— Разумеется, с большим удовольствием. День сегодня выдался великолепный, мы с Мэри направляемся в Хилстон, навестить дочь и ее семейство. Но, чтобы не подвергать ее лишним хлопотам, решили остановиться здесь на ланч.

«Голова сарацина» была очень известной гостиницей, которая славилась кухней и гостеприимством. Она всегда была переполнена людьми, здесь были капитаны кораблей, стоявших на якоре неподалеку в Фалмуте, владельцы судов, торговые брокеры. Хозяин — загорелый, круглолицый, с седой бородой, приветливый — сам больше походил на капитана судна, чем на владельца гостиницы. Увидев лорда Фитцуоринга, самого почетного и влиятельного лорда в округе, он тут же проводил всю компанию в самую удобную нишу со столиком, где они получили возможность пообедать в относительно спокойной обстановке.

— Могу я осмелиться предположить, что вы захотите помочь пищеварению с помощью вина и бренди из Франции, господа?

— Я удивлена, что такая роскошь доступна, ведь наша страна столько лет находится в состоянии войны с Францией, — заметила Дельфина, удобно усаживаясь рядом с миссис Филдинг и старательно избегая внимательного взгляда синих, сердито потемневших глаз Стивена.

— Политики развязывают войну, которая никому не нужна, а воюют солдаты, — сказал хозяин.

— А мы, жители Корнуолла, никогда не позволим обстоятельствам лишить нас преимуществ выгодной торговли с французами, не так ли? — засмеялся мистер Филдинг.

— Да упаси нас боже, ведь это наше главное занятие.

Миссис Филдинг наклонилась к Дельфине:

— Вы не видели чего-нибудь необычного, леди Фитцуоринг? Контрабандистов, например, или других странных вещей, которые происходят рядом с Тамарой?

— О, разумеется, видела. — Дельфина округлила глаза. — Часто, по ночам, меня будят странные звуки и, выглядывая сквозь щель в шторах, я вижу нагруженных ящиками пони, которые направляются в сторону болот.

— О, и что вы предпринимаете в таком случае?

— Но что я могу? Да если бы и могла, не имею никакого желания вмешиваться. Первое, что я уяснила, когда приехала в Корнуолл, — что джентльмены не подлежат открытому обсуждению. Что местные жители молчат, а те, кто занимается контрабандой, славятся жестокостью и с ними связываться опасно для жизни.

— Эти слухи не лишены оснований, — вмешался Стивен, — они не пощадят никого, кто встанет у них на пути, ни женщину, ни ребенка. Они действительно жестокосердны.

— Вот я и стараюсь не вставать у них на пути, — холодно взглянула на мужа Дельфина, — раз вы думаете, что они и детей не пощадят. Ведь нашей Лоуэнне всего два года.

Миссис Филдинг вскрикнула в притворном ужасе и стала усиленно обмахиваться веером. Стивен усмехнулся.

— Успокойтесь, Мэри. — Он поднес к губам бокал с красным вином. — Моя жена шутит. Но тем не менее уверяю вас, — он снова взглянул предостерегающе на Дельфину, — нельзя относиться легкомысленно к угрозам со стороны контрабандистов. Я стараюсь обезопасить и свою семью, и людей, живущих на моей земле, но все-таки всегда испытываю некоторую тревогу за них. Хотя пока, уверяю, вам нечего тревожиться.

— Я рада слышать и благодарна вам. — Дельфина взглянула на хорошенькую девушку, которая появилась с тарелками, полными дымившихся горячим паром овощей и мяса, и принялась расставлять их на столе. — Я беззащитная и робкая женщина, не понимаю, как мне удалось выжить без мужчины эти два года.

— И превосходно справились. — Тон Стивена был зловеще спокойным.

— Действительно, трудно придраться. Вы были безупречны. — Кристофер Филдинг стал накладывать себе внушительную порцию овощей и картофеля. — Хотя мы все время от времени совершаем неблагоразумные поступки. Не так ли, Стивен?

— О чем это вы? — невинно отозвался тот. — Я не помню за собой ничего такого.

— Тогда у вас, наверное, короткая память. — Дельфина бросала тихий вызов, сама не зная, что на нее нашло. Она положила себе на тарелку ростбиф и задумчиво потыкала в него вилкой. — Или просто заняли весьма удобную позицию.

Он осторожно поставил на стол свой стакан с вином и вдруг серьезно спросил:

— Что вы имеете в виду, мадам?

Она чуть не зажмурилась, таким огнем ее опалили синие глаза, радуясь, что мистер и миссис Филдинг заняты, помогая друг другу накладывать еду в свои тарелки, но не ответила.

На некоторое время наступило молчание, все занялись едой, позабыв о контрабандистах, слышалось только звяканье посуды и столовых приборов.

После этого разговор перешел на войну, вернее, на ее окончание на Пиренейском полуострове. Потом заговорили о хозяйстве и домашних делах. Но Дельфина, глядя, как пальцы мужа сжимают бокал с вином, подозревала, что он желал бы таким же образом сжать ее горло.

Настроение Стивена менялось в лучшую сторону со сменой блюд и количеством выпитого. Когда одна из прислуживающих девушек подошла, чтобы унести посуду, он откинулся на спинку стула и оглядел ее с головы до ног взглядом голодного хищника.

Девушка не осталась равнодушна к вниманию красивого гостя. Она кокетливо отбросила темные кудри, и ее зеленые глаза блеснули ответным призывом. А когда она подошла с грудой посуды в руках, чтобы забрать его пустую тарелку, наклонилась и как бы невзначай коснулась грудью его руки. Нож, соскользнув, упал на стол.

— Позволь мне. — Он быстро поднял и положил нож сверху на стопку тарелок в ее руках. Потом, продолжая улыбаться, перевел взгляд на жену, увидев, что она за ним наблюдает.

Дельфина выпрямилась и взглянула на служанку, приветливо улыбаясь.

Но когда та подошла, чтобы взять тарелку Дельфины, и ее большие глаза оказались на уровне глаз гостьи, она увидела в них такой лед, что он мог заморозить ее на месте. Но улыбка девушки стала еще шире, она отошла с горой посуды, и, когда шла через зал, ее бедра призывно покачивались, а после нее остался приторный запах дешевых духов.

Когда она вернулась через короткое время, чтобы забрать очередную порцию пустых тарелок, Дельфина увидела, как девушка заглянула прямо в глаза Стивену, ее яркие губы улыбались, зеленые глаза светились, а высокая упругая грудь чуть не выскакивала из корсажа. Стивен лишь добродушно хохотнул, придя в отличное расположение духа, в ответ подмигнул девушке и посмотрел ей вслед.

Вынужденной присутствовать при этой сцене откровенного флирта, оскорбленной до глубины души, Дельфине захотелось немедленно выцарапать кокетке глаза, и она поспешно отвернулась, чтобы Стивен не заметил ее реакции, и постаралась принять равнодушный вид.

— Честное слово даю, Стивен, — засмеялся Кристофер Филдинг, — ты очаровал эту девицу. Эх, будь я на тридцать лет моложе…

— Не принимайте их всерьез, лорд Фитцуоринг, — улыбаясь, сказала миссис Филдинг. — Эти девушки всегда разыгрывают подобные трюки. Хозяин гостиницы велит им так поступать, чтобы гостям было приятно и они потом возвращались. Когда мы уйдем, а наше место займут другие, им будут оказаны точно такие же знаки внимания.

Стивен бросил взгляд на Дельфину, которая молчала, уже не в силах скрывать свою обиду и раздражение. Она сама не могла понять, почему ее так взбесило поведение красивой служанки, но ревность острым ножом прошлась по сердцу, и оно все еще болело. Она никогда не считала себя собственницей и ревнивицей, но ведь для этого просто не представлялось случая. У ее мужа, Стивена, оказывается, очень примитивные вкусы и слабое представление о приличиях. Пытаясь разрядить обстановку, он со смехом склонился к жене:

— Надо было тебя предупредить по поводу девушек из «Головы сарацина». — Он явно заметил ее напряженный и надутый вид. — Но поверь, Мэри права, они ведут себя так со всеми и не имеют в виду ничего дурного.

Она заставила себя улыбнуться.

— Бог мой, Стивен, мне нет до этого дела, — как можно беспечнее отозвалась она. — Я и сама заметила, что девушка очень привлекательна, но ты же не думаешь, что я собираюсь ревновать к служанке гостиницы.

И, произнося эти совершенно несвойственные ей слова, почувствовала, как неудержимо краснеет. Они прозвучали напыщенно и глупо, и если пожилая чета не придала им значения, то Стивен не пропустил их мимо ушей.

— Не стоит быть такой надменной и покровительственной. — Несмотря на его спокойный тон, она сразу почувствовала, что ей грозит новое оскорбление. — Мне странно было это слышать от тебя. А как же твои благие поступки в отношении менее удачливых в жизни женщин в Лондоне? Мне казалось, ты должна быть более снисходительной к бедняжке.

Боже, что он подумал о ней! Вспыхнувшая ревность затуманила ей голову. Конечно, она никогда бы не позволила себе подобного глупого высказывания, если бы не это недостойное чувство. Впрочем, она не собиралась признавать это ни перед кем, а уж особенно перед этим человеком, смотревшим на нее сейчас тяжелым взглядом плохо скрытого недовольства, тем самым неверным мужем, который оставил свою любовницу в Испании.

Она заметила, что мистер и миссис Филдинг переглянулись. Конечно же они сразу подумали, что не все гладко между лордом Фитцуорингом и его молодой женой. Понимая, что надо немедленно сгладить впечатление, чтобы не закончить обед некрасивой сценой, которая вызовет сплетни, Дельфина постаралась обратить все в шутку:

— Ты прав, любовь моя. Надо признать, что девушки здесь очень привлекательны. Хозяин неплохо их подбирает, и чувствуется, что его гостиница процветает, а еда просто великолепна. Не правда ли, миссис Филдинг? — Она обернулась к пожилой соседке, чтобы не видеть насмешливого скептического взгляда мужа. Почему он не помог ей сгладить оплошность, а, наоборот, выставил ее посмешищем, ревнивой дурой? Она при всех впервые назвала его «любовь моя», хотя оба знали, что это не имеет к действительности ни малейшего отношения.

Дельфина задумалась, в чем настоящая причина, почему он не стал ее спасать, не превратил в шутку, сославшись на вспыльчивость характера своей жены, ее неординарность и непредсказуемость, чем так восхищался накануне. Очевидно, он так и не мог простить ее холодности и отчуждения, которые возникли между ними после его возвращения.