когда-либо, но не испытывала ни неуверенности, ни тревоги. На смену им пришло нечто другое.

У меня появилось время подумать. С одной стороны, это нервировало меня, с другой – мне было хорошо. Я стала класть ноги на кофейный столик, пить прямо из картонных пакетов и включать музыку по утрам, когда просыпалась.

Я словно начала заново узнавать себя.

Опустив голову, я обогнула Саймона и направилась к двери. Мне стало неловко, но сейчас я и впрямь была не готова к общению.

– Спасибо. Может, в другой раз, Саймон.

Когда я вышла в коридор и повернула направо, в направлении основного выхода, в сумке зазвонил телефон.

Вытащив его, я посмотрела на экран с надеждой, что это не мать. Нет – этот номер мне был незнаком.

Я поднесла телефон к уху.

– Алло!

– Привет, баламутка, – послышался низкий ироничный голос.

Джаред.

– Класс, – пробубнила я. – И ты теперь надо мной издеваться будешь? Сам-то, насколько мне помнится, тоже попадал под арест.

Я услышала на другом конце линии тихий смешок. Мы с братом Джекса – и по совместительству парнем Тэйт – были друзьями, но не особенно близкими. Я не видела Джареда целую вечность.

– Это все Тэйт виновата, – сказала я. – Ее влияние.

– Это точно.

Тэйт была той еще бунтаркой, и об этом знал весь город. Они с Джаредом дружили в детстве, а в старших классах школы он начал издеваться над ней по неведомым мне причинам. Когда Тэйт решила дать ему отпор, то стала делать это буквально. На ее счету был один сломанный нос, удар коленом по яйцам, несколько пощечин и разбитая тачка Джареда.

Тэйт была просто бесподобна.

– Так откуда все знают? – спросила я, вспоминая теперь уже бесполезный совет директора держать произошедшее в секрете. – Об этом напечатали в прессе или что?

– Тэйт от меня ничего не скрывает. Тебе это известно. И да, – продолжал Джаред, – можно сказать, что напечатали. Лиам, твой жополиз-бывший, опубликовал пост на фейсбуке.

Резко остановившись прямо посреди парковки, я выпалила:

– Что?

Все мое тело напряглось.

– Забей. – Он попытался меня успокоить. – Что сделано, то сделано. По заслугам он получил. Джекс от души вмазал ему.

Запрокинув голову назад, я закрыла глаза и ощутила, как в груди поднимаются эмоции такой силы, что мои нервные окончания стали похожи на бенгальские огни.

Горящие, шипящие, оставляющие след бенгальские огни.

– Невероятно, – выдохнула я. Так вот, значит, почему Джекс напал на Лиама на прошлой неделе. Причиной тому был вовсе не инцидент между ним и мной на вечеринке, а тот факт, что Лиам публично унизил меня в соцсети.

– Не злись на Джекса, – проворчал Джаред. – Лиаму было бы хуже, если бы мы с Мэдоком тоже в этом поучаствовали. Черт, – продолжал он, – а если бы Тэйт там была? Да уж.

Да уж. Тэйт бы еще не то ему устроила.

Я покачала головой. Люди – сотни людей, учившихся со мной в одной школе, и родственники Лиама – теперь смеялись надо мной.

Теперь меня саму подмывало дать ему по морде. Интересно, Тэйт ощущала то же самое, когда поняла, что терпение кончилось? Я внезапно почувствовала себя так, словно мне пять лет и хочется кого-нибудь толкнуть.

Я с силой выдохнула, вспомнив, что Джаред по-прежнему на другом конце линии. Джаред. Парень Тэйт. Парень, с которым я целовалась перед тем, как они сошлись. Точно.

– Зачем ты позвонил? – наконец спросила я, решив перейти к сути.

Он какое-то время молчал, и я начала нетерпеливо похлопывать ладонью по ноге. Джаред никогда не звонил мне.

Наконец я услышала, как он медленно набирает воздух в грудь.

– Расслабься. Тэйт в курсе, что я тебе звоню. Мне просто нужно знать… – он сделал нерешительную паузу и наконец закончил фразу, – как дела у брата.

У Джекса? С чего Джареду спрашивать об этом у меня? А потом я вспомнила ссору между ними, когда Джекс был в кабинете медсестры.

– Э-э-э… – Я пыталась придумать невинный ответ и невольно вернулась мыслями к тому, что было между нами с Джексом в тренажерном зале и на «Петле». – Честно говоря, я не знаю, что на это ответить.

– Он выглядит здоровым?

– Здоровым? – повторила я. Я подумала о мышцах Джекса, которые, похоже, удвоились в размерах за последние два года, и о его белоснежной улыбке, с которой он бегал по школьному полю, когда я изо всех сил пыталась не глазеть на него из окна. – Да. Очень даже.

– А чем он занимается?

– Джаред, в чем проблема?

Джаред звонил мне. Странно. Джаред спрашивал у меня про Джекса. Странно. Джаред был обеспокоен кем-то, кроме себя самого и Тэйт. Крайне странно.

– Прости, – сказал он, в его голосе сквозило необычное для него смущение. – Ведь ты сейчас его соседка. Думаю, от тебя не укрылось, каким влиянием он сейчас обладает, верно? Все эти перемены в доме. «На Петле». Я просто хочу убедиться в том, что с ним все в порядке.

– Он же твой брат. Спроси его сам.

– Уже спросил, – буркнул Джаред. – И у меня нет причин подозревать, что с ним что-то не так. Просто я далеко, и…

Я подняла брови, удивляясь этой запинке.

– Меня бесит, что я не там, – закончил он. – Мне нужно точно знать, что он всем доволен и у него все хорошо.

Хм… Я возобновила шаг, размышляя о том, насколько обеспокоен Джаред, если решился мне позвонить.

– Ну, вроде все в порядке.

Не нормально, но в порядке.

– В порядке. – Он рассмеялся. – Ты и впрямь ни о чем не догадываешься, да?

Я обогнула парковку и вышла на тротуар, врываясь пятками в асфальт.

– О чем ты?

Он молчал достаточно долго для того, чтобы я начала злиться.

– Власти штата Аризона позволяют тебе вернуться в твой родной город для выполнения общественных работ. Как удобно, да?

Я сдвинула брови.

– Ну а почему нет?

Точно, почему нет?

– Хм, – протянул он. – И вот ведь как здорово, что ты спокойненько сидишь в своей школе и занимаешься тем, что тебе по душе, а не убираешь мусор на автострадах, да?

Я замедлила шаг, а потом и вовсе остановилась на тротуаре под кронами деревьев.

Директор Мастерс не знает, от кого пришло письмо с предложением устроить меня в школу. Я выдохнула.

А власти Аризоны отпустили меня без обязательства явиться в суд.

Я сжала телефон в руке.

Судья не стал назначать мне штраф, тогда как стандартный штраф за первое правонарушение составлял как минимум двести пятьдесят долларов.

Я с трудом заставила себя прошептать:

– На что ты намекаешь?

– Ни на что, – пропел он. – Я ведь и сам ни фига не знаю. Увидимся через пару недель, баламутка.